столом из мореного дуба сидел худощавый человек в полицейском мундире с короткой прической и ухоженной небольшой бородкой. Острый пронзительный взгляд больших глаз будто бы буравил вошедшего. Скрыть от такого человека правду будет непросто.
Скупо улыбнувшись, он показал длинные глубокие морщины, что разрезали его сухие впалые щеки.
– Слушаю вас. Что вы хотели мне сообщить?
– Я и есть тот самый человек, который вам нужен.
– Что вы имеете в виду? – удивленно протянул Вольф.
– Я – фальшивомонетчик, если вам угодно. Именно я, и никто другой, организовал чеканку фальшивых монет, а когда вы узнали, где находится мастерская по их изготовлению, мне пришлось переключиться на изготовление банкнот и казначейских билетов.
– Однако… Вы меня удивляете. Это весьма смело. Вы так уверены, что сможете отсюда выйти после всего того, что сказали?
Вошедший поразительным образом напоминал человека с рисунка.
– Вне всякого сомнения, – сухо улыбнувшись, отвечал Варнаховский. – Чтобы со мной не случилась какая-нибудь неприятность, вы даже лично проводите меня до дверей.
– Хм… Я уже давно состою на полицейской службе, но столь наглое заявление слышу впервые. И что же вы желаете получить, так сказать, за свое сообщение? Вы же наверняка пришли с каким-то предложением, я так понимаю?
– Совершенно верно. Я хочу, чтобы вы освободили господина Трезеге.
– А вы наглец…
– Не без того. Иначе я никогда бы не взялся за изготовление фальшивок.
– А если я все-таки скажу «нет»? Что тогда?
– Мне известно, что ваша карьера – впрочем, как и самого господина канцлера, – висит на волоске. Мало изобличить преступников. Нужно еще найти типографию и станки, на которых печатались деньги. Это – лучшее доказательство того, что вы отловили именно тех фальшивомонетчиков, а не подстроили арест сами. Если вы отпустите господина Трезеге, я покажу вам, где находится типография.
– А вы не подумали о том, что я могу, так сказать, найти способ развязать вам язык? У нас в казематах немало мастеров, которые способны разговорить даже камень, – мило улыбнулся начальник полиции.
Леонид выдержал паузу, после чего сказал:
– Нечто подобное я и предполагал услышать. Разумеется, я могу проявить слабость и рассказать вам под пытками, где находится типография. Но я попробовал обезопасить себя. Недалеко от входа в управление находится мой человек. – Вольф невольно посмотрел на окно. Улыбнувшись, Варнаховский продолжал: – Не ищите его, не найдете… Если через час я не выйду из здания, то уже через полтора часа типография будет уничтожена. Надеюсь, что этот час я все-таки смогу продержаться и вы не сумеете развязать мне язык.
– Но вы забываете о такой мелочи, что в этом случае вы умрете на гильотине.
– Не берусь загадывать на будущее; все может закончиться совсем не так, как вам представляется. А что совершенно точно, так это то, что «железный канцлер» никогда не простит вам своей отставки.
– Занятное предложение, подобных прежде мне не делали… Пожалуй, что над ним стоит подумать. Кто вы?
– Я русский.
– Хм… Нечто подобное я предполагал, только русские могут быть такими безумцами. Мне нужно знать ваше имя. Можно ли вам доверять?
– Меня зовут Леонид Варнаховский, – и, чопорно наклонив голову, добавил: – К вашим услугам, поручик лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка.
Начальник полиции Вольф старался не выдать удивления. Несколько дней назад от своего французского коллеги, начальника полиции Монте-Карло Луи Кошона, он получил депешу о том, что, по его оперативным данным, в Берлине может скрываться русский авантюрист международного масштаба Леонид Варнаховский. При обнаружении мошенника тот просил передать его Франции, где мошенник должен ответить за ряд афер, совершенных на ее территории.
Неожиданно начальник полиции рассмеялся:
– Ах, вот вы какой! Знаете, немало наслышан о ваших подвигах.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, господин Вольф. Так что же мы все-таки решим по нашему делу?
– Вы отважный человек.
– Профессия обязывает.
– О какой именно профессии вы говорите – о военной? Или о том, чем вы сейчас занимаетесь? – хмыкнул начальник полиции.
– Это как вам будет угодно. Наше время истекает; боюсь, что мой человек может меня не дождаться и уедет, что может значительно осложнить наши дальнейшие переговоры.
– А вы нетерпеливы, господин Варнаховский… Вижу, что вы именно тот человек, на которого можно положиться. Хорошо, я принимаю ваше предложение. Но у меня к вам имеется одно условие, без которого наша сделка не состоится.
– Какое же? – насторожился Варнаховский.
– Вы должны покинуть территорию Германии.
– Хорошо, – отвечал Варнаховский, немного подумав. Едва улыбнувшись, добавил: – Здесь у вас, в Пруссии, бесконечные дожди, а мне бы хотелось перебраться в какое-нибудь более теплое место.
– Но это еще не все.
– Слушаю вас.
– Одной типографии мало. Мне придется сообщить о том, что именно вы возглавляете шайку фальшивомонетчиков.
В этот раз Варнаховский думал значительно дольше. Во всех странах мира система правосудия всех строже карает именно фальшивомонетчиков. По большей части, его прежние мошенничества воспринимаются фемидой как сумасбродство пресыщенного всевозможными развлечениями и удовольствиями светского баловня. А фальшивомонетчики, пусть даже бывшие, находятся на особом учете у полиции. Между правоохранителями всех стран имеется негласная договоренность об обмене информацией о фальшивомонетчиках. Озабоченность министерств внутренних дел вполне объяснима: если преступник занимается изготовлением фальшивых банкнот в соседней стране, где же гарантия того, что он не примется за изготовление подделок в той, за которую ты в ответе? По этой причине многие фальшивомонетчики попадают в тюремные замки тотчас, как только пересекают границу. Чтобы избежать подобной участи, следовало изготовить фальшивые документы: хоть и преступление, но уж не столь тяжкое, как смертоубийство или чеканка фальшивых монет.
– В этом случае меня будут разыскивать по всей Европе, – угрюмо напомнил Варнаховский.
– Возможно… Но я как-то должен оправдаться перед правительством. Пусть поймут, что против меня действовал такой опытный преступник, как вы, господин Варнаховский. Итак, что вы скажете на мое предложение?
– Как сразу вы отпустите господина Трезеге?
– Сразу после того, как у меня будут гарантии, что вы верно указали мне место нахождения типографии.
– Даю вам слово дворянина и офицера, что вы получите типографию через час, как освободите Трезеге.
Усмехнувшись, Вольф произнес:
– Вы меня смущаете. Разве я должен верить вашему слову, познакомившись с вами поближе? Про вас столько всего говорят… Право, даже не знаю, где тут правда, а где ложь.
– Вот вы о чем… Даже мошенники и авантюристы имеют представления о чести. Господин начальник полиции, уж если мошенники моего уровня дают слово офицера и дворянина, то нарушить его для них – куда большее бесчестие, чем умереть на плахе.
