– Ну и дела, – понемногу трезвел Штырь. – Это что, на полном серьезе? Без базара?
– Мне что, перекреститься, что ли, чтобы ты поверил? – усмехнулся Мулла.
– Ну, бля буду, непонятки какие-то! – воскликнул Штырь. – Что делать-то теперь?
– Этой суке все равно не жить, – объявил Заки Зайдулла, забирая у Штыря клочок бумаги. – Вопрос решенный. Сам знаешь, тень упадет и на тех, кто с ним рядом был.
Штырь посуровел:
– Мулла, ты не играй втемную, к чему ты клонишь?
Заки Зайдулла аккуратно сложил маляву и положил ее в карман бушлата.
– Пригодится еще... Тебе, Штырь, здорово придется попотеть, чтобы отмыться. И то неизвестно, получится ли, потому что ты ближе всех к суке стоял... Извини, брат, тебя придется вызвать на толковище. А на нем, сам знаешь, крутануть бабочку не получится, фраеров там нема! – развел руками Мулла.
Штырь проглотил ком, внезапно набухший в горле.
– Что присоветуешь, Мулла?
– Тяжелое твое дело, паря, – честно признал Заки, – но выход есть!
– Говори!
– Ты можешь искупить вину... Если заткнешь этого ссученного! Это не моя воля, так решили блатари!
– Хорошо, сделаю, – не сразу согласился Штырь. – Хотя, сам понимаешь, я ведь вор, а не мокрушник!
– Ничего, придется поднапрячься, – невесело подбодрил его Мулла, поднимаясь. – Пойду, у меня тут дела еще кое-какие имеются.
Повернувшись к двери, Штырь прислушался, что происходит в парной. Ударов веника уже было не слыхать, зато раздавалось отчетливое покрякивание. Широко улыбнувшись, блатной произнес:
– А наш смотрящий... того, «марью ивановну» потягивает! Прямо даже мешать жалко!
– Ничего, придется побеспокоить, – жестко обронил Зайдулла.
Штырь вытянул ремень из штанов.
– Куда торопишься, Мулла, может, посмотришь на концерт?
– Некогда мне, сейчас зону «размораживать» будем! – объявил Заки и, не прощаясь, вышел из бани.
До начала кипеша оставалось несколько минут.
Ремень был узким – точная копия китайской удавки. Штырь поудобнее закрепил его на кистях и вошел в парную. В лицо ударил жаркий пар. Орех, обессиленный, лежал на нарах животом кверху. «Марья ивановна», полный блондин лет двадцати, жался в углу.
– А ну, петушня, под нары! И чтобы не высовывалась! – заорал Штырь, приближаясь к ничего не подозревавшему Ореху.
Пахан лениво приподнял голову, и тотчас его шею оплел кожаный шнур.
– Умри, сука! – стиснув зубы, проговорил Штырь.
Вцепившись руками в шнур, Орех попытался освободиться, но уже через минуту сдавленно хрюкнул и, засучив ногами, вытянулся во всю длину. Еще некоторое время Штырь продолжал стягивать ремнем шею Ореха, как будто опасался, что тот сумеет пробудиться, и, убедившись, что ссученный затих навсегда, неторопливо снял с его шеи ремень.
Заглянув в лицо Ореху, Штырь брезгливо поморщился. Боже, даже помереть и то не сумел без театра – язык вывалился широкой слюнявой лентой, а глаза закатились к самому потолку, будто ссученный заглядывал под хитон ангелам.
С вытаращенными от ужаса глазами «марья ивановна» оцепенело смотрел на Штыря.
– Ну, чего уставился?! Пасть закрой! Если кому-то шепнешь... задавлю!
Ремень был безнадежно испорчен, теперь такой не надеть. А жаль! Вещица-то хорошая. Размотав его с ладони, Штырь швырнул ремень перепуганному пидору.
– На, пользуйся! Пока дяденька добрый.
Вряд ли о ссученном кто взгрустнет. Наверняка по поводу его кончины не будут организовывать даже специального расследования. Через час в лагере начнется такое, что его смерть затеряется среди многих других и даже будет выглядеть вполне пристойно.
Темно-зеленый «Гранд Черокки» Владислав увидел сразу, как только вышел из леса. Джип стоял в центре поляны, как раз на том самом месте, что обрисовал ему Мулла.
Выходить из-за укрытия Варяг не спешил – следовало осмотреться. А это что за черт?! Водила был одет в милицейскую форму и покуривал в опущенное окно. А может, Варяга уже обложили? Оперативно работают красноперые, и двух часов не прошло, как зону оставил, а они уже на стреме!
Варяг, прячась за стволами деревьев, осторожно приблизился к машине. Мент, беспечно поглядывая по сторонам, терпеливо дожидался. Подняв ком земли, Владислав с силой швырнул его в кустарник. Зашуршала потревоженная листва. Мент, отбросив сигарету, выглянул наружу. Владислав в два прыжка достиг дверцы и, ухватив его за волосья, выдернул голову в проем окна.
– Говори, сучара, за кем приехал!
– Стекло на горло жмет, – пожаловавшись, захрипел мент. – Задушишь!
Мимоходом Владислав отметил, что ключи торчали в замке зажигания. Одно усилие, и раздавленная трахея затрещит, как яичная скорлупа. Труп можно будет оттащить в кусты, а самому уехать на машине.
– Кого ждешь?!
– Да тебя, – обиженно просипел шофер. – Тарантул меня отправил. Весь уже испереживался.
Варяг ослабил хватку, но не сильно, чтобы при надобности тотчас перекрыть шоферюге кислород.
– Где меня должен ждать Тарантул?
– На развилке в тридцати километрах отсюда.
– Точнее! – Варяг надавил на голову.
– Да пусти же ты! – попытался воспротивиться водила и, почувствовав, что это бесполезно, легко сдался: – У трактира... как же его... Во, «Три богатыря»!
Варяг мгновенно отпустил водителя.
– Надо было сразу так и сказать, – укорил он.
– Сказать! – возмущенно произнес шофер, делая круговые движения головой. – А ты мне дал такую возможность? Сразу душить начал! Ну, чего стоишь? Времени нет! Садись быстрее, о твоем побеге уже знают, – показал он глазами на рацию, шипевшую на сиденье. – Тебя форма, что ли, смущает? Ну, так это для блезиру!
Варяг устроился на заднем сиденье, и машина тотчас тронулась по просеке.
– Ты уж извини, что я тебя так, – без особого раскаяния сказал Варяг. – Просто мне это как-то подозрительно показалось.
– Да ничего, я не в обиде, – качнул головой парень, широко улыбнувшись. – Только вот спрашивать теперь будут: что у тебя это за красная полоска такая на шее.
– Кто спрашивать-то будет? – Парень нравился Варягу все больше.
– Кто-кто... Менты! А ты думаешь, где я работаю, в богадельне, что ли? В ментовке! Самой настоящей... Ты на номера бы взглянул...
– Видел, – сказал Варяг.
– То-то и оно! С такими номерами, хоть в Кремль въезжай, никто не остановит.
Быстро поднявшись в свой кабинет, Беспалый схватил телефонную трубку и быстро набрал номер.
– Да, – услышал он хриплый голос отца.
– Ты знаешь, кого завалил? – сдержанно спросил он, стараясь не сбиться на крик.
Некоторое время Беспалый-старший только сопел, а потом осторожно поинтересовался:
– Что-нибудь не так?
– Ты завалил Клеща, а не Варяга!
