– Припоминаю. И где же он взял письма?
– Письма он нашел в лесу, у озера.
– Забавно, однако, – пожала плечами Петровская. – А почему он принес письма именно ей?
– Все очень просто, Вера помогает его матери, и он ей доверяет. К тому же он рассчитывает на награду.
– Мне надо взглянуть на эти письма, – взволнованно заявила Петровская. – Они могут помочь мне найти злодеев.
– Я уже уговорил Веру показать их вам.
– Благодарю вас, – с чувством сказала Петровская, на мгновение прижавшись к нему, отчего у Михаила кровь бросилась в голову.
Мысли его тотчас потекли по иному руслу, и вот он уже представил себе, как он передает ей письма и она в восторге целует его в щеку. Он не отпускает ее, все крепче сжимая в своих объятиях; его руки скользят по ее талии, бедрам, а их губы сливаются в страстном поцелуе. Их близости мешает только узкое приталенное книзу платье. Не велика помеха! В умелых-то руках…
– Вы где витаете? – прервал его грезы слегка насмешливый голос Петровской.
– Простите. Я… Я думал о вас…
– Интересно, что же вас так захватило, – лукаво спросила Петровская. – Вы даже не слышали моего вопроса.
– Вы спросили, почему я оставил службу?
Она слегка поморщилась:
– Вот это меня как раз меньше всего занимает. Я спросила, где мадемуазель Вера?
– Не знаю, – опустился наконец на землю Михаил. – Я искал и нигде не мог ее найти.
– Пойдемте искать ее вместе. Ведь нельзя терять ни минуты!
Они вышли из сада, и в это время со стороны птичьего двора в сад вошла Вера и направилась к пруду.
– Простите, что я заставила вас ждать, – извиняющимся тоном произнесла она, входя в беседку, где ее вот уже более четверти часа дожидался Артемий Платонович. – У меня так много дел.
– Вам не стоит извиняться, – галантно ответил отставной штабс-ротмистр. – Я уже успел заметить, какое у вас огромное хозяйство.
– Да, это так, – сказала Вера, присаживаясь против Аристова. – И за всем этим нужен присмотр.
– Я понимаю, – мягко улыбнулся он. – Слушаю вас.
– У меня имеются бумаги, что, по всему вероятию, преступники похитили у умершего в поезде. Это связка писем на польском языке.
– Где вы их нашли? – едва сдержался, чтобы не воскликнуть во весь голос, Аристов.
– Их нашла не я, а один деревенский мальчишка.
– Где?
– В роще возле озерца недалеко от железнодорожной насыпи.
– Теперь понимаю… Так это вы для него хлопочете о награде?
– Да, – коротко ответила Вера.
– Могу я видеть эти письма?
– Конечно. Мы пойдем ко мне или принести вам письма сюда?
– Лучше сюда, – немного поразмыслив, ответил Аристов. – Если вас это, конечно, не затруднит.
– Хорошо, – согласилась Вера. – Я буду здесь через десять минут.
Но девушка вернулась раньше, и по ее встревоженному лицу Артемий Платонович догадался, что произошло нечто неприятное.
– Их нет, – в отчаянии выпалила Вера, еще не дойдя до беседки. – Письма исчезли!
«Кажется, началось», – подумал Аристов.
– Успокойтесь, расскажите все как было.
– Еще вчера вечером они лежали запертыми у меня в комоде, – продолжала сокрушаться Вера, – в самом верхнем ящике. А теперь они пропали!
– Да-с, а кому еще вы говорили о письмах? – спросил отставной штабс-ротмистр.
– Только кузену.
– А-а, – невольно протянул Аристов. – Понятно.
– Что вам понятно? – с негодованием спросила Вера. – Уж не думаете ли вы, что их похитил Мишель?
– Не думаю, – спокойно ответил ей Артемий Платонович. – Я думаю, что их похитил другой человек.
– Но кто же? – с надеждой посмотрела на него Вера.
– Это мы скоро узнаем. А пока, – поднялся Аристов, – давайте пройдем к вам и посмотрим, все ли на месте.
Комната Веры была открыта.
– Скажите, вы никогда не запираете дверь своей комнаты? – спросил Аристов, входя.
– Днем – никогда, – чуть растерянно ответила Вера. – В этом просто нет надобности.
– Комод тоже не запираете?
– Он был заперт, а ключ находился при мне.
– Он и сейчас при вас? – поинтересовался Артемий Платонович.
– Конечно, – ответила Вера. – Вот он, – вытащила она из накладного кармашка небольшой медный ключ, больше похожий на игрушечный.
– Хорошо. Покажите, где лежали письма.
– Вот здесь, в верхнем ящике, – сказала Вера и, открыв, выдвинула ящик. – Что это?
– Что? – подошел к комоду Аристов.
– Письма, – недоуменно посмотрела на него Вера. – Они на месте! Но я же не могла их не заметить! Я перерыла везде, даже там, где этих писем и быть не могло.
– Весьма странно, – покачал головой частный сыщик, рассматривая отверстие замка в ящике.
Вера облегченно улыбнулась:
– Так иногда бывает: положишь какую-нибудь вещь на определенное место, затем захочешь ее взять, а ее нет. Ищешь, ищешь, а найти не можешь. А потом, когда уже и не надеешься ее отыскать, эта вещь вдруг самым неожиданным образом находится. И лежит она на том самом месте, куда ее и положили. Говорят, так шутит черт, – промолвила Вера.
Но Аристову было не до шуток.
– Но черту, чтобы залезть в ящик, не нужна отмычка, – сказал отставной ротмистр, указывая на царапины вокруг замка ящика.
– Вы хотите сказать, что… Это невозможно! – воскликнула Вера.
– Уверяю вас, барышня, напротив, вполне возможно, – сдержанно заметил Аристов. – Царапины вокруг замочной скважины ясно указывают, что его вскрывали каким-то острым предметом. Предположительно гвоздем.
Тонкие девичьи ладони коснулись полыхающих щек.
– Какой ужас!
– Кто-то вскрыл замок, взял письма, прочитал их, а затем положил на место, – спокойно сказал Аристов, – полагая, что его трюк останется незамеченным.
– Но кто?
– Письма на польском языке… Следовательно, тот, кто может читать по-польски, – резюмировал свое короткое дознание Артемий Платонович.
– Я, кажется, догадываюсь кто, – задумчиво посмотрела на отставного ротмистра Вера. – Мадемуазель Петровская, вот это кто! Она знает польский язык.
Аристов с интересом посмотрел на Веру. К высказываниям влюбленной девушки нужно всегда относиться с осторожностью.
– Милочка, откуда вам это известно?
– Мне сказал об этом кузен. Ее мать была полькой.
– Ну, это еще ничего не доказывает, – осторожно заметил Артемий Платонович. – В семье они могли не
