–?Слушаю тебя, Юсуф.
–?Мне бы хотелось для начала выслушать тебя, Рахим.
Речь Юсуфа была размеренной, со слегка растянутыми интонациями в конце слов. Такое с ним случалось всегда, когда он бывал раздражен или крайне напряжен. У других тревога проявляется в повышенном голосе, зачастую срывающемся на крик, Юсуф Ахмед же, напротив, был размерен и нетороплив, будто в него вселилась «бацилла заторможенности». Слушая его на расстоянии тысячи километров, начинало невольно казаться, что в этот самый момент он просто клюет носом, засыпает. В действительности же он был собран, сосредоточен и расчетлив. Замедленные интонации могли сбить с толку кого угодно, но только не Абу Рахима – как-никак знакомы не один год.
Чувство неудовольствия буквально пробивалось через телефонные мембраны.
–?Ты напрасно нервничаешь, Юсуф. Все идет свои чередом, и скоро ты станешь богаче еще на пять миллионов долларов.
–?Хотелось бы верить.
–?Верь мне!
–?Я к тому, что мои гости проявляют некоторое нетерпение…
–?Мне понятно их желание. Передай им, что в ближайшее время начнутся переговоры, и они вернутся домой.
–?Я тебя понял. Надеюсь, что мои переживания не обоснованны.
Абу Рахим отключил телефон. Странное дело, но Юсуф Ахмед испытывал точно такую же тревогу, как и он сам. На ровном месте беспокойство не появляется, для этого у него должны быть подходящие основания. А потом эти странные звонки в офис, непонятная слежка…
Следовало оборвать все концы, которые хоть как-то вели к его офису.
Подняв трубку, Абу Рахим набрал московский номер.
–?Мухаджир? – спросил он.
–?Да, брат, это я, – отозвался тот.
О том, что их разговор может быть подслушан, он не волновался: линия была снабжена сильнейшим энергетическим сокрытием и помехами. Так что если кто-то захочет подключиться к телефонному кабелю, то услышит только досаждающий треск и попискивание.
–?У меня к тебе просьба.
–?Все, что угодно, брат.
–?У меня дурное предчувствие…
–?Оно не рождается на пустом месте; говори все, что от меня требуется. Сделаю, если это в моих силах!
–?Есть ли трудности с отправкой последней партии оружия?
–?Трудностей не вижу. Я создал несколько фирм-однодневок. Через них проходят оружие и деньги. Не беспокойся, брат, никто ничего не узнает. Фирмы мы уже закрыли. Вряд ли кто сумеет докопаться.
Облегчения не наступило.
–?Ты забываешь, что остались еще люди, стоявшие во главе этих фирм. Это самое уязвимое наше место. На них могут выйти федералы, и тогда они узнают, по каким каналам доставлено оружие в Сомали. Наша борьба под угрозой, брат. Ты должен это понимать.
–?Я все понял, брат, проблема будет решена в ближайшие часы.
Отключив телефон, Абу Рахим плюхнулся на диван, ощутив упадок сил. Желанное облегчение не пришло. Некоторое время он сидел неподвижно, собираясь с мыслями. Может, он зря драматизирует ситуацию, ведь в действительности ничего не случилось.
Самое время, чтобы взбодриться; может, тогда мир обретет должные краски. Абу Рахим подошел к бару и достал белый мартини, затем взял бокал, из которого совсем недавно пила Крис, и наполнил его до самых краев.
Повертел в руках бокал: где же след губной помады? Обнаружил узенький розовый ободок, будто накрашенный, и, приложившись к нему губами, выпил вино до последней капли.
Его невольно передернуло: как же она пьет такую приторную гадость! Впрочем, у женщин свои пристрастия.
Глава 7
Испытание
Весь следующий день Земфира оставалась под впечатлением от встречи с Тимофеем.
Распрощавшись с ним, девушка зашагала к автобусной остановке. На душе было прескверно. Парень понравился ей сразу. А как искрились его глаза в те минуты, когда он на нее смотрел! Непосредственный, жизнерадостный, он как-то очень легко сумел расположить ее к себе, хотя не прикладывал для этого особенных усилий.
С ним не хотелось расставаться, и когда она пошла в свою сторону, то ощутила нешуточную грусть. Успокаивало то, что она написала ему в блокнот свой адрес, и очень хотелось верить, что Тимофей зайдет к ней в ближайшие выходные. Почему же все время так несправедливо получается: стоит только повстречать хорошего человека, как тут же приходится с ним расставаться?
Прежде не ведавшая никаких сомнений, Земфира вдруг поняла, что стала сомневаться в правоте прежних понятий. Ей требовался человек, который сумел бы залатать возникшую трещину и вернуть ей утраченный покой.
Таким человеком был Мухаджир. Достав из сумочки телефон, Земфира набрала его номер.
–?Слушаю тебя, детка, – отозвался Мухаджир.
Даже голос его, всегда такой холодный, как ключевая вода, действовал успокаивающе.
–?Мухаджир, я просила тебя не называть меня «деткой», ты же знаешь, как мне это не нравится. Я уже выросла из того возраста.
–?Хорошо, дитя мое, так пойдет? Что там у тебя?
–?Мне бы хотелось с тобой встретиться.
–?Что-то серьезное?
–?Мне нужно посоветоваться… О важном.
–?О важном, говоришь… Тогда это серьезно. Хорошо, подойду. Где ты сейчас?
–?На станции «Кропоткинская».
–?Где именно?
–?На бульваре… В сторону Арбата.
–?Знаю, не продолжай. – И уже более бодрым голосом заговорил, даже по телефону чувствовалось, как на его губах заиграла улыбка: – Похоже, что ты назначаешь мне свидание. Что ж, я ничего не имею против.
–?Мухаджир, только давай не будем об этом. – Голос Земфиры заметно посуровел.
–?Неужели нельзя пошутить с такой красивой девушкой?
–?Сейчас я не склонна к шуткам.
–?Хорошо, – вернулся Мухаджир к прежней тональности. – Я как раз нахожусь неподалеку. Буду минут через пятнадцать.
Земфира едва сдержала вздох облегчения. Сейчас ей требовался понимающий собеседник. Разумеется, совсем не для того, чтобы излить душу (в ее положении это непозволительная роскошь, да и опасно, пожалуй), а чтобы просто переговорить, опереться на дружеское плечо, увидеть участливые глаза.
Трудно сказать, насколько подходил для этой цели Мухаджир, но в разговорах с глазу на глаз он поступал как опытный психоаналитик, охотно выслушивал откровения собеседника и даже кивал в подходящие минуты. Не исключено, что Мухаджир немного владел какими-то азами гипноза. Если это не так, тогда почему же после разговоров с ним на душе становилось удивительно легко, как будто где-то внутри открывали все шлюзы, через которые уходило все дурное. После таких лечебных разговоров у нее возникало впечатление, что даже она сама становилась легче. Ей буквально хотелось парить. Невольно возникало ощущение, что достаточно лишь взмахнуть руками, и она воспарит над землей.
Однако полета не получалось, душа освобождалась только для того, чтобы заполнить ее новыми нечистотами, которые обычно дают знать о себе бессонницами и мучительными кошмарами.
Отыскав свободную скамейку, Земфира присела, поставив рядом с собой сумку. В одном из ее отделений
