– Интересно получается, – процедил Серый. – Я всегда подозревал, что Бес – парень ушлый. Гляди-ка, из какой переделки вывернулся! – это прозвучало почти восхищенно. – Но мы с тобой тоже не лыком шиты, а, полковник?
Сафин, которого под конец этой реплики он ткнул пистолетом в живот, коротко подтвердил:
– Да.
– Значит, нам нужен новый план?
– Да-а!
– Радуйся, он у нас есть. Сделай так, чтобы воров перевели из Матросской Тишины.
– Это не в моей компетенции.
– А мне наплевать на твою компетенцию. Делай, что велено. Не все же тебе девочек языком щекотать. – Серый тихонечко засмеялся, но вдруг угрожающе сдвинул брови: – Я не слышу ответа!
– Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.
– Ну вот и славно, – Серый отошел на два шага. Руку он не опускал, и ствол, направленный в живот полковника, по-прежнему дышал смертью. – Я сейчас выйду, а ты не выскакивай сразу за мной, не размахивай руками. Подобная спешка может тебе дорого обойтись. Лучше постой немного, подумай, можешь даже выкурить сигарету. Все равно ты вышел на четыре минуты раньше.
Серый спустился на один лестничный пролет и обернулся:
– Да, забыл посоветовать. Сбросьтесь с жильцами по червонцу да наймите какого-нибудь отставника за порядком следить. А то застрелят, не дай бог, какого-нибудь уважаемого полковника в подъезде среди бела дня, и даже свидетелей не сыщешь. – Толкнув дверь, он исчез.
Сафин с минуту стоял неподвижно, прислушиваясь к ударам собственного сердца, заглушающим гудки автомобилей, доносящиеся с улицы. Наконец, едва справляясь с дрожью, он достал пачку сигарет, сунул сигарету в зубы и тоже вышел на улицу.
В лицо ударил пронизывающий ветер и заставил его озябнуть до самых костей. Машина стояла на обычном месте, прижавшись левым боком к тротуару. Шофер нетерпеливо прохаживался по двору и посматривал на часы. При виде Сафина он удивленно застыл:
– Что с вами, товарищ полковник?
– А что? – вяло отреагировал Сафин, чувствуя, что арктический холод уже отморозил половину его нутра.
– Да вы сигарету обратной стороной в рот засунули… фильтром наружу.
– Ах, это, – рассеянно протянул полковник, понимая, что на один анекдот в гараже станет больше.
Оперативное совещание, назначенное накануне на девять, пришлось перенести. Шантажист не шутил, Сафину достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы сделать такой вывод. Матовые, почти непроницаемые глаза эти напоминали зрачки ящера, терпеливо выслеживающего добычу. И похоже, что он определился в своем выборе.
Единственным человеком, который мог помочь полковнику в этой щекотливой ситуации, был его однокашник Севка Самойлов, осуществлявший надзор за местами лишения свободы. Уже год, как он нацепил большую звезду и рассматривался как реальная кандидатура на должность замминистра. Человек серьезный, обстоятельный. И, глядя на его сдвинутые брови, трудно было поверить, что Севастьяна Никифоровича чуть не турнули с первого курса за аморалку. Ведь не каждому из курсантов удается соблазнить заведующую библиотекой среди стеллажей с собраниями сочинений классиков марксизма- ленинизма.
Надо отдать должное Севке, своего однокашника и приятеля по бурной молодости он не забывал и использовал всякую возможность, чтобы протащить его наверх. Да и хозяином следственного изолятора Сафин стал не без его помощи. Всегда степенный и значительный с подчиненными, Сева Самойлов в присутствии старого друга превращался в задорного мальчишку, каким был лет двадцать пять назад. И которого ничего не интересовало, кроме бутылки портвейна и стройных женских ножек.
Иногда Альберту Сафину казалось, что министерское руководство специально ставит на ключевые посты отъявленных бабников и пьяниц. Такими людьми легче управлять, да и компромат особенно долго подыскивать не нужно. Как бы там ни было, но Самойлов был настоящим мужиком и всегда мог постоять за своих приятелей. А главное, много за это он не попросит.
