Неохотно спустившись на одну ступеньку, хозяин отвечал заметно встревоженным голосом:
– Он самый. А вы кто такие будете?
– Мы из милиции.
– Это чего же я вам понадобился?
– Калитку отворяй, – сурово потребовал Иван Емельянович. – Или так и будешь через ворота с нами препираться?
– Вот послал господь немилость! – невесело буркнул Федот, направляясь к воротам.
В проеме распахнутой двери дома показалась дородная женщина в длинном цветастом платье. Подслеповато прищурившись, она встревоженно спросила:
– Кто там, Федот?
– В дом ступай, – не оборачиваясь, буркнул мужик, – это ко мне.
Отодвинув засов, хозяин впустил гостей.
– Чего же это милиции от меня понадобилось?
– Давай в дом пойдем, – приказал сурово один из нежданных гостей, тот, что был постарше. – Не во дворе же нам препираться.
Неохотно отступив в сторону, Федот Никифорович пропустил гостей вперед.
Иван Емельянович уверенно прогромыхал по крыльцу, зная, что хозяин идет следом. Чуть пригнув голову под низкой притолокой, вошел в избу. Первое, что он увидел, – так это перепуганные девичьи глаза, взиравшие на него из всех углов комнаты. Старшая из дочерей сидела в самом центре комнаты, поглаживая черного пушистого кота. Натолкнувшись на суровый взгляд вошедшего, боязливо улыбнулась. Кот, выскользнув из тонких девичьих рук, спрыгнул на дощатый пол и, задрав облезлый хвост, достойно удалился в угол.
– Вот ордер на обыск, гражданин Еникеев, – потряс Иван Емельянович вчетверо сложенным листом бумаги.
– Это за что же такая немилость от советской власти? – недоуменно нахмурился хозяин.
Собрав кустистые брови на переносице, Иван Емельянович продолжил:
– А нам стало известно, гражданин Еникеев, что вы участник контрреволюционного заговора...
– Господь с вами! – ахнул хозяин.
– ...и у вас хранится оружие, – бесстрастным голосом продолжал Кашин.
– Наговор! У меня, кроме старой берданки, ничего в доме нет. Да и ту я уже давно в руки не брал. Стволы паутиной затянуло.
Хозяйка испуганно вскрикнула, прижав ладонь к губам.
Еникеев, нелепо улыбнувшись, заговорил сдавленным голосом:
– Да и зачем же мне все это надо? Хозяйство у меня большое, к тому же дети!
Встряхнув бумагу, Иван Емельянович аккуратно сложил ее, после чего упрятал в нагрудный карман.
– А может, вы нашей советской власти не доверяете?
– Почему же не доверяю...
– А может, вы считаете, что милиция зря кого-то арестовывает?
– Так ведь по наговору... Всю жизнь в земле ковырялся! Света белого не видел.
– По-вашему, получается, что советская власть ошибается?
– Так я же за нее всей душой, только ведь и понимание иметь надо.
– Так вот скажите мне, гражданин Еникеев, – Иван Емельянович внимательным взглядом осмотрел добротную хату, – откуда же у вас такое богатство? Народ голодает, бедствует, а вы тут, – кивнул он на стол, где лежал хлеб, стояла тарелка с нарезанным тонкими аккуратными ломтиками салом, – жируете!
– Да какое там жируем, – махнув рукой, принялся оправдываться хозяин. – Просто поросенка зарезали, хворал он немного. А потом, ведь у меня одиннадцать душ, всех их кормить надо. Может, как-нибудь договоримся? Вы проходите, товарищи, к столу.
– Ах вот оно что... взятку! При исполнении! – взвизгнул Иван Емельянович. – Да ты знаешь, что мы с тобой можем сделать! Сейчас таких гадов, как ты, наша советская власть в лагерях перевоспитывает.
Вытащив из кармана револьвер, он направил его в лицо рыжебородому.
– Да что же это такое делается! – в страхе отступил тот, не сводя взгляда с круглого черного отверстия ствола.
– А ну-ка, Гурьян, свяжи-ка их всех! Вижу, здесь прямое неподчинение властям. Они нам за это еще ответят.
Молчавший до этого Гурьян одобрительно кивнул и вытащил из сумки веревку.
– Как скажете, товарищ оперуполномоченный.
– Начинай вот с этого рыжебородого, что-то он много разговаривает.
– Кто вам дал право так поступать! – подскочила к нему хозяйка. – В чем вы его подозреваете?! Все знают, что мой муж честный человек. Гвоздя чужого не возьмет!
– Я вижу, гражданка, что вы еще так ничего и не поняли. Как это расценивать, нападение на представителей власти?! Тогда и вам придется вслед за муженьком отправиться!
– Дуня, пусть делают, что им там по закону положено, – устало остановил жену хозяин.
– Да разве ж это по закону?! – запротестовала хозяйка.
– Советская власть нам не чужая. Разберутся! Увидят, что у нас нет оружия, и уйдут с миром.
Перехлестнув его запястье веревкой, Гурьян уверенно стянул хозяину руки.
– На пол садись! – приказал Иван Емельянович.
– А это зачем? – подивился Федот.
– На пол, сказал! Или ты со мной спорить будешь!
Неодобрительно крякнув, тот сел на пол.
– Ну чего застыл? – крикнул Иван Емельянович. – Связывай руки остальным.
– Ага, сейчас! – Гурьян подскочил к хозяйке.
Умело и крепко он перетянул ей руки, заставив ее от боли прикусить губу. На очереди были дочери. Барышни покорно подставляли запястья и, поглядывая на родителей, сидевших рядышком на полу, плаксиво поджимали губы.
– На пол, живо! – приказал Иван Емельянович. – Чего встали?! Прикажи своим дочерям, пусть сядут! – размахивал он револьвером.
– Не переживайте, дочки, все обойдется, – заверил дочерей отец. – Делайте, что говорят!
Девушки неловко, подбирая под себя ноги, расселись на полу рядом с родителями.
– Вот теперь вы от меня никуда не денетесь. – Иван Емельянович сел на табурет, достал из кармана серебряный портсигар и вытащил папиросу. Сунув ее в уголок рта, запалил табак.
– Посмотри на хозяйку, – показал он Фролу. – А бабец-то ничего! С такой только на кровати прыгать.
– Да и дочки хороши. Свеженькие!
– Да как вы смеете! – в негодовании воскликнула хозяйка. – Я на вас жаловаться буду!
Рассмеявшись, Иван Емельянович сказал:
– Обещаю не убивать тебя... Разве только побалуюсь немного. Страсть как люблю таких полнотелых! Супруг твой возражать не станет? А если ты стесняешься, так от него можно и за занавесочкой спрятаться.
– Да кто вы такие, грабители, что ли?! – ахнул Еникеев.
– А ты еще и не понял. Ну, брат, я думал, что ты похитрее будешь. Где деньги?!
– Нет у меня никаких денег!
– А ты, оказывается, несговорчивый. Знаешь, ты мне даже нравишься. Хозяйство у тебя крепкое, жена – красавица, детишки справные, накормленные... Только ведь ты меня можешь очень разочаровать, если будешь упрямиться. Еще раз спрашиваю: где ты прячешь деньги?!
– Нет у меня никаких денег!
– Несговорчивый попался, жаль... Гурьян, начни-ка с его женушки. Кажется, она тебе приглянулась?
– А чего... Баба-то справная, – скалясь протянул тот. – Бедра широкие, я таких люблю. Есть за что подержаться.
