втолковывать Герасиму. Нутром чувствует опасность, вот так оно и случается. А поделать ничего не может. Хотя этому парню повезло, всего лишь в пятнадцати метрах от него с укороченными автоматами затаились закованные в броню ангелы спасения. Они-то не дадут пропасть.
Герасим, обреченно махнув рукой, вновь взял молодого мужчину за локоть и, больше не слушая его объяснений, повел в подъезд. А это уже насилие. «Все-таки показал свое истинное нутро, гаденыш!» – зло скрипнул зубами Чертанов.
До подъезда оставался всего лишь шаг. Чертанов невольно напрягся, осознавая, что от его решения зависит жизнь человека. Подтолкнув молодого мужчину в дверь, Герасим вошел следом за ним, бросив через плечо короткий взгляд во двор.
Нужно обождать совсем немного. Раз, два, три... Теперь пора!
– Половцев, твое слово! – крикнул по рации Чертанов.
Дверца микроавтобуса, вжикнув, откинулась в сторону, и из нее один за другим выпрыгнули четыре человека в бронежилетах и с автоматами наперевес. Первым в подъезд вбежал Половцев. Чертанов услышал отчаянный крик, глухой удар, а следом второй вопль, куда более страшный, как будто заплечных дел мастера вытаскивали из мученика жилы. Прозвучал громкий протестующий крик, который тотчас оборвался. Впрочем, ничего удивительного нет. Парни у Евгения Половцева очень серьезные, наверняка один из них сунул говоруну в рот пропахший порохом ствол и заставил его жевать. Весьма эффективное средство против крика.
Герасим с молодым мужчиной лежали рядышком, как и шли. Половцев, взяв Герасима за шкирку, поднял его одним рывком, не обращая внимания на треснувшую ткань. Другой собровец оперативно похлопал его по карманам.
– Ничего, товарищ капитан.
– Ладно, без нас разберутся.
– А его-то зачем? – Чертанов показал на поверженного молодого мужчину. – Ведь предупреждал!
– Ребята молодые, увлеклись, – виновато произнес Половцев.
На лице Герасима отразился нешуточный страх. Расширенные от ужаса глаза напоминали начищенные полтинники. Чертанов невольно улыбнулся подобному лицедейству – умеет играть, стервец! На лице второго выразилось явное облегчение. Первый шок прошел, во взгляде появилась осмысленность, теперь он понимал, что его никто не собирается убивать.
– Собственно, что происходит? – спросил он, поднявшись и попеременно переводя взгляд то на Половцева, то на Чертанова. – Налетели, как коршуны, сбили с ног! У нас демократическая страна или какая-то хунта?! – с вызовом спросил он, вконец оправившись.
«Полилась горячая вода», – мысленно хмыкнул Чертанов. Очевидно, мужчина из неистребимого племени правдолюбов, из тех самых, что у памятников размахивают штандартами и, брызжа слюной, выступают с трибун. Завалит теперь родную контору жалобами. С такими типами следует быть поделикатнее.
– На вас нападал этот человек? – Чертанов показал на Герасима.
И по тому, как тот удивленно вскинул брови, почувствовал всю абсурдность своего вопроса.
Вновь промахнулся, а следовательно, придется начинать все сначала.
– О чем вы говорите?! – запротестовал молодой мужчина. – Он мне принес деньги.
Чертанов выглядел обескураженным.
– Это правда? – спросил он у Герасима.
– Правда, – испуганно ответил Герасим. – Вот здесь они, в этой сумочке, – он показал взглядом на барсетку, валявшуюся в углу площадки.
Странно, но до этого на нее никто не обратил внимания. Подняв барсетку, Михаил спросил, обращаясь к молодому мужчине:
– Какую сумму он вам должен?
Пожав плечами, тот сконфуженно ответил:
– Двадцать тысяч долларов. Обещал передать сегодня. Сейчас... – Он, чуть улыбнувшись, добавил: – Я очень давно ждал этих денег, поэтому такого дорогого гостя вышел встретить даже на улицу. Стол приготовил. Коньяк, закуска... Все как полагается!
