красивая такая, как куколка. – Удивленно посмотрев на Чертанова, она растерянно заключила: – Да, кажись, они у него все здесь перебывали.
– А вот эту девушку вы у него случайно не видели? – Михаил показал фотографию.
– Как же не видела? – почти обиделась старушка. – Высокая такая, с тонкой талией, на эту похожа, как ее... Их еще по телевизору все показывают.
– Манекенщицу? – подсказал Чертанов.
– Во-во, модель! Я у него еще спрашиваю, это что, Резван, твоя невеста, что ли? А он кивает и говорит, да, тетя Зин, невеста, женюсь я, говорит, скоро. И тебя на свадьбу приглашу. – Печально вздохнув, она добавила: – Теперь вот не пригласит.
Вадим Шевцов аккуратно отдирал фотографии от стены и бережно складывал их в папки. Некоторые вызывали у него интерес, и он, не скрывая любопытства, подолгу рассматривал детали. Стены, лишенные фотографий, выглядели неприглядно, сквозь полопавшиеся обои проступала пожелтевшая осыпающаяся штукатурка. Комната превратилась в убогое логово хронического холостяка. В общем-то, ничего необычного в этом не было, в подавляющем большинстве одинокие мужики похожи. Берлога им нужна для того, чтобы было куда привести женщину. А украшением комнаты обычно служит какой-нибудь старенький плакат, наклеенный на стену, да парочка эротических журналов. Ага, вот и они!
Чертанов взял в руки один из журналов. Скорее это был альбом, предназначенный для клиентов. Полистал. Девицы здесь были представлены в самых разных позах: оседлавшие стулья и раскованно стоящие, с раздвинутыми ногами, были и с целомудренно сжатыми коленями. Все для того, чтобы потенциальный клиент оценил ходовой товар. Судя по замусоленным страницам, альбом пользовался немалым спросом и вызывал здоровый аппетит.
Другой альбом был такой же, с той лишь разницей, что на некоторых девушках была какая-то одежда, чаще всего бикини, что совсем не мешало им откровенно демонстрировать свои тела.
Вдруг на одной из страниц взгляд Чертанова споткнулся. Бог ты мой! Среди многих фотографий он узнал девушку, снимок которой Резван бережно хранил в своем бумажнике.
Девушка лежала на столе, неприглядно распятая, на губах шаловливая манящая улыбка. Фото было выполнено с таким расчетом, что у каждого, кто видел девушку, должно было проснуться любовное желание. И, надо признать, фотографу удалось добиться этого в полной мере. Впрочем, сделать подобное, имея перед собой столь совершенную модель, было нетрудно. Удивительно было другое – даже в таком виде, цинично-откровенном, она смогла сохранить трогательную незащищенность, какая встречается лишь у детей, еще не испорченных взрослым восприятием жизни. Обыкновенный обнаженный ребенок, играющий в куличики на берегу речки.
– Я ее нашел, – проронил Чертанов, еще не веря в удачу. – Вадим, взгляни.
Отложив в сторонку стопку фотографий, подошел Шевцов. Одобрительно цокнув языком, признал:
– Она самая, с фотографии. А хороша!
На тонких губах появилась мечтательная улыбка.
– Вы узнаете эту женщину? – спросил Чертанов, разложив перед бабулькой журнал.
– Фу, срам-то какой! – высказалась старуха. – Узнаю. Только когда она к Резвану-то приходила, платье по самое колено было. А тут! Кто бы мог подумать. Смотреть грешно! И ты туда же! – прикрикнула на супруга старушка. – О-о, как шею вытянул! Гусь ты старый!
– А я че, я ничего, – стал оправдываться старик. – Ведь показывают же, как не поглядеть. Мы же того, как его... Понятые!
– Михаил, – окликнул Чертанова из комнаты Вадим, – тут у нашего покойного друга, оказывается, целая коллекция видеокассет.
Чертанов прошел в комнату, без фотографий ставшую такой убогой.
– Посмотри, – Шевцов распахнул дверцу шкафа.
