который залег на водонапорной башне, был прекрасно осведомлен об этом. Следовательно, он имел информаторов в этом круге или, быть может, сам в него входил.
– Значит, у Куприянова стало плохо с животом?
– Да.
– Он когда ел перед этим?
– Мы заезжали в ресторан на Кутузовском проспекте… Борис Егорович всегда заезжал туда перед тем, как отправиться на дачу. – И, предупреждая возможный вопрос, добавил: – Скорее всего, ему в пищу подложили слабительное. Он жаловался на вино. Мы уже звонили в ресторан, сообщили о случившемся. Женщина, которая его обслуживала, ушла с работы.
– Это точно? – напряженно спросил Чертанов.
Парни, похоже, времени не теряли. Первое впечатление наиболее ценное и точное – телохранители умеют работать. Возможно, даже прошли неплохую оперативную выучку.
– Абсолютно!
– И куда же она ушла?
– Неизвестно, – равнодушно ответил первый телохранитель. – Как только мы уехали, она сказала, что ей нужно навестить больную родственницу. Обещала быть завтра. Но мы думаем, что она больше там не появится.
– Понятно, – протянул Чертанов и тут же позвонил в управление, чтобы там предприняли все меры для розыска официантки.
Подъехал Вадим Шевцов. Он бойко перебросился несколькими фразами с сержантом, стоящим в оцеплении, и уверенно прошел за линию ограждения.
– И что ты обо всем этом думаешь? – обратился он к Михаилу.
– Это тот же снайпер, который застрелил Бабичева.
– Почему?
На какую-то секунду Чертанов растерялся. Ему трудно было объяснить, откуда у него такая уверенность. Как объяснить интуитивное предчувствие? Оно проснулось в нем во время первой чеченской командировки. Его, как опытного охотника и наиболее меткого стрелка, отправили выслеживать чеченского снайпера, который действовал с поразительным хладнокровием и наглостью. Причем отстреливал он исключительно офицеров, другие цели его не интересовали. Трудно было понять, каким образом он отслеживал их, – ведь офицеры не носили знаков различия. Но каждый его выстрел безошибочно находил цель.
Снайпер находил цель в силу своей внутренней убежденности, как бы настраиваясь на психологическую волну неприятеля, которая в конечном итоге позволяла ему выявить нужный объект. Нечто похожее Чертанов ощутил и сейчас. Это трудно было передать словами, но выпущенная пуля содержала для него информацию о стрелке. Оставалось только правильно расшифровать сообщение. И Михаил был уверен, что не ошибся.
– Слишком сложный выстрел, – попытался объяснить он. – Угол, под которым летела пуля, – острый. Под таким углом не каждый может попасть. Снайпера совершенно не смутило подобное обстоятельство. Он был уверен, что сумеет завалить Куприянова через окно. Он даже не стал убивать его у входа. Так стрелять умеет только он один.
– Ты думаешь, это Сержант? – удивился Шевцов.
– Да, Сержант. Больше некому.
Они помолчали. Это был тот самый момент, когда следовало подумать. Первым заговорил Шевцов:
– Похоже, что он взялся всерьез. Как ты думаешь, кто будет следующим?
– Не знаю.
– Тогда еще один вопрос, почему он застрелил Куприянова именно в туалете?
– Вряд ли это была его воля, ведь снайпер – всего лишь инструмент. Скорее всего, этого пожелал заказчик.
Пугнув собравшихся сиреной, подъехала экспертно-криминалистическая группа. За ограждения заезжать не стали. Микроавтобус остановился точнехонько перед ленточкой. Вжикнула дверь, и на обочину осторожно, будто пробуя асфальт на прочность, ступил Кирилл Балашин. За последние несколько месяцев он изрядно прибавил в весе, изменилась даже его походка, передвигался он теперь как-то косолапо, вызывая улыбки у сослуживцев.
Поздоровавшись, он показал взглядом на уборную и спросил:
– Там?
Получив утвердительный ответ, двинулся в сторону открытой двери.
За Балашиным, вооружившись фотоаппаратом с треногой, следовал техник-эксперт. Этот, напротив, был тощ и высок. Ему приходилось едва ли не складываться пополам, чтобы ответить Балашину. На первый взгляд эта пара выглядела нелепо, однако никто не зубоскалил над ними. Не самый подходящий случай для шуток, тем более что спецы они были классные.
– Видно, на то у заказчика были свои причины, – продолжил разговор Шевцов.
– Наверно… Похоже, что заказчик человек очень циничный. И сильно ненавидел Куприянова. Ему было мало физического устранения своего врага, поэтому он решил унизить его даже в смерти. А для этого идеально подходит смерть в сортире. Заказчик хотел, чтобы все говорили, что Борис Егорович был убит в сортире, перемазавшись в собственном дерьме. А, каково?!
– Да уж, – согласился Шевцов.
– Заказчик прекрасно представлял, как скривятся лица санитаров, когда они будут поднимать покойника с пола, залитого мочой. Знал, что об этом будет написано в газетах. Этим самым он как бы хотел перечеркнуть все его заслуги. А они, несмотря на такую скверную смерть, у покойника все же имелись! После того как снайпер получил заказ, он тщательно следил за Куприяновым, пытался вычислить в его охране бреши. В итоге он прекрасно представлял, что будет делать Куприянов в каждую следующую минуту. И только после этого взялся за оружие. Снайпер знал, что в ресторане Борису Егоровичу подсыплют слабительное; знал, что эффект от этого наступит незадолго до того, как он будет подъезжать к уборной на трассе; знал, что он завернет именно сюда.
– Но ведь он мог остановить машину где-нибудь в кустах?
– Не мог, – отрицательно покачал головой Чертанов. – Это тоже было учтено. Ведь он не подросток, который может справить нужду в любом месте, а уважаемый человек. Олигарх! Следовало соответствовать имиджу. Знаешь, трудно представить, что он тужится, сидя где-то под кустом. А верные телохранители, взяв его в плотный круг, наблюдают за потугами хозяина. – Шевцов невольно хмыкнул. Ситуация действительно выглядела анекдотичной. – Нет, это не для него, – уверенно заключил Чертанов.
– Кто же его мог заказать?
– Мне кажется, что заказал Куприянова человек из его окружения. Он очень хорошо знает его привычки и прекрасно представляет его слабые и сильные стороны. Если подумать, то таких людей наберется не так уж и много. Знаешь, у меня есть кое-какие соображения, но сначала нужно все как следует проверить.
Начальство все прибывало. Подъехала черная «Волга», и из нее энергично выбрался невысокий человек с погонами полковника. Внутри Чертанова все обмерло: «Кортнев!» Вот уж с кем не хотелось бы сейчас встречаться.
Заметив Чертанова, Кортнев твердым шагом направился в его сторону:
– Так ты еще здесь, майор?
По большому счету, Михаилу терять было нечего, а потому можно было и характер показать.
– А где же мне еще быть? Приказ об увольнении пока еще не подписан.
Полковник нахмурился. Выждав минуту, он сказал, четко выговаривая каждое слово:
– Ах, вот как ты заговорил! Даю тебе пять минут… Если ты за это время не уберешься отсюда… пеняй на себя!
Вот оно и состоялось, увольнение.
– Можешь засекать время, полковник, – с усмешкой отозвался Чертанов и направился к своей машине.
Кортнев что-то гневно крикнул ему вслед, но Чертанов не расслышал.
Михаил не мог сразу завести машину, его лихорадило, все-таки не каждый день приходится отправлять полковников в пешую прогулку. Тем более из службы собственной безопасности. Следовало сначала
