– Понимаю, – с готовностью кивнул Леха.
– И что это за женщины, где они работают, круг их приятелей и знакомых.
– Приставлю к ним толковых ребят дня на три, они все узнают, как есть!
– Три дня мало, – перебил Тарантул. – Пускай походят за ними как минимум неделю.
Леха пожал плечами:
– Как скажете, Константин Игоревич, можно и на неделю!
– Это не все. Раз уж ты будешь ею заниматься, то тебе и еще одно задание. У сутенера, на которого она работает, за последние полгода убили трех девушек. Милиция думает, что работал маньяк. – Тарантул сунул руку в ящик стола, достал оттуда толстую папку и протянул бригадиру. – Здесь вся информация, которую удалось накопать ментам. Так вот – твоя задача найти этого маньяка. Когда будешь следить за клиентами, их бабами и прочим, тебе наверняка попадется какой-нибудь след. Смотри не прозевай.
– Ясно, – кивнул бригадир, забирая из рук Тарантула папку. Он уже не первый раз получал такие задания и не был удивлен.
– Духота сегодня, – вдруг неожиданно заметил Тарантул, что должно было означать завершение беседы.
Улыбнувшись, бригадир довольно ответил:
– Да, жарко.
В Магадане Илья пробыл две недели. Именно столько времени потребовалось ему, чтобы уладить все свои дела. Тарантул уехал из Магадана утром следующего после разборки с «пиковыми» дня, а Илья старательно «зачищал» все «хвосты». Главное – удалось договориться с милицией, и теперь он был уверен в том, что больше его не потревожат. Теперь официально считалось, что в карьере «пиковые» передрались между собой, и фирма Ростовского была здесь ни при чем. Правда, для того, чтобы именно эта версия стала официальной, очень немалая сумма денег перекочевала от Ростовского и Полозова к высшим милицейским чинам Магаданской области, но это уже было неважно. В конце концов, кавказцы были в Магадане чужаками, и никто о них особенно не жалел, наоборот, втихомолку почти все радовались, что местные парни сумели дать достойный отпор залетным.
Все эти две недели Илья, кроме всего прочего, ломал голову над тем, кого же поставить во главе производства, когда они с Полозовым уедут в Москву. Специалисты были, но надежных людей среди них было маловато. В этом-то и заключалась главная проблема. После долгих колебаний Илья решил выдвинуть Максима Сергеева.
Все эти годы за его безупречную службу он платил ему небольшой процент, и, судя по всему, тот был доволен. Конечно, немного подводит образование, весьма далекое от добычи золота (кажется, какое-то военное училище), но ничего, со временем наверстает, будет не хуже других. А потом, ему ведь не нужно будет стоять с лотком в руках и шлихтовать золотишко, главное – это умело организовать работу.
Поначалу Илья хотел взвалить эту ношу на Герасима, но, взвесив, уяснил – для такого могучего напряженного производства тот был мягковат, а золото, как известно, и раздавить способно.
Подобное дело по плечу человеку волевому, умеющему покрикивать на рабочих и в случае необходимости стучать кулаком по столу, а то и по физиономии нерадивых. На такие «подвиги» Герасим, в отличие от Сергеева, был неспособен. Имелась и еще одна причина, возможно, даже более важная, – Илье хотелось иметь в Москве своего человека, на которого можно было бы положиться. Полозов не однажды доказал, что достоин подобного доверия.
Герасим в просьбе переехать в Москву не отказал, сказав, что согласен следовать за Ростовским хоть к «черту на рога», после чего, потупив глаза, признался, что сошелся с Анной окончательно. Ростовский в ответ похлопал по плечу друга и дал свое благословение.
Вот, собственно, и все дела.
Несколько раз Ростовский пытался дозвониться до Лады, но всякий раз не заставал ее дома.
Дважды неприятный женский голос отвечал ему, что ее нет. А в третий, резковато и с явным вызовом, предложил поискать Ладу на Тверской.
Самое обидное, что Лада тоже не давала о себе знать, хотя могла бы, к примеру, позвонить ему на сотовый или застать его по-домашнему телефону. Сообщить, что с ней все в порядке, успокоить его добрым словом и попросить не волноваться.
Переполненный самыми дурными предчувствиями, Илья вылетел в Москву ровно через две недели.
Уже в здании аэропорта неожиданно затрезвонил мобильный телефон.
– Это я, – услышал он в трубке спокойный голос Лады.
– Бог ты мой! – невольно закричал в трубку Илья, совершенно не обращая внимания на людей, находившихся рядом. – Почему ты не звонила? Я очень переживал!
– У меня были кое-какие дела. Я не могла, – услышал он негромкий размеренный голос любимой женщины. – Извини, что сделала это только сейчас. Я сначала позвонила к тебе в офис, но там мне ответили, что ты уже вылетел в Москву. Я узнала, когда прилетает самолет, и позвонила тебе.
– Я несколько раз звонил тебе на квартиру, но какая-то женщина сказала мне, что ты там больше не живешь!
Ростовский взволнованно расхаживал по залу аэропорта, поглощенный разговором, он сталкивался с пассажирами, невольно задевал их плечом и терпеливо сносил недружелюбные взгляды.
В ответ раздался все тот же спокойный голос:
– Все правильно. Я там больше не живу. Я сняла квартиру в другом районе.
– Лада, нам нужно сегодня же увидеться!
– Ты хорошо подумал?
– О чем ты?!
– Ты уверен, что хочешь со мной встретиться?
– Послушай, Лада, ты не о том говоришь! Я просто с ума по тебе схожу! Мы же с тобой уже обо всем переговорили. Я переехал в Москву именно из-за тебя! Навсегда. Как мне тебя увидеть? Где ты, Лада?! Я еду к тебе немедленно!
– Не нужно никуда ехать, посмотри направо, – раздалось после короткой паузы.
– Что? – не понял Ростовский.
– Посмотри направо.
Илья растерянно повернулся.
– Ты смотришь немного не туда. Я стою около газетного киоска. В темных очках...
– Бог ты мой! – восторженно воскликнул Илья. – Ты меня разыграла!
Сложив телефон, Ростовский быстрым шагом направился к Ладе.
Она стояла около газетного киоска в длинном белом плаще. Сделав один небольшой шаг навстречу, она остановилась и терпеливо ждала, пока Ростовский приблизится.
– Ты даже не представляешь, как я по тебе скучал! – обнял Илья девушку.
С минуту он сжимал ее в руках, не решаясь отпустить, как будто опасался, что любимая может превратиться в маленькую птаху и попытается вспорхнуть под свод аэровокзала.
Слегка отстранившись, он посмотрел на Ладу. Разглядеть ее глаза мешали очки, которые скрывали почти половину лица. Никуда она теперь от него не денется.
– Я тоже по тебе скучала. Очень... – тихо произнесла Лада.
– По твоему сдержанному тону этого не скажешь, – немного обиделся Ростовский. – Ты теперь носишь черные очки?
– Дай мне слово, что не будешь ни о чем меня спрашивать. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не приедем домой.
Ростовский удивился:
– Что это за таинственность? Хорошо. Как пожелаешь.
Лада медленным движением сняла очки. Илья невольно ахнул. Вместо глаз – щелочки. Огромные синяки расползались по лицу, отчего носовая перегородка выглядела необыкновенно толстой.
Ростовский невольно стиснул зубы:
– Кто это тебя?
Лада так же медленно надела очки.