Поразмыслив, Сафин уверенно набрал знакомый телефонный номер. В это время Самойлов находился на своей даче в районе Можайского шоссе. Домик крепкий, аккуратный. Оно и понятно, трудные министерские будни заставляют думать о собственном здоровье и возводить на природе особняки стоимостью в два миллиона долларов. Но что интересно, вряд ли на своей даче он находился один. Он вообще не переносил одиночества и относился к нему едва ли не как к худшему из наказаний. Скорее всего, организовал какой- нибудь мальчишник, который в конце дня должны будут скрасить какие-нибудь центровые путаны.
Трижды прозвучали длинные гудки. А не рано ли? Полковник Сафин нервно вскинул руку, посмотрев на часы, но тут же в трубке раздался бодрый голос Самойлова:
– Слушаю!
– Сева, я звоню тебе по важному делу…
– Опять по делу! А просто так позвонить нельзя, а? – радостно отозвался Севка. – Приехал бы, навестил. Поговорили бы о жизни, былое вспомнили. Давай, я тебя жду. – Он усилил нажим: – Тут для тебя уже сюрприз заготовлен…
– Какой? – не удержался от вопроса Альберт.
– Можешь не сомневаться, приятный. Так сказать, во всех отношениях. Правда, я его малость помял этой ночью, но ничего, товарный вид сохранился… Вон он лежит, попкой кверху… И знаешь, как называется этот сюрприз?
– Как же? – усмехнулся Сафин.
– Валя. Мне кажется, это твое любимое имя. Угадал?
Генерал-майор намекал на случай, когда они, будучи еще курсантами второго курса, навещали по графику медсестру училища. А когда их увольнительные совпадали, то они заявлялись к хохотушке- медсестре слаженным тандемом. Эту девушку звали Валентина. Помнится, она вышла замуж за старшекурсника, который с легкостью простил ей мелкие девичьи шалости.
Но Сафин тут же вспомнил и другую историю, более свежую. Вспомнил также, чем она закончилась. И сделал серъезное лицо:
– Придется отложить это дело. Недосуг.
– Мне тоже не до сук, – с грустью в голосе заметил Севка Самойлов. – Однако ничего не поделаешь, приходится и ими заниматься. Ну, ладно, чего у тебя там?
– Моих подопечных Смолу и Скока знаешь? – напряженно спросил Сафин, подводя разговор к самому главному.
– Кто же не знает таких людей? Настоящую птицу видно по полету, – удовлетворенно протянул генерал-майор.
Севка Самойлов не любил терять время понапрасну. Наверняка в этот самый момент он поудачнее прилаживался к обещанной Альберту Валечке и свободной рукой держал ее за талию.
– Мне бы хотелось, чтобы их перевели в другой изолятор. Например, в Бутырку.
Севка ненадолго умолк, обдумывал сказанное.
– Так, – протянул он задумчиво. Очевидно, в это время его достоинство скукожилось. – А ты хорошо подумал, о чем просишь?
Подобного тона полковник Сафин не ожидал. Неприятно прозвучал вопрос дружка. Жестко. Мог бы и поберечь нервную систему бывшего однокашника.
Хотя, если разобраться, в вопросе генерал-майора крылась своя сермяжная правда. Этапирование воров в законе всегда особый случай. Как правило, он согласовывается на самом верху и никогда не происходит спонтанно. Конечный пункт назначения держится в строжайшем секрете, и даже начальники тюрем узнают о важном госте всего лишь за несколько часов до его прибытия.
Этапирование вора сопровождается бунтом заключенных, не желающих расставаться со своим смотрящим. Зона без законника сиротеет. Без папаньки ее обитателей может обидеть каждый. С уходом вора зона либо приобретает буроватый оттенок и даже становится «красной», либо в ней воцаряется трехглавый змей по имени Беспредел. Вора никогда не поместят в транзитную тюрьму, опасаясь волнений
