Глубокой.
Смолкли пулеметы.
– Здесь тоже война, – улыбаюсь. – Норденфельд – все, что у нас осталось, мальчики. Трехдюймовки на платформах, пока стащим – бой кончится. Поможете канонирам.
– Мы будем молиться! За вас, за всех!..
Обнимаю одного, второго, прижимаю носы к холодному полушубку.
– Спасибо!
Смотрю на них, машу рукой суровым сосредоточенным парням, застывшим возле орудия. Хлопаю стальной дверью, спрыгиваю вниз.
Оглядываюсь.
По стальной броне – свежие белые буквы. 'Сюзанна ждет!' Успели.
– Господин капитан! Отряд по вашему приказанию…
Обхожу строй. Прибыли вовремя, можно потратить несколько минут на то, чтобы отдышаться, осмотреться, покурить… Нет, с табаком не успеть. Потом, после боя. Все равно нечего, махорка – и та на исходе.
С левого фланга на правый, как тогда, у маленького поселка Лихачевка. Юнкер Тихомиров. Юнкер Плохинький. Юнкер Костенко. Юнкер Васильев. Перед Васильевым должен стоять Дрейман – тот, что предложил «пароль». Не стоит уже – остался возле безымянного рыжего террикона под деревянным крестом. Юнкер Чунихин. Юнкер Петропольский… За ними… Рудкин? Да, Рудкин… Этих хоть знаю, новеньких же, без году неделя, попавших в отряд в последние дни, даже не вспомню при следующей поверке. Простите, ребята…
– Юнкер фон Приц! Какого!..
Такого! Очки в золотой оправе вызывающе блестят, винтовка без штыка криво свисает с плеча. Повоевать решил, очкарик, экс-вице чемпион! Ладно, потом, сейчас не время…
– Юнкер Мусин-Пушкин! Отобрали людей?
– Так точно, десять человек. Пятеро – юнкера-артиллеристы…
Негусто, ох, негусто. Если повезет, если захватим батарею… 6-я Донская казачья, шесть гаубиц – 122- миллиметровые 'Крупп'-'Шнейдер', главная сила Бармалея-Голубова, точка опоры хренова Архимеда, решившего перевернуть Тихий Дон …
– Справимся, Николай Федорович! – негромко басит полковник Мионковский. – Не волнуйтесь!
Как не волноваться! Впереди – Глубокая, два полнокровных казачьих полка – наглые, окрыленные успехом, готовые втоптать в кровавый снег маленький отрядик Василия Чернецова. Нас не ждут, на это весь расчет. На внезапность – и на батарею. Гаубицы придется брать холодным штыком. Если бы Хивинский успел…
Прислушиваюсь. Вдали, за станцией – пулеметный лай. 'Чар-яр!..' Нет, чудится.
Правее всех – новобранцы, инвалидная команда. Почти половина – действительно больны, после госпиталя, но в строй встали все. Пожилой плечистый офицер делает шаг вперед:
– Полковник Харламов! Просим разрешения участвовать в бою в качестве рядовых. Не подведем.
Киваю, пожимаю широкую ладонь. Потом с чинами разберемся. Сколько их? По списку – одиннадцать…
Двенадцать! Правее всех – Ольга Станиславовна Кленович. Вместо белой накидки – солдатская шапка с трехцветной кокардой. Винтовка с примкнутым штыком смотрит прямо в серый зенит.
– Сестра милосердия Кленович!.. – вздыхаю я.
– Прапорщик Кленович, – без улыбки поправляет она. – 2-я Петроградская школа, Юго-Западный фронт. «Георгий» с «веткой». Я не уйду!
И вновь некогда спорить. Пытаюсь поймать ее взгляд, но зеленые глаза смотрят прямо, на черные дома станции.
Пора! Теперь действительно пора… А это кто?
Вдоль строя семенит бородатый толстяк в валенках и темной рясе. В руке – медный крест. Иже херувимы, паки, паки… Отец Серафим для окормления прибыл! Нашел время…
Хотел гаркнуть, поглядел… Не гаркнул. К кресту тянулись, отец Серафим что-то неразборчиво бормотал, свободная рука без устали благословляла. Мрачный Згривец сорвал с головы мохнатую шапку, склонил голову, приложился к холодной меди, вслед за ним шагнул наш Рere Noёl…
Они не шутят. Это все – взаправду.
Я отошел на середину, окинул взглядом недлинную шеренгу, которую я сейчас поведу в штыковую. Одна рота против двух полков. Надеюсь, тебе хорошо отдыхается товарищ Веретенников? А я еще думал, откуда берутся антикоммунисты?
На миг прикрыл глаза. 'Я знаю, что это…'
Я знаю, что это – настоящее.
– Господин капитан!
Отец Серафим уже рядом. Медный крест чуть подрагивает в протянутой руке, маленькие глаза смотрят сурово. Понимаю: спорить нельзя. Не потому, что нет времени. Я уже часть этого мира, я – офицер русской армии Николай Федорович Кайгородов.
