Ростовский на секунду задумался, после чего сказал:
– Не думаю, что кто-то из них способен отказаться от денег, которые сами падают им в руки. Тебе все понятно?
Полозов пожал плечами:
– Как будто бы все.
– Ну раз так, тогда пойдем отсюда. – Ростовский поднялся, доброжелательно постучал Герасима по плечу и проговорил: – Дон Хуан ты наш!
– Ты можешь отдать эти сто тысяч сегодня? – хитро прищурился Резван.
Полозов уже готов был широко улыбнуться, торжествуя победу, но вовремя спохватился. Дело следовало представить так, что деньги ему даются нелегко. Собственно, так оно и было в действительности. А потому полагалось соблюсти глубокомысленную паузу.
– Не то чтобы сейчас... Мне нужно будет немного подзанять. Сам пойми, сто тысяч баксов сумма немалая! – Резван понимающе кивнул. – Но, я думаю, мне помогут. Среди друзей у меня большой кредит доверия, а потом, имеются очень состоятельные люди, которым я когда-то сильно помог. Думаю, что они мне не откажут. Деньги будут завтра! – уверенно произнес Герасим.
На лице сутенера запечатлелoсь трудноскрываемое недоумение. Он всегда считал, что знает жизнь и способен отличить настоящего джигита от обыкновенного терпилы, а тут вдруг осознал, что его отточенная интуиция дала сбой.
Человек, сидящий перед ним в кресле, ну никак не тянул на крутого. И дело было даже не в том, что одет он был в обыкновенный серый костюм отечественного покроя – даже если бы он был увешан с ног до головы золотом, то это ровным счетом ничего бы не значило. Не было в клиенте тех черт, которые обычно присутствуют у человека, обремененного немалым капиталом, хоть ты тресни! А тут он запросто выкладывает сто тысяч баксов за каких-то лахудр, как будто речь идет о позолоченном автомобильном брелке.
Странно все это!
Правда, пытается косить под крутого. Вот как бы невзначай приоткрыл манжет рубашки, из-под которой появились весьма нескромные часы фирмы «Сейко». Но все это было насквозь фальшиво и рассчитано на простачков, ни разу не встречавших на своем пути действительно влиятельных людей и не нюхавших денег, огромных и шальных.
В ответ на столь дешевый трюк следовало бы ехидно улыбнуться, но Резван благоразумно сдержался. Пускай себе покуражится!
В этой ситуации возможен был и второй вариант. Большие деньги свалились на этого хмыря совсем недавно и неожиданно. Он еще не успел привыкнуть к своему новому положению, не научился держаться соответствующе, не осознал собственной значимости. Вот отсюда и выходит столь дешевый цирк! Но если все обстоит действительно так, как он говорит, следовательно, за ним стоят весьма серьезные люди, которые не простят неуважения к их человеку. Они могут воспринять это, как личное оскорбление, и только из-за одного этого с клиентом следовало держаться поосторожнее.
– Хм. Похвальная оперативность, – согласился Резван. – Люди всегда очень трудно расстаются с деньгами.
– Здесь особый случай. Мне понравились эти девочки.
Резван принял игру.
– Товар стоящий, – охотно согласился он и, улыбнувшись, добавил: – Особенно рыженькая. У нее такой станок приятный. – И, тут же убрав улыбку с лица, словно опасаясь обидеть чувства клиента, продолжил: – Я, собственно, не против, можешь их забирать, как только принесешь деньги.
– Но мне нужна расписка, что ты никогда больше не будешь претендовать на этих девочек.
Правый уголок рта Резвана невольно пополз вверх. Все-таки этот тип не так прост, как это могло показаться в самом начале. А может, он специально играет роль такого лоховатого мэна, чтобы усыпить бдительность собеседника? По большому счету, таким людям живется легче. Как говорится, с них взятки гладки!
Резван знавал одного такого зарисовщика, который любил на людях играть роль юродивого и на важной вечеринке мог появиться в старых шароварах и галошах на босу ногу. Но фокус заключался в том, что он входил в двадцатку самых богатых людей России и одним движением мизинца способен был уничтожить всякого, посмевшего встать у него на пути.
