– Вот именно!
– Сколько же метров было до объекта?
– В первом случае шестьсот, а в двух остальных около семисот.
Чертанов понимающе кивнул:
– Весьма серьезная дистанция. Я не хочу ничего подчеркивать, но именно с этой дистанции любил стрелять Сержант.
– Значит, по-твоему, он мог уйти?
– Выходит, что так.
Гордеев нервно побарабанил пальцами по столу:
– Что же это тогда получается? Он просто как колобок из сказки, и от дедушки ушел, и от бабушки ушел… Значит, вы взорвали плотину, а он не пострадал?
Чертанов пожал плечами:
– Выходит, что так.
Полковник задумался.
– Ладно… С этим делом вышла вообще некоторая неприятность.
– А что такое? – насторожился Чертанов.
– Мы привлекли к себе внимание. Нам уже звонили из финского посольства и выразили неудовольствие, что на их территории орудует криминалитет из России. К чему я это говорю? В следующий раз придется действовать более осмотрительно.
Чертанов даже не улыбнулся:
– Постараюсь.
Полковник кивнул:
– Вот и договорились.
– Но меня удивляет другое, каким это образом Сержанту удалось выжить после моего давнего выстрела. Ведь я же своими глазами видел, что пуля попала в левую сторону его груди. Он же без всяких признаков жизни был.
Александр Антонович слегка откашлялся.
– Этот вопрос мы тоже выяснили, – отвечал полковник. – Пришлось попотеть. Каким-то чудом он сумел добраться до шоссе, где его вместе с какой-то женщиной подобрала попутная машина. У нас имеются показания водителя. Он и доставил его в больницу. В больнице Сержант лежал под фамилией Мартов. Мы сделали запрос в клинику. Как оказалось, у него действительно было серьезное ранение в области сердца. Обычно после такого ранения в живых не остаются. Но он каким-то чудом сумел выкарабкаться. Видно, сыграл свою роль его могучий организм. Врачам удалось поставить его на ноги, но его предупредили, что жить ему осталось не более года, если для него не отыщется донора. Нужно было сердце.
– Наверняка донор отыскался. Иначе мы бы его не увидели.
– Так оно и есть, – неохотно признал Гордеев. – Мы прорабатывали этот вариант. Сам понимаешь, не так много клиник, где занимаются пересадкой органов. За последний год в России проведено пять таких операций. Так вот, один из пациентов по описанию очень похож на Сержанта. Точнее, мы уже не сомневаемся, что это он… Но трагичность ситуации заключается в том, что его донором стал молодой мужчина, который в Чечне был снайпером!
– Ничего себе! – изумился Чертанов.
– Этот бывший снайпер залез на крышу строящегося дома и застрелил троих прохожих. Тебе это ничего не напоминает?
– Вы хотите сказать, что Сержант решил разыграть похожую ситуацию?
– Вот именно! Не хотелось бы верить во всякую такую чертовщину, но каким-то образом тот донор на него подействовал.
– Но это всего лишь предположение.
– Не скажи… Я тут консультировался у одного психолога, и тот сказал, что у подобного предположения имеется вполне научное подтверждение. Человек, которому пересадили чужое сердце, уже не может ощущать себя прежним. Он невольно корректирует свое поведение под своего донора.
– Нечто вроде эффекта подражания?
– Ты угадал. Подобному могут быть подвержены даже самые крепкие и цельные личности.
– Как же нам предугадать следующую акцию Сержанта?
– Трудный вопрос. Но он, к сожалению, обязательно проявит себя. Мне кажется, что у него произошла деформация психики. Он уже вряд ли четко способен контролировать собственные действия. И был убийцей, а стал маньяком. У него появилась навязчивая потребность стрелять в людей. Как ни прискорбно сознавать это, но скоро он опять даст о себе знать, и с этим мы ничего не можем поделать. Нам остается только ждать очередных выстрелов, чтобы все-таки попробовать найти его. – Вырвав из блокнота листок бумаги, полковник быстро набросал на нем несколько строчек. – У этого снайпера-донора есть сестра. Побеседуй с ней, может, она внесет ясность.
– Хорошо… Его фамилия Валеев? Тимур? – удивленно спросил Чертанов.
– А что тебя, собственно, смущает? – удивился в свою очередь полковник.
Чертанов выглядел взволнованным:
– Дело в том, что это я ликвидировал ее брата, когда он забрался на высотку и стал стрелять по прохожим.
– Ах вот оно что! Хм… Вот как оно, оказывается, бывает. Кто бы мог подумать. Хотя, с другой стороны… – Полковник пожал плечами: – Значит, тебе и карты в руки! В общем, так, пойдешь к его сестре, расспросишь ее пообстоятельнее. Себя не выдавай.
– Понял.
– Ну чего стоишь, действуй!
– Александр Антонович, у меня к вам просьба, личного характера.
Гордеев слегка поморщился:
– Ну что там у тебя, выкладывай!
– В Казани на «двойке» Степа Беленький сидит. За убийство. Уверен, он на такое не способен…
– Он, по-твоему, ангел, что ли? – усмехнулся полковник.
– Конечно, не ангел, но он совсем другой. Слишком уж как-то все нарочито произошло. Допускаю, что он мог совершить убийство сгоряча, но чтобы так… Его подставили! Не помогли бы разобраться?
– А кто он для тебя?
– Мы вместе с ним у Сержанта были.
– Ах, вот оно что, – задумался полковник. – И кто же его подставил?
– Скорее всего – Шатун. Мне приходилось с ним встречаться. Страшный человек!
Гордеев вздохнул:
– Напрягаешь ты меня, Бес! – полковник произнес прозвище, которым порой окликали Чертанова сослуживцы. – Мне бы со своими делами разобраться, а ты на меня еще одну проблему вешаешь. Ты думаешь, что это просто так, что ли? Сказал, и сделали? Здесь целую систему нужно расшевелить, и все из-за одного человека! Ладно, попробую что-нибудь придумать. Кое-какими возможностями я располагаю. Хотя ты сам знаешь, я не господь бог!
– Спасибо! – радостно отозвался Михаил.
Глава 30
РАЗГОВОР С ОЛИГАРХОМ
К этим людям просто так не попасть. Хотя бы потому, что допуск к их телу ограничивает немалый штат службы безопасности, толпа референтов и полдюжины секретарш. И это всего лишь первый «пояс» защиты. Далее следует второй, не менее многочисленный, состоящий из наиболее доверенных людей. Следующий «пояс» – телохранители. Люди, как правило, предвзятые, подозрительные, опасные, готовые на каждое неверное движение выворачивать руки, а то и стрелять.
И подумать только – он запросто сидел за столом с одним из самых могущественных олигархов России. Беседа затягивалась, а Марк Александрович Покровский даже не искал повода, чтобы прервать незапланированный визит и отправить гостя восвояси. А это означало одно: олигарх был заинтересован в беседе не меньше самого Чертанова.
