глубины комнаты грохнули два выстрела. Пули, пробив доски, вырвали из дверей щепы, брызнув деревянной пылью в лицо, и, не отыскав намеченной жертвы, разочарованно вонзились в стену.
Сарычев трижды выстрелил в дверь. Коридор наполнился пороховым дымом, в нос шибануло гарью. Отступив на шаг, Сарычев с размаху ударил в дверь плечом, пытаясь сорвать ее с петель. В комнате послышался звон стекла, Кирьян наверняка уже выпрыгнул в окно.
– Давай сюда! – крикнул Сарычев подскочившему Самохину.
Ударили слаженно вдвоем, и дверь плашмя упала в квартиру, опрокидывая стоящую в углу вешалку.
За окном зло охнула проломленная крыша. Под чьими-то тяжелыми шагами глухо ворчала жесть.
– Стой! – раздался отчаянный вопль.
– Держи его!
Один за другим ударили два винтовочных выстрела.
Подбежав к разбитому окну, Сарычев увидел, как Кирьян, грохоча по жестяной крыше, устремился к ее краю. Высота небольшая, можно прыгать, но внизу, направив на него винтовки, стояли двое чекистов.
– Не стрелять! – закричал Сарычев, срывая голос.
Развернувшись, Кирьян устремился в противоположную сторону, грохнул выстрел, пуля сбила с него фуражку.
– Не стрелять! – хрипел Сарычев. – Брать только живым!
Глянув вниз, понял, что невысоко. И, взмахнув руками, решительно прыгнул на сарай. Почувствовал, как что-то острое ткнулось в икру, разодрав штанину.
С двух сторон на крышу уже взбирались чекисты. Прижавшись к стене, Кирьян палил в наседавших. Один из них вскрикнул и, схватившись за пробитую грудь, сорвался вниз. Кирьян походил на человека, совершенно лишенного нервов. Вжавшись в стену, он методично стрелял в темные силуэты.
С правой стороны на Кирьяна бежал молоденький боец, вооруженный винтовкой. Вот, казалось, еще метр, и он зацепит Кирьяна штыком. Но жиган неожиданно повернул кисть и пальнул нападавшему в живот, после чего тотчас потерял к нему всякий интерес – принялся высматривать новую жертву.
Следующим был чекист со странной фамилией Верста. Длинный, узкоплечий, он сполна оправдывал ее. Руки нелепо торчали из рукавов, а коротенькая куртка едва прикрывала ему спину. Ствол револьвера был направлен точно в грудь верзиле. Непроницаемое лицо жигана скривилось в злобной усмешке. Щелчок, еще один... Выглянувшая луна осветила растерянное лицо бандита.
Кончились патроны.
Долговязый в прыжке накрыл жигана длинным угловатым телом.
– Ах ты, сука! – орал Верста, пытаясь прижать Фартового.
Тот изворачивался, пытался вырваться из тесного объятия, громко колотил каблуками по жестяной крыше. Воспользовавшись затишьем, к месту схватки рванулись остальные. Перевернувшись на бок, Кирьян выхватил из голенища нож, блеснув, он мгновенно приковал к себе взгляды набегающих. Секунда показалась вечностью – еще мгновение, и финка войдет в левый бок Версты.
Вдруг у самого уха Сарычева сухо треснул выстрел, безжалостно сотрясая перепонки, и выбитый пулей кинжал отлетел в сторону.
– Попал! – удовлетворенно крикнул Самохин.
Подоспевшие чекисты подмяли Кирьяна, и, безжалостно заломив руки, поставили его на ноги.
Подошел Сарычев.
– Кирьян, ты что же на меня смотреть не хочешь? А ведь мы же с тобой как-никак старинные приятели. Поднимите ему голову. – Кто-то из стоявших рядом, ухватив жигана за челку, поднял его голову вверх. – Это же не Кирьян! – в отчаянии воскликнул Сарычев. – Кто ты?!
– Я – Калоша, может, слыхал о таком?
– Где Кирьян?!
– Он ушел... Несколько минут назад... Когда вы на меня ломанулись. Вышел себе спокойно через дверь и ушел через проходной двор.
– Куда?! – потряс револьвером Сарычев.
– А я почем знаю? Скорее всего к какой-то своей бабе. Говорил, что у нее какие-то неприятности. Будто нехорошего человека около ее дома видел.
– Что за человек?
– Не знаю, говорил, что упырь.
– Ты видел этого человека?
– Однажды он мне показал его.
И тут Сарычева осенило. Вытащив из кармана фотографию, он спросил:
– Вот этот?
– Он самый, – удивленно протянул парень. – Как ты догадался?
– На Лубянку его! Мы с ним еще поговорим. Ну чего здесь на крыше топчетесь?! Лестница есть?
– Она вот там, – кивнул на угол крыши Самохин.
Спустились в темный узкий двор, который со всех сторон обступали кирпичные стены.
– Ищите свидетелей, возможно, кто-то видел, куда побежал Кирьян.
В конце переулка затрещал мотоцикл, к Сарычеву подбежал курьер из Чека.
– Одна свидетельница утверждает, что видела, как Феоктистова ушла с каким-то пожилым мужчиной. Возможно, ее отец.
– У нее отец за границей!
Из темноты подскочил Верста.
– Товарищ Сарычев, тут свидетель один объявился, говорит, видел, что произошло и куда побежал какой-то мужчина. Он в это время свою барышню здесь дожидался.
– Где он? Я сам у него расспрошу.
– Вон в той пролетке.
Экипаж, запряженный парой лошадок, стоял на углу дома. Возница – кряжистый, плотный мужчина, заметив приближающегося чекиста, с почтением привстал на козлах.
– Ты, что ли, видел?
– Нет, пассажир мой, – кивнул возница в сторону поднятого верха экипажа.
Сарычев шагнул вперед, заглянул в экипаж и тотчас увидел пистолет, направленный в его лицо. Чуть приподняв голову, рассмотрел Кирьяна.
Вот, значит, какой сюрпризец.
– Тихо, убью.
По тому, с какими интонациями жиган сказал это, Сарычев понял, что обещание будет выполнено.
– Что ты хочешь?
– Поднимайся сюда и скажи своим, чтобы нас не тревожили.
Повернувшись к поотставшим чекистам, Сарычев скомандовал, махнув рукой:
– Я сейчас... Поищите вокруг.
Он сел рядом с Кирьяном. У левого бока он чувствовал ствол пистолета, доставлявший весьма неприятные ощущения. С такого расстояния не промажешь.
– Ты искал Марию? Я знаю, где она.
– Вот как, откуда?
– Хм, тебя интересуют подробности?
– Уволь... Что ты хочешь за это?
– Полчаса форы.
– Тебе все равно не уйти, город оцеплен. На каждом перекрестке стоят посты, кругом патрули...
– Это мои проблемы.
– Полчаса не обещаю, но пятнадцать минут получишь.
– Договорились. На Поварской, угловой дом справа. Третий этаж. Там есть черный ход со двора, гости о нем не догадываются.
– Как нам туда попасть незамеченными?
– Поднимите шухер с главного входа. А когда этот упырь отвлечется, тогда можно будет и зайти. Вот