Вот такие случаются в жизни ребусы! И каждый из них следовало решить, а если не сумеешь, велика вероятность того, что останешься без башки.
Странный экземпляр. Во многом непонятный. Было бы проще, если бы клиент матюкнулся пару раз, начал бы перегибать палку, например давить. А он вел себя чинно, как будто разговаривал не с презренным сутером в старом гостиничном номере, а с избранником народа в одном из кабинетов Государственной думы.
Комната, где проходила беседа, была небольшой, с недорогой мягкой мебелью. Помещение было выделено дирекцией гостиницы, сам Резван называл эту комнату «разгрузочной», и сейчас вдруг вспомнил о том, что на кресле, в котором сидит Герасим, он поимел ту самую рыжеволосую, за которую сейчас предлагалось пятьдесят тысяч долларов! Кто бы мог подумать, что эта веснушчатая подстилка способна принести ему целое состояние. Если о ком и стоило сожалеть, так это о Ладе! Замену такой женщине подыскать будет трудно, и многим ее клиентам взгрустнется по-настоящему.
Хотя пятьдесят тысяч баксов в пыли тоже не валяются.
– Хорошо, я напишу расписку, как только ты принесешь деньги, – наконец согласился сутенер.
Странное дело, но на лице Герасима отобразилось настоящее облегчение, как будто он был рад избавиться от наличности. Резван запоздало прозрел – за таких девиц следовало просить больше.
– Как у тебя успехи с делом маньяка? – кислым голосом спросил полковник Крылов, заранее предполагая, какой получит ответ.
– Никак! – зло ответил Чертанов. – Не нашел я его! И между прочим, не только я, из других отделений ребята тоже ничего дельного не накопали.
– Миша, мне через день звонят сверху и требуют, чтобы мы его нашли! Чтобы представили хоть какие- нибудь результаты! А ты уже почти две недели возишься, а результатов – ноль.
Чертанов почувствовал, что закипает. Хорошо Крылову – спокойненько сидит в своем кабинете и результатов требует. А попробуй их накопай!
– Геннадий Васильевич, – изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, сказал Чертанов. – Ну как я вам могу представить «какие-нибудь результаты»? Мы же не на заводе работаем, чтобы я мог браво отрапортовать: «Пятьдесят процентов плана выполнено!» У нас результат может быть только один – поймали преступника или не поймали. А сколько времени маньяков иногда ловят, вы не хуже меня знаете. Чикатило ловили несколько лет, Андреева – четыре года, а скольких вообще так и не поймали! А вы мне говорите – две недели! Хотите, чтобы был результат, – пожалуйста! Пошлите пару сержантов на вокзал, пусть поймают бомжа какого-нибудь, на него все и повесим. Только ведь все равно не поможет! Настоящий маньяк через месяц-другой еще одну бабу ухлопает, и получим мы по шее так, что мало не покажется.
– Не кричи, – успокаивающе сказал полковник. – Лучше расскажи, что ты уже сделал.
– Все что мог, то сделал. Постоянных клиентов этих баб проверил – там все глухо, у них железное алиби. Да и не похожи эти бандюки на маньяков, такие обычно никого без предоплаты не мочат. Мужей и любовников проституток тоже проверил – без толку. Даже психиатрические клиники города обзвонил, выяснил, не выписывался ли у них кто-нибудь с серьезными загонами в подходящие сроки. Со всеми подозрительными поговорил – никаких зацепок.
– Больше ничего не сделал? – спросил Крылов. – Миш, ты меня тоже пойми, я ведь не из вредности спрашиваю. Мне тоже перед вышестоящим начальством отчитываться предстоит.
– Да понимаю я... Еще я наблюдение за pезвановскими проститутками установил. Но тут сами понимаете – девушек у него много, а я один, угадать, какую из них маньяк в следующий раз выберет, шансов мало. Да к тому же, кто его знает, может, он теперь полгода отдыхать будет – что ж мне, до пенсии этих баб пасти?
