Тот взял в руки ее ладонь.
– Лизонька, я занимался своим ремеслом уже тогда, когда тебя еще не было на свете. Поверь мне, я не стал бы вовлекать Мартына в дело, которое не стоило бы того. К тому же я уже не в тех годах, когда безрассудно рискуют своей жизнью. Тем более я не стал бы рисковать жизнью Арсения. Кто же будет о тебе заботиться, если с нами что-то случится? – Медвежатник неспешно поднял свой чемоданчик и тросточку, нахлобучил на голову котелок и развернулся к выходу. – Да, я забыл еще одно!
– Что такое? – Мартынов вопросительно посмотрел на медвежатника.
– Я забыл сказать, что я тебя очень люблю, Лиза! – Медвежатник снова взял ладошку младшей из сестер Вайсман в свои руки и поцеловал ее на прощание. – Все, все, удаляюсь. Значит, завтра, перед открытием, Мартын. Мое почтение!
– Да, – бросил вдогонку Поликарпу Арсений.
– Есть какие-нибудь новости, кроме того предложения, что сделал тебе Поликарп? – Лиза пригубила шампанского.
– Пустяки. Все нестоящее. – Арсений провел пальцами по ее руке. – Разве могу я еще о чем-то или о ком-то думать в твоем присутствии, Лиза! Ты же знаешь.
– Знаю. Поэтому и спросила.
Лиза лукаво улыбнулась. Укол девушки достиг цели. Ревность Елизаветы к его делам доводила Арсения до исступления.
– Ты опоздала. Что-то случилось? – поинтересовался он.
В голосе его прозвенели металлические нотки.
– Нет, пустяки. Емельян запряг сегодня Гнедого в пролетку, и тот подвернул ногу на мостовой. – Лиза взяла Мартынова за руку и нежно прижалась к его плечу. – Пришлось добраться с извозчиком.
Арсения обдало пьянящим запахом духов. Он рассердился на себя за то, что не сдержал вспышку минутного гнева.
Огляделся. Трактир был пуст. Торговцы удалились для заключения своих сделок в специально отведенные для этого залы на втором этаже. Лишь в дальнем углу помещения дымили сигарами двое запоздалых посетителей. Между ними шел оживленный разговор. Едва ли они замечали, что в трактире есть кто-то, помимо них.
Мартынов провел пальцами по Лизиным волосам и слегка задержал руку на ее маленьком с почти прозрачной мочкой ушке.
– Я же просила запрячь карету. И чтоб не Гнедой в упряжи, а Скакун. Увидишь Емельяна, скажи, что я ему Гнедого никогда не прощу.
Лиза повернулась к Арсению. Мартынов улыбнулся ее милому щебетанию.
– Мы найдем Гнедому хорошего ветеринара. Не переживай, любовь моя.
Она неожиданно рассмеялась:
– В общем, мне все время не хватало сегодня тебя. Как будто мы не виделись сто лет. А мы расстались всего на несколько часов…
– Я тоже скучал. – Арсений поцеловал ее в губы.
– Я очень волнуюсь за тебя. Надеюсь, ты не сердишься на меня за это? – прошептала Лиза, блуждая взглядом по лицу Мартынова. – Кучер у крыльца ждет. Поедем к Капе?
Мартынов утвердительно качнул головой.
Глава 15
Разные образы жизни
Крестовый потрепал за ухом большого черного пса, доверчиво подставившего незнакомцу огромную лохматую голову.
– Не лай. Агашку пожалей, не выдавай, друг. Вот так…
Кеша одним махом перемахнул плетень, огораживавший палисадник возле дома, и подкрался к окну. Ночь была на удивление светлая. Одна из последних ясных в эту осень.
Агафья занимала три нижних комнаты в первом этаже старинного обветшалого особняка на окраине города.
Дом с фасада ярко освещался луной. Иннокентий остановился у ближайшего к углу дома окошка и заглянул в просвет между ставнями. Внутри дома было темно. Тонкий луч проникал в квартиру, высвечивая стол и пару стульев. Поблескивала ваза из цветного стекла. В вазе стояли цветы.
Кеша едва слышно, опасаясь разбудить соседей, постучал по ставенке.
– Агафья! Слышишь! Агафья! Покажись! – прошептал он, заглядывая в зазор между ставнями.
Долго никто не показывался, но наконец внутри комнаты мелькнул огонек зажженной лучинки.
– Агафья! – снова позвал Крестовый.
Через минуту скрипнула тяжелая входная дверь.
– Кто здесь? – с опаской прозвучал взволнованный женский голос.
Кеша узнал знакомые нотки. Агафья, видно, еще не ложилась. В руках у нее был канделябр с тремя истлевшими почти до основания свечками.
– Я это, Кеша! – прошептал Крестовый, перепрыгивая через ломкий от холода кустарник возле
