в здание, он неожиданно заговорил:
– Как у вас тут все серьезно с охраной поставлено…
Молодой человек молча кивнул.
– А вы дежурили в тот день, когда произошла катастрофа с самолетом авиакомпании?
Парень всем своим видом показывал, что находится при исполнении служебных обязанностей и не намерен вступать в разговор.
– Я ничего не знаю. Извините, у меня работа, – отчеканил он и снова замолчал.
Ровно через тридцать пять минут Перегудов и двое диспетчеров встретились в условленном месте.
Главный инженер аэропорта любезно предоставил сыщику свой кабинет для разговора с диспетчерами.
Мужчины расположились в небольшой комнате. Перегудов попросил напарников сесть к письменному столу, а сам подошел к окну и прислонился к подоконнику.
– Что вы мне можете рассказать о ваших коллегах? – начал сыщик.
– Ну, нормальные ребята были. Ничего особенного, – неожиданно проявил инициативу показавшийся Перегудову при первой встрече неприветливым усатый мужчина. – Как и все. Работу свою знали. Стаж у них приличный был… Жалко парней… Честное слово.
– Нормальные-то они нормальные, только Лерайский вообще не просыхал, – прервал напарника другой диспетчер. – Лично я его трезвым не видел в последнее время ни разу. Вернее, как! Приходил-то он трезвый, а уходил домой – в зюзю.
– Да ты сам-то, Саша! – поддел его усатый.
– Э-э! Ты смотри! Петр Геннадич! – не на шутку рассердился мужчина. Слегка выпустив пар, он немного смягчился. – И потом что я-то! Я-то хоть после дежурства себе позволяю, а он прямо у пульта. И когда это он умудрялся, понятия не имею… Я тут, на авиа, уже больше тридцати лет работаю! И пока… – мужчина символически трижды стукнул по столешнице, – пока, слава богу, со всеми нештатными ситуациями справлялся…
– Ну ладно тебе, Саша! Ты думаешь, Владик или Кулек не справились бы? Чушь! Лерайский, будь он хоть в стельку пьяный, справился бы! Уж я-то его знаю. Подставили их! – усатый тоже стукнул по столу ладонью.
Разговор приобретал именно тот поворот, который был крайне желателен для Перегудова. Он стоял молча и внимательно слушал, как напарники делятся наболевшим.
– А вот он правду говорит, – неожиданно сказал Саша. – Вы послушайте, послушайте, товарищ следователь. Вот мое мнение такое. Парней сначала уволили, а потом просто убрали, чтобы правду они никому не сказали. Кому нужны скандалы такие?! За такое если посадят – это самое лучшее, а то и чего пострашнее может грозить… А у нас все начальники только и делают, что себе в карман деньги кладут! От мала до велика. До самого верху. Там, совсем наверху, побольше кладут. Здесь – поменьше. Вот и разбери, кто прав, а кто виноват. Конечно, они своих не выдадут. Уволили ребят, затем избавились от них… И все – концы в воду.
– А как вы считаете, по какой причине могла произойти эта авария? Вы думаете, что то, что произошло, напрямую не связано с действиями Лерайского или Кулемина? – уточнил Перегудов.
– Да разве тут разберешь без пол-литра! Кулемин и Лерайский – оба были довольно опытные специалисты. Не могу сказать, что они не знали, что делать за пультом, – начал было Саша.
– Понятно по какой, – тут же заключил Петр. – Скорее всего, виновата та диспетчерская база или второй самолет. Только ведь правду все равно не скажут, как всегда.
– Хорошо. Ну, насчет Лерайского я понял. А что вы можете сказать насчет Кулемина? – поинтересовался следователь.
– Кулемин… Вот Кулемина я почти не знал. С Лерайским мы хоть пару раз в баре посидели после дежурства… Зинка, буфетчица наша, та, как я заметил, вообще Владика знала хорошо. Вы с ней поговорите, – посоветовал общительный диспетчер.
