– Вот оно что, – поковырял старик пальцами железо. – Ох, как оно скукожилось. Видать, сила в этом динамите немалая. Сейф так почернел, как будто бы изнутри горел.
– Что вы обо всем этом можете сказать, батенька? – поинтересовался Аристов.
– А это еще кто такой? – хмуро пробурчал Точилин. – Что-то я не припомню вас!
– Но-но, старик, ты это полегче! – погрозил пальцем Аристов. – Как-никак с генералом полиции разговариваешь, и на такого острослова, как ты, острог отыщется.
Старик не выглядел испуганным. Долгим и критическим взглядом он смерил Аристова, а в глазах так и светился вопрос: «А не дурите ли вы меня, братцы? Генералы все больше на парадах». Но, верно, оценив враз посерьезневшие лица стоявших рядом полицейских, виновато улыбнулся:
– Извиняйте, ваше высокоблагородие. На лбу не написано, кто вы. Мало ли… Да и на генерала не больно-то вы похожи.
– Почему же?
– Они все больше при мундирах да при саблях, – не спешил расставаться с последними сомнениями Точилин.
– А я, братец, не на параде, чтобы с шашкой вышагивать.
– Так-то оно, конечно, так, – смутился старый часовщик.
– Что ты думаешь об этом сейфе?
Матвей Терентьевич прикрыл дверцу, и она, перекошенная, жалостливо скрипнула.
– Подумать надобно… ишь ты, как покоробилась. Да уж… Вот что я вам скажу, господин генерал, динамит под косяк был уложен. Вот дверь-то и вышибло.
– Под косяк, говоришь? – с любопытством наклонил голову генерал. – Да… вижу… похоже. Вот что сделалось-то, – почти восхищенно протянул Аристов, разглядывая дыру величиной в два кулака. – Удивительно, как медвежатника не убило – сработало почище бомбы.
– А он, ваше сиятельство, за шкафом спрятался, – подал голос поскучневший Макаров. Ксенофонтов хотел его задвинуть, и нужно было разворачивать свои порядки, чтобы дать ему решительный отпор. Карьера во многом зависит от верных замечаний, сделанных в присутствии начальства. Важно не упустить своего шанса. – За шкафом натоптано, и еще вот что, – он вытащил из кармана розу и протянул ее генералу.
– Понятно, наш друг остается верен себе, – отшвырнул цветок в угол генерал Аристов. – Он не меняет своих привычек.
– И еще мы нашли в самом углу темные пятна, похоже, что это кровь. Думается, что он был слегка ранен.
Макаров достал из кармана небольшой бумажный сверток и осторожно развернул. Платок был мятый, с большими разводами крови.
– Дела-а, – протянул в задумчивости Аристов, двумя пальцами взяв платок. – Ага, а кровушки-то накапало немало. Если поискать, то где-нибудь в комнате отыскать можно.
– Уже отыскали! – вышел вперед Ксенофонтов. – Есть еще в коридоре, очевидно, на этом месте он остановился.
– Отлично, господа, отлично! – воодушевился генерал. – Значит, он все-таки ранен. Оно и понятно, динамит, это вам не ворох отмычек. – Аристов залез за шкаф; подтянув брюки, присел на корточки и подслеповато прищурился. – Ага, вижу! Потоптался он здесь немного. Отпечатки смотрели?
– Так точно, господин начальник, – подался вперед Макаров. Лысина у него вспотела и покраснела от напряжения, светлые длинные волосы неряшливо прилипли к черепу, а тяжелая крупная капля пота уже сорвалась со лба и скатилась по переносице. – Смотрели, но ничего особенного не обнаружили. Медвежатник очень хитер, скорее всего, он работал в перчатках.
– И что вы обо всем этом думаете, милейший? – вновь обратился генерал к Матвею Терентьевичу, который продолжал ковырять большим пальцем отколупившуюся краску.
