– Выждав с полчаса, я подобрался к дому и обследовал его. Оказалось, флигель имеет два входа. Главный, куда и вошел фигурант, и запасный. Запасным входом, похоже, не пользовались очень давно…
– Все равно поставьте к этому входу двоих человек. Или нет, троих, – перебил Сущего Артемий Платонович, обратившись к приставу. Тот кивнул и быстро отошел от них. – Прошу прощения, продолжайте.
– Обойдя флигель, я решил заглянуть в окна. В одном из них я увидел фигуранта. Он укладывался спать. Когда он лег, я послал городового в участок с сообщением о нахождении объекта, а сам продолжил наблюдение за флигелем. Из него никто не выходил.
– А где окна спальни фигуранта?
– Третье и четвертое по левую руку от главного входа, – без запинки ответил агент.
– Благодарю вас, вы настоящий профессионал, – похвалил Сущего Артемий Платонович. Тот даже немного смутился: в сыщицкой среде, прекрасно знавшей, кто такой отставной штабс-ротмистр Аристов, подобные слова от него самого стоили дорогого.
– Ну что, Артемий Платонович? Дом оцеплен, люди расставлены, каждый знает, что ему делать. Будем начинать? – скорее поставил в известность, чем спросил согласия Аристова Адриан Андреевич. Все, что должно было вот-вот начаться, было его епархией, а в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят. Отчего Артемию Платоновичу только и оставалось, что кивнуть головой.
– Яков Степанович, с богом! – обернулся к своему помощнику полицмейстер, и они решительно направились к флигелю. Следом за ними в калитку, ведущую к флигелю, ринулись пристав Звягин с квартальным, Аристов и Михаил. Еще с десяток полицейских рассыпались по двору, заняв каждый свое место возле окон флигеля.
– Именем закона, откройте! – со всей силы застучал кулаком в дверь полицмейстер, не обращая внимания на чугунную скобу. Производимый стук наверняка мог поднять и покойника, однако во флигеле царил покой и тьма. Ни единая свечечка не зажглась в комнатах флигеля, словно в нем вымерли в одночасье все постояльцы.
– Все, ломайте! – приказал Адриан Андреевич, и двое дюжих полициантов, разбежавшись, буквально вынесли входную дверь, сорвав ее с петель.
Когда полицейские ворвались в прихожую, то в проходе, ведущем в комнаты, уперлись вдруг во что-то огромное и бесформенное. И то ли мужской, то ли женский голос громко воскликнул:
– Что, черт побери, здесь происходит?
Стук в дверь все трое услышали сразу. Даже в дальних комнатах, где, по случаю гостя, Павел Аполлонович и Епихария Алексеевна почивали в разных спальнях, сей стук был слышим так, будто стучали не во входную, а в их двери. Рывинский, нимало не сомневаясь, что это пришли за ним, быстро напялил на себя брюки и сорочку, вытащил из тумбы стола заранее собранный саквояж с фальшивым пашпортом, деньгами и одеждой и принялся отодвигать от стены кровать. Вбежала в одной ночной рубашке Шитникова, навалилась на кровать могучей грудью. Отодвинув ее на середину комнаты, Епихария Алексеевна одним движением загнула ковер, под которым обнаружилась дверца с утопленным в половицу колечком. Схватившись за него двумя пальцами, она потянула кольцо на себя, и дверца открылась, обнаружив в полу достаточно большое отверстие, чтобы в него мог пролезть человек.
– Давай быстрее, – горячо зашептала она, подталкивая Рывинского к отверстию в полу. – Сейчас дверь начнут ломать.
И действительно, послышался треск выламываемой двери. Павел Аполлонович охнул и буквально нырнул в разверстую пасть подполья. Епихария быстро закрыла дверцу, прикрыла ее ковром и подвинула кровать на место. Затем почти бегом побежала в переднюю и, заперев своим телом проход в коридоре, ведущем в комнаты, громко спросила:
– Что, черт побери, здесь происходит?
– Зажгите свет, – услышала она властный голос.
Через несколько мгновений в стеклянном лампионе передней заплясал веселый огонек.
