– Быстрее! Прыгай! – истошно вопил извозчик.
Одним прыжком Кирьян взлетел на сиденье и, крепко прижимая к себе сидящую здесь же Дарью, хрипло заорал:
– Пошел!
Макей, спотыкаясь, едва успел уцепиться за козлы и отчаянно, вкладывая в крик всю мощь легких, вторил:
– Гони!
Колеса пролетки весело стучали по мостовой, а Кирьян молил только об одном, – чтобы выдержала ось. Обернувшись, он увидел, что улица, еще пять минут назад пустая, вмиг заполнилась вооруженными людьми, которые беспорядочно палили вслед удаляющейся пролетке. Совсем рядом, будто бы догоняя друг друга, просвистели две пули и со злорадным щелканьем брызнула крошка каменной стены.
Извозчик, встав во весь рост, погонял лошадок. С его головы спорхнула сбитая пулей фуражка, еще мгновение, и пролетка, накренившись набок, завернула за угол и скрылась в переулке. Сзади продолжали раздаваться крики, не переставала грохотать стрельба. Но это было уже неопасно.
– Ну ты, Дашка, молодец! Ну ты, Дашка, даешь! – не переставал восторгаться Кирьян. – Ну удивила ты меня, девка!
Миновали Лубянку, промчались по Мясницкой, свернули в Кривоколенный переулок и затерялись в лабиринте переулков.
– Степан, уж не ты ли это?! – ликовал Кирьян.
– А то кто же! – обернулся Степан, яростно постегивая коней.
– А стрельбу ты устроил?
– Жиганы с Хитровки!
Огромная черная борода заметно сбилась в сторону, отчего Степан походил на ряженого.
– Кажись, оторвались, – удовлетворенно протянул он и, жалея лошадок, перешел на шаг.
Кони, благодарно всхрапнув, закивали огромными головами и, роняя пену, поубавили прыти.
– Сейчас на Хитровку нельзя, – рассудил Степан. – Наверняка там сегодня чекисты объявятся. Я тут место одно приметил, можно недельку отсидеться, а потом...
Кирьян неожиданно расхохотался:
– Шутить изволишь?! Ты думаешь, я неделю отдыхать буду? Ну уж нет! Теперь большевики у меня попляшут. А за хату спасибо... Вези! Только чтобы в ней никого не было! – крепко тиснул Кирьян улыбающуюся Дарью.
Степан сорвал ставшую ненужной бороду и заулыбался широко:
– Что ж я, не понимаю, что ли?
Глава 8
ГОСПОДА, Я РАД НАШЕМУ ЗНАКОМСТВУ
С минуту Игнат Сарычев молчал, машинально продолжая сжимать трубку. А потом осторожно положил ее на рычаг. Телефонный аппарат звякнул, возвращая его к действительности, и он уныло посмотрел на сотрудников.
– Звонил товарищ Дзержинский и выразил свое неудовольствие нашими действиями. Я думаю, не надо объяснять, что это должно значить... для каждого из нас. Кто отвечал за этапирование Курахина на Лубянку? – строго спросил Сарычев, задержав взгляд на Кравчуке.
– Товарищ Воронцов, – безрадостно протянул заместитель.
За несколько дней, что он успел пообщаться с новым начальником, Кравчук понял, что характер у того твердый, если не сказать жесткий. Людям подобного типа нравится беспрекословное подчинение. Самое разумное, так это поддакивать всем начинаниям начальника.
Уже на второй день вступления в должность Сарычев провел значительную кадровую чистку и на место убывших сотрудников вызвал из Питера собственную команду, которая щеголяла тельняшками и матросскими клешами. Пришлые крепко потеснили старых сотрудников, и стало ясно, что в Московском уголовном розыске они закрепились надолго.
– Товарища Воронцова я отдаю за халатность под суд... Он прекрасно знал, кого придется сопровождать, а значит, виноват. Из-за его преступного отношения мы потеряли троих красноармейцев. Возражения есть?.. – Оперативники молча рассматривали паркет кабинета. Узор красив! Еще недавно полы этого кабинета топтали вельможные сановники, а теперь вот рабочая власть. – Я знал, что мы поймем друг друга. Какие будут соображения?