Вот оно, оказывается, как!
– Кто вам передал эти деньги и почему вы должны их отдать? – мягко, но одновременно требовательно спросил Чертанов.
На лавочке у подъезда сидели двое мужчин. В квартиры не рвались, не кричали о том, что здесь живут. Терпеливо дожидались, когда закончится задержание. На лицах отпечаталась простая житейская мудрость – «Дело-то государево, разберутся да и впустят».
– А почему я должен отвечать на эти вопросы? – искренне завозмущался Герасим. – Это наше частное дело. Я должен, я отдаю. И при чем здесь, собственно, милиция? По какому праву?!
– Вы имеете к этому гражданину какие-то претензии? – спросил Чертанов, уже понимая всю нелепость произошедшего.
Молодой человек впервые улыбнулся – расслабленно, широко, беззаботно.
– А вы бы имели претензии к человеку, который принес вам такую сумму?
– Пожалуй, что нет, – честно сказал Чертанов, посмотрев на Герасима.
– Ну вот видите! – радостно воскликнул молодой человек. – Тогда чего вы хотите от меня?
Через маску Чертанов не видел лица Половцева, но знал, что тот откровенно смеется. А ведь он еще наверняка расскажет об этом курьезном выезде на задержание, чем развеселит половину управления. Что поделаешь, и такие казусы случаются. Но не два же раза подряд!
– Хочу, чтобы вы получили свои деньги! – нашелся Чертанов и, развернувшись, вышел из подъезда.
– Господи! – услышал Михаил за спиной удивленный голос. – Теперь этим тоже милиция занимается!
Глава 23
РОМАНТИК-ПЛЕЙБОЙ
– В последнее время ты стал таким задумчивым, – вздохнула Вера, – у меня такое впечатление, что тебя что-то гнетет.
Вера была необыкновенно наблюдательна, от нее ничего не спрячешь. Его настроение она чувствовала за версту. Могла сказать, что именно его гложет. Когда Чертанов спрашивал, откуда у нее такая необыкновенная проницательность, она отвечала: «Просто в моем роду были колдуньи». И, глядя на ее поблескивающие глаза, Чертанов осознавал, что это вполне может быть правдой.
– У меня кое-какие неприятности на работе. – И улыбнувшись, Михаил добавил: – Если ты колдунья, то ты должна знать все сама, и тебе не нужно ничего рассказывать.
– Мой милый, – улыбалась Вера, – я не настолько проницательна, как ты думаешь, я просто очень хорошо тебя знаю, а еще я сильно тебя люблю. А потом, моя бабушка была родом из Средней Азии, а там для каждой женщины ее мужчина всегда господин. Это у меня наследственное. Так что же случилось?
Ни одна женщина не заводила Михаила больше, чем Вера. Что удивительно, он возбуждался даже от звуков ее голоса. Даже при обычном разговоре интонации у нее были ласкающими, как будто бы она нашептывала ему самые нежные слова. И это при ее абсолютной покорности! Вот он, образец настоящей восточной женщины. Окажись она в гареме у какого-нибудь султана, так непременно стала бы в нем жемчужиной.
Обнявшись, они сидели на тахте, которая, несмотря на свои небольшие размеры, никогда не была для них узкой. Вера нежно склонила свою голову ему на плечо, что получалось у нее чрезвычайно трогательно. В минуты интимной близости она жарко дышала ему в ухо и маленькими зубками легонько щекотала ему мочку.
Если подобное произойдет сейчас, то разговор придется отложить на неопределенное время.
– Я сейчас веду очень сложное дело. Три очень похожих убийства. Я объединил их в одно дело. Еще вчера мне показалось, что оно сдвинулось с мертвой точки. Но сегодня я понял, что опять двигался не туда. И даже не знаю, что предпринять дальше.
– Если не знаешь, то тогда попробуй вернуться к началу, – философски заметила Вера.
– Ты, как всегда, права, моя девочка. Но я уже начинал несколько раз, и всякий раз дорога упиралась в