– Я полицмейстер полковник Дагер, – представился Адриан Андреевич. – Где ваши постояльцы?
– Так нету, – неуверенно ответила Шитникова и пожала могучими плечами. – Верно, шастают где- то.
– Они государственные преступники, и мы должны их арестовать, – строго произнес барон, оттесняя плечом хозяйку. – Пропустите нас.
– Пожалуйста, – ответила Епихария Алексеевна то ли с вызовом, то ли с иронией, что, впрочем, не ускользнуло от внимания полицмейстера, и вжалась, насколько это было возможно, в коридорную стену.
– Вперед, – гаркнул полицейским Дагер, и те, минуя Шитникову, рассыпались по комнатам. – Осмотреть все чуланы, углы, закуты – все, где может спрятаться даже только кошка или собака. А я, – пристально посмотрел он на вдовицу, – тем временем побеседую с вами, сударыня. Куда прикажете пройти?
Громкий и нетерпеливый стук в дверь буквально выбросил из постели Слепнева, то бишь Марека Модзалевского. Было ясно, что так стучать могут только блюстители порядка и благочиния. В мгновение ока одевшись, Марек осторожно глянул в окно и увидел в рассветной дымке сквозь собственное отражение снующих по двору полицейских. Потом его отражение в стекле исчезло, и вместо него Модзалевский увидел усатое лицо городового со сплющенным об оконное стекло носом. Тот смотрел прямо на него. Когда они встретились взглядами, полицейский выпучил глаза и заорал так громко, что Марек вздрогнул:
– Робяты, сюды! Он здеся, он тута!
Вот когда магнетизер пожалел, что у него нет револьвера. Правда, в его саквояже имелся ручной работы ятаган, подаренный одним турецким пашой, коему он оказал лет пять назад одну весьма значимую частную услугу. И хотя магнетизеру ни разу не пришлось воспользоваться им, он считал ятаган своим счастливым талисманом и всегда возил с собой. Но что может сделать один кривой кинжал против десятка винтовок и револьверов?
Модзалевский отпрянул от окна, схватил саквояж и бросился к черному ходу. За спиной уже слышался хруст выламываемой входной двери. Свернув в небольшой коридор, магнетизер пролетел несколько ступенек и уперся в дверь черного хода. Затем медленно отодвинул смазанную загодя задвижку и распахнул дверь.
Три фигуры метнулись к неожиданно открывшейся двери. Магнетизер, видевший в потемках так же, как и при свете дня, отбросив саквояж, вытянул навстречу полицейским руки ладонями наружу. Попеременно глядя каждому из них в глаза и мысленно представив их единым целым, он стал совершать ладонями дугообразные движения наружу, как бы размазывая тела полицейских по черному холсту ночи. Все свершилось так быстро, что они даже не успели закричать и позвать на помощь. Застыв каждый на своем месте, они только и могли, что вращать глазами и медленно и беззвучно открывать рты. Магнетизер быстро поднял с земли саквояж и скрылся в чернильной темени приютского сада.
Глава 46
ШЕСТЬ ВЕРСТ
– Как это никого не обнаружено? – зашелся в негодовании полковник Дагер, дырявя взглядом пристава Звягина. – Искать!
– В доме действительно никого нет, – подтвердил Федотов.
– Как нет, как нет?! Должны быть!
– Нет, Адриан Андреевич.
– А куда подевались? – стал жечь глазами уже своего помощника полицмейстер. – Сбежали?
– Я же вам говорила, что никого нету, – пробасила Шитникова, сидящая за столом гостиной против Дагера.
– Я не с вами сейчас разговариваю, мадам, – одернул ее Адриан Андреевич и снова перевел взор на Федотова. – Искать!
– Он ушел, – буркнул Артемий Платонович Михаилу, наблюдая за выражением лица Шитниковой. – Вы вот что: обойдите-ка флигель, посмотрите все вокруг. Впрочем, нет, я с вами.
Выйдя из флигеля, они разошлись в разные стороны и встретились у заднего входа. Когда подошел
