обстановка.
Не останавливаясь, Кирьян пошел дальше.
Дорога, сужаясь, делала петлю вокруг холма, поросшего лесом, и через каких-то сто метров уже не видно было ни поста, ни чекистов.
Впереди на обочине маячила одинокая фигура, неразличимая на фоне кустарника. Только всмотревшись, можно было понять, что это женщина.
Заметив приближающегося Кирьяна, она сделала навстречу несколько торопливых шагов.
– Я тебя уже давно жду.
Притянув к себе Марию, он чмокнул ее в прохладную щеку.
– Ты же знаешь, не все зависит от меня. Хорошо, что я вообще пришел. – Заметив, как напряглось ее лицо, он поспешил добавить: – Ничего, теперь все самое страшное позади. – Тряхнув саквояж, добавил: – Здесь находится все самое необходимое. Так что тебе не стоит больше ни о чем беспокоиться, дорогая. О чем ты думаешь?
– О том, как мы перейдем границу. Как будет там... И еще... Мне очень хочется увидеть своего мальчика. Он, наверное, сильно подрос.
– Так у тебя есть сын? – удивленно спросил Кирьян. – Ты мне не говорила об этом.
– Просто не было случая, – смутившись, ответила Мария. – Но все же, как ты хочешь выбраться отсюда?
– Не переживай, я уже уладил этот вопрос. Доберемся до Питера, а там нас переведут через границу. Осталось только дождаться еще двух человек...
– Что это за люди?
– Ты их знаешь... Они уже должны быть здесь. Ага, едут! – обрадованно воскликнул Кирьян. – Все-таки прорвались...
Со стороны поста желтым светом блеснули фары приближающегося автомобиля.
– Я вижу, что ты все предусмотрел, – сказала Мария.
– Горький опыт не проходит бесследно, – сдержанно заметил Кирьян. – Я сделал кое-какие выводы.
Автомобиль подъехал к ним и остановился.
– Вы опаздываете, – укорил Кирьян, заглянув в салон.
– У заставы задержали, – ответил Роман.
– Прошу, – Кирьян повернулся к Марии.
Она отчего-то не торопилась. Жиган сделал шаг вперед. Ах вот оно что, она хочет, чтобы ее проводили до машины.
Кирьян не увидел, как Овчина, сидевший за рулем, вытащил пистолет и прицелился в голову жигана. Брызнула вспышка, и Кирьян, не дойдя до Марии двух шагов, упал на землю.
Роман вышел из машины, подошел к лежащему жигану.
– Что же я наделал, – дрогнули губы жигана, – я же никогда никому не доверял.
Роман подобрал выпавший из рук жигана саквояж.
– Ты ждешь особого приглашения? – зло спросил он.
Барышня пожала плечами:
– Нет... Просто как-то все неожиданно.
– А ты ожидала, чтобы я его упрашивал отпустить тебя ехать со мной, так, что ли? А заодно я должен был уговорить его отдать нам чемодан с драгоценностями? Ты этого, что ли, от меня ждала?
– В Питере ты не был таким.
Роман вышел из машины. Приобняв Марию, сдержанно заметил:
– И ты была другая.
– Мне грустно...
– Что тебе грустно?
– Еще несколько минут назад Кирьян был так счастлив. Я никогда не видела его таким.
– Не грусти, он был обречен. У него на спине, как мишень, издавна бубновый туз сверкал. Если бы этого не сделал я сейчас, то завтра это все равно произошло бы. Бубновый туз – отличная мишень. Рано или поздно пуля его находит.
Сидевший в машине Рубцов не слышал их разговора. Он нервно оглядывался, опасаясь погони.
– Поехали! – испуганно крикнул он Марии и Овчинскому. – Что вы там застряли! Нам еще столько надо сделать!
Раздался телефонный звонок. Сарычев поднял трубку.
– Игнат Трофимович?
– Так точно, товарищ Дзержинский.
– Что там у вас с Кирьяном?
– Он ликвидирован одним из наших сотрудников.
– Хорошо. А как идет операция по внедрению?
– Она вступает в следующую фазу. Наш агент имеет хорошее прикрытие. Корни у него тоже подходящие, сам из дворян. Едет с женщиной, которая тоже наш агент.
– Вы имеете в виду с Марией?
– Да, товарищ Дзержинский. У каждого из них свои задачи.
– Хорошо. Так оно даже лучше. Пусть посматривают друг за другом. Ничто не должно сорваться. Нужно продумать каждую мелочь, сами понимаете. Контра всех мастей поднимает голову, и за границей им придется очень много поработать.
– Они готовы к этому, товарищ Дзержинский, – ответил Сарычев. – Тем более что когда-то вместе работали в питерской Чека.
– Да, я знаю, этот Роман Овчинский работал под началом Марии. Он молодой, но опыта ему не занимать.
– Кажется, у них была любовь. – Сарычев неожиданно для себя осознал, что в его словах прозвучала горчинка.
– По моим данным, она не угасла, – сдержанно заметил Дзержинский. – А как с этим Рубцовым?
– Мы все время держим его под наблюдением. В настоящее время он договаривается о переходе границы. Думаю, мы используем его на всю катушку. А потом... подведем итог.
– Да, прикрытие хорошее. А все-таки жаль, что мы не осудили этого Кирьяна.
– Всегда приходится чем-то жертвовать.
– До свидания, товарищ Сарычев.
Игнат положил трубку. Вошел Самохин.
– Что там у Романа?
– Они благополучно добрались до границы. Занимаются организацией коридора. Рубцов, иуда, старается вовсю. Завтра планируется переход границы.
Сарычев удовлетворенно кивнул. Операция плавно переходила в очередную фазу.
– А как Хитровка?
– Оцепление Хитровки завершено. Завтра будем выдавливать оттуда преступный элемент. А потом полностью снесем эти ночлежки, чтобы ни одна бандитская сволочь больше там не пряталась!
После разговора с Сарычевым Дзержинский позвонил Брумелю.
– Иосиф Львович?
– Да, это я. С кем имею честь разговаривать?
– С Дзержинским. Спасибо вам за содействие, Иосиф Львович. Вы очень нам помогли. Приношу извинения за все те испытания, что мы невольно доставили вам.
– Э-эээ... Всегда готов помогать властям!
– А вам не жалко утерянных камней?
– Не знаю, как те, что вы передали мне, но что касается моих, то в своем большинстве это были копии. Правда, очень хорошие, некоторые из них действительно можно запросто принять за бриллианты. А настоящие камни я держу... э-э-э, в другом месте.
Феликс Эдмундович коротко рассмеялся.
– Да, конечно. Вы очень предусмотрительны. Если у вас возникнут какие-то проблемы – звоните!