– Грабитель хитер, ваше сиятельство, а только и мы не лыком шиты. Косячок вот этот уплотнить надобно да пригнать к дверце как следует, тогда он никак динамит не укрепит. А потом еще кое-какие хитрости можно придумать. Вот здесь бы пружинку заменить на более твердую, а здесь бы прокладочку из мягкого металла сделать. – У старика азартно заблестели глаза. Сейчас он напоминал гимназиста, который был близок к разрешению трудной задачи. Заочная дуэль с талантливым медвежатником забавляла его. В своих мыслях он уже видел новый неприступный сейф, о который мгновенно разобьется интеллект загадочного медвежатника.
– Вы хотите сказать, что способны сделать сейф неприступным? – с интересом посмотрел Аристов на старика.
– Хм… Ну, – слегка смутился Точилин, – дело в том, что этот сейф тоже считался неприступным… целый год. Титановая сталь, знаете ли… Так бы оно и было, если бы он не надумал вскрывать сейф минадитом… или как его… Ну, думаю, в следующий раз у него вряд ли это получится. Разве если он только не будет держать минадит в руках. Хе-хе-хе! – озоровато расхохотался старик. – Я бы вам посоветовал, генерал, с банкирами связаться! Пускай зазорчик между дверцей и косяком уберут, тогда в самый раз будет.
Присутствие Точилина начинало Аристова раздражать.
– Непременно, голубчик. Проводите мастера, – генерал кивнул городовому, стоявшему в дверях с неподкупным видом. В это время он напоминал кота, который мужественно отворачивался от блюда с сосисками.
– Слушаюсь, ваше скородие! – шагнул городовой в сторону Точилина.
– У меня к вам, генерал, просьба еще одна имеется.
– Какая же? – улыбнулся Аристов, все больше удивляясь назойливости старика.
– Деликатная.
– Не сомневаюсь. В чем, собственно, дело, милейший?
Старик заискивающе глянул на генерала полиции и проговорил:
– Как бы мне с этим грабителем встретиться?
– А это еще зачем? – оторопел от удивления Аристов.
– Потолковать с ним хотелось. Уж больно он легко мои ребусы разгадывает. Наверняка большого ума человек.
Стоявшие рядом полицейские сдержанно улыбнулись. Даже Макаров, который, как считали многие, последний раз улыбался в день своей свадьбы, нелепо разлепил губы и показал подпорченные табаком зубы.
Некоторое время Аристов молча смотрел на старика, пытаясь осмыслить его нахальство, а потом громко расхохотался, заставив вздрогнуть даже эксперта, продолжавшего терпеливо изучать на коленях фрагменты штукатурки.
– Ну вы сказанули!.. Ну рассмешил! Ну позабавил! Вы слышали, господа, что говорит! Потолковать ему приспичило. А для чего мы тогда здесь собрались, уважаемый? А для того, чтобы наша встреча состоялась как можно быстрее, только вот видите, пока не очень-то получается. Если бы знали, дорогой мой, как я сам желаю ускорить эту встречу.
– Так вы обещаете? – с надеждой в голосе поинтересовался старик, перешагивая порог. – Ну, я пошел, господа, счастливо оставаться.
Еще с минуту было слышно, как старик о чем-то препирается в коридоре с городовым, а потом его старческий фальцет стих.
В помещении установилась тишина.
– Господа, не хочу повторять вам всех слов, которые некогда произносил ранее, но все-таки хочу напомнить, что преступление мы должны раскрыть в ближайшие сроки. Дело здесь даже не в том, что под сомнение может быть поставлен наш профессионализм, а в том, что этот банк имеет государственную ценность. Представьте себе, как мы будем выглядеть перед Европой, если не раскроем этого ограбления. Это большой скандал, господа! У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?
В хранилище было темно. Известка, разбитая взрывом в пыль, парила в пространстве плотной дымкой белесого тумана.
– Черт возьми, какого дьявола они тут побелили! – отряхнул Аристов осевшую на плечи штукатурку.
– Это специально, ваше сиятельство, чтобы найти грабителя по испачканному пиджаку, – нашелся