Взгляд Сарычева остановился на Кравчуке. Следовало отвечать. Это был тест на прочность, а потому Федор поднялся, одернул гимнастерку и заговорил:
– Уже через час после, того как скрылись Кирьян с Макеем, мы были на Хитровке, перевернули все вверх дном, но жиганов не нашли. В заведении мадам Трегубовой тоже никого не было. Скорее всего, она тоже перебралась в другое место. Взяли, конечно, несколько человек, но это в основном «шестерки», и вряд ли они что-нибудь знают о планах главарей.
– Понятно, – безрадостно протянул Сарычев. – Садитесь... – Кравчук, чуть помедлив, сел. – В ближайший год, может, два мы раздавим этот преступный анклав под названием Хитровка. Для этого нам понадобится всего лишь крепкий отряд... Окружим Хитровку со всех сторон и раздавим эту гадину на корню, – стиснул кулак Сарычев.
Присутствующие невольно задержали взгляд на его кулаке, на котором неровными, толстыми штрихами был выколот якорь. Впечатление было такое, что сильные, поросшие черными волосками пальцы сжимали мировую контрреволюционную гидру.
– Ладно, все это потом, – кулак неожиданно разжался. – Сейчас главная наша задача – выловить Кирьяна. Какие ваши действия?
– За всеми малинами, где он чаще всего бывает, мы установили наблюдение. Есть наши люди и в ресторанах, где обычно он любит развлекаться. На Хитровке, под видом бродяг, тоже находятся наши люди, – перечислял Кравчук. – Вокзалы и городские заставы мы заблокировали, так что уйти он никуда не сможет. Мне так думается, что он попробует отлежаться пару недель. Так сказать, залечить раны, а потом вновь возьмется за старое.
Сарычев усмехнулся:
– Вы слишком хорошего мнения о Курахине. Он не будет столько ждать. Чтобы залечить раны, ему достаточно двух дней, максимум трех! Товарищи, – выразительно посмотрел он на сотрудников, – никогда не нужно забывать, что перед нами хитрый и матерый зверь, который не остановится ни перед чем. Он будет мстить каждому из нас, и единственная возможность его остановить – так это уничтожить его. – Помолчав, он вытащил из простого портсигара папироску (золотой, с бриллиантами по всему периметру, он сдал в Госхран. Странно, конечно, но к красивой вещице он начинал привыкать и втайне надеялся, что ему позволят подержать ее у себя еще некоторое время. Не позволили... Ну да ладно, что с того!). Игнат постучал папироской о край стола и, безжалостно скомкав пальцами бумажный мундштук, закурил. – Я жалею об одном, что лично не расстрелял его во время задержания. Возможно, это не совсем по закону... Но зато очень правильно. А потом, кто сейчас смотрит на законы?.. Контра, она и есть контра. И душить ее следует на корню. Как она с нами поступает, так и мы с ней должны. Вам, товарищи, все понятно?
И вновь взгляд Сарычева остановился на заместителе. Для Кравчука это было настоящим испытанием.
– Все ясно, товарищ Сарычев. Задачи свои мы знаем.
– Это еще не все, – вновь пыхнул дымком Игнат. – Знаете, что сказал товарищ Дзержинский? – Глаза его поочередно остановились на каждом из присутствующих. – Час назад в Хлебном переулке было совершено нападение на автомобиль Центрального банка. Преступниками похищено десять миллионов рублей, согласитесь, товарищи, деньги немалые. Двое конвоиров убито, трое ранено. Преступников было шесть человек. Одна характерная деталь – деньги они увезли на двух машинах.
– За этой бандой мы уже второй месяц охотимся. Раньше они все больше барышнями интересовались. Пригласят иную красавицу по городу покататься, а сами завезут куда-нибудь в лесок, сделают свое гнусное дело, да и отпустят. Иной раз случалось, что силком прямо в машины сажали. А две недели назад в Дурасовском переулке подкараулили прогуливающуюся парочку. Парню наставили в лицо револьвер, деньги и драгоценности отобрали, а барышню увезли с собой для развлечения. Девушка вернулась только через