Все полки были заставлены кассетами. По всей видимости, покойный Резван был большой видеогурман. В аккуратные стопки были сложены боевики, фантастика, детективы. А вот это уже кое-что поинтереснее. Чертанов выдвинул из глубины шкафа небольшую коробку, в которой лежали кассеты с короткими надписями: «Валя», «Пикник», «Собачья свадьба». Судя по названиям, здесь его ожидало немало интересных сюрпризов.
Чертанов одобрительно кивнул:
– Ладно, с этим еще придется разбираться.
Михаил выдвинул ящик стола. Здесь вместе с каким-то ворохом бумаг лежала кассета, на которой корявыми печатными буквами было выведено: «Центровая».
– Давай просмотрим эту кассету, – предложил Михаил. – Мне кажется, что-то тут кроется. Не зря же она отдельно лежит?
Шевцов взял кассету, прочитал название, хмыкнул. Видеомагнитофон с тихим жужжанием заглотил кассету. На экране крупным планом высветился Резван. Типичный южанин. Стрижка короткая, стильная, нос с горбинкой, хищный. Он был малым весьма привлекательной наружности, женщинам такие самоуверенные типы обычно нравятся.
Камера удалилась, высветив девушку лет двадцати.
– Катька Белозерцева, – произнес Шевцов. – Подруга Кителя. Он к «хозяину» год назад загремел. Если он прослышит о таком знакомстве своей подруги, то оно ему радости не прибавит.
– Это уж точно, – согласился Чертанов, с интересом продолжая следить за разворачивающимися событиями: Резван подошел к Екатерине, уверенно погладил ее ниже спины, а потом с легким кавказским акцентом потребовал:
«Попку покажи!»
«Резван, ну что ты, – жеманно запричитала девушка, – здесь же посторонние люди, как же я могу?»
«Это Гиви, что ли, посторонний? – завозмущался Резван. – Да он мне, если ты хочешь знать, как брат родной! Если Гиви посторонний, тогда я не знаю, кто не посторонний! Попку покажи. – Девушка продолжала жеманиться. – Катерина, я тебя умоляю!» – артистично сложил Резван ладони.
«Какой же ты все-таки противный! – в отчаянии махнула рукой девушка. – Ну как пристанешь, так ни за что не отвяжешься. Ну, смотри, бесстыжий, – произнесла капризно Катерина, – чтобы у тебя зенки повылазили».
Она подняла красное платье, под которым ничего не было, и уверенно покружилась перед камерой.
«Ай, молодец! Ай, моя красавица, – похлопал ладонью Резван по белоснежной коже девушки. – Ну не попка, а персик! – поцеловал он сложенные пальцы. – Если у меня и повылазят зенки, красавица, так только на твою грудь! Посмотри, Гиви, какие у нас девушки! Красавицы, все белые, все сдобные. Бережем! Для хороших клиентов бережем, для таких богатых, как ты, Гиви! Забирай девушку, для тебя ничего не жалко. Только товар не попорти, – шутливо помахал он пальцем. – А то я тебя знаю!..»
– Давай дальше прокрути, может быть, там что-то поинтереснее есть?
Быстро замелькали кадры. Чертанов ненадолго останавливал пленку, чтобы рассмотреть лицо очередной девушки, потом вновь нажимал на пульт.
– Стоп! – крикнул Шевцов. – А теперь перекрути назад, кажется, что-то интересное.
Ничего особенного. Обыкновенное совокупление особей противоположного пола. Это в эротическом кино получается все красиво, с музыкой, с плавными движениями и страстными поцелуями. А в жизни все довольно-таки приземленно, монотонно, с периодической переменой поз, с гортанными вскриками.
Крупным планом был виден затылок матерого самца. Вот камера слегка поползла вниз, запечатлев его слегка обрюзгшую фигуру. На коленях у него, так же спиной, сидела белокурая девушка и страстно елозила, слегка откинув голову, а он лишь вяло шевелился.
– Не узнаешь? – воскликнул Шевцов.
– Кого, женщину?
– Всмотрись в мужика!
И в этот самый момент мужчина на секунду повернул голову.
– Шурков! – ахнул Чертанов.
– Он самый.