В это время дверь кабинета резко распахнулась, и перед собеседниками предстал респектабельный мужчина в строгом, черном в полоску деловом костюме. Оба диспетчера вскочили со своих мест и тревожно переглянулись. Мужчина тем временем бесцеремонно прошел в комнату и обратился к Перегудову:
– Это вы – представитель прокуратуры?
– С кем имею честь? – спокойно поинтересовался сыщик.
– Мы с вами сегодня говорили по телефону. Я, как и договаривались, ждал вас в два…
– А я пришел пораньше. Следствие иногда вносит свои коррективы в наши планы. А вы, стало быть, Николай Карпович?
– Давайте пройдем ко мне в кабинет, – предложил, не отвечая на вопрос следователя, директор.
– Я вообще-то разговаривал с диспетчерами. Но, если вы готовы уделить мне время прямо сейчас, я не против. В принципе, мы уже закончили разговор. Да, и еще одно, – следователь обратился к диспетчерам. – Оставьте мне, пожалуйста, свои телефоны.
Напарники одновременно посмотрели на своего руководителя.
– Не волнуйтесь, вы не делаете ничего противозаконного. Вот бумага, – следователь взял с рабочего стола чистый лист бумаги и жестом поторопил диспетчеров.
Те молча по очереди записали свои координаты на листочке и, не оглядываясь, вышли. Перегудов жестом показал Николаю Карповичу, что готов последовать за ним.
– Я посылал вам запрос вчера. По какой причине компания ничего не ответила?
Мужчины шли по узкому коридору административного здания.
– Это не мой вопрос. Я этими делами не занимаюсь, – отрывисто бросил директор и ускорил шаг, удалившись от Перегудова на расстояние, на котором невозможно было разобрать слов собеседника.
Николай Карпович пригласил Перегудова в кабинет и предложил ему на выбор кофе и чай. Перегудов отказался.
– Я вас слушаю, – начал директор, заняв свое рабочее место.
– Я, собственно, изложил уже цель своего появления… – сказал следователь.
– Если вы имеете в виду информацию по рейсу семьсот сорок три, то я вам могу сказать: двести четыре человека погибли, включая наших сотрудников, и авария произошла четвертого октября в двадцать три пятьдесят семь.
– А по какой причине произошла авария? – спросил сыщик.
– Больше к тому, что сказал, я ничего не могу вам добавить. Это закрытая информация.
– Не очень вас понимаю, – Перегудов сел на стул напротив хозяина кабинета.
– Большая доля вины лежит на диспетчерах нашей авиакомпании. Они оба понесли соответствующее наказание. И уволены. Это вся информация. Всем занимается ФСБ. Документация опечатана. Все под следствием.
– Простите. Под следствием или все же дело уже закрыто?
– Я вам еще раз повторяю, я не имею к этим делам никакого отношения. Если вас только эти вопросы интересуют, то нам не о чем говорить. Все к представителям Федеральной службы безопасности. А официальную информацию я предоставлю. Списки погибших, например. Пожалуйста, – директор, не дожидаясь ответа Перегудова, нажал на кнопку вызова на телефонном аппарате и сказал в микрофон: – Верочка, подготовь, пожалуйста, списки погибших с расшифровками инициалов… Ну да, полные. Вера, проверь все, пожалуйста. Для прокуратуры…
– А сколько у вас всего диспетчеров работает? – поинтересовался Перегудов.
– Десять, – односложно ответил Николай Карпович.
Через мгновение в кабинет вошла секретарша. В руках у нее была прозрачная папка с бумагами.
– Николай Карпович, вас просили срочно подойти на совещание летного состава, – сказала она начальнику, протянув ему бумаги. – Без вас не начинают…
Сабуров тем временем штурмовал стойку буфета в здании аэровокзала. Расставшись со следователем, Владимир вошел в зал ожидания. Голос сотрудника аэропорта, информирующего пассажиров о посадке, как раз объявлял, что чартерный рейс Москва – Стамбул откладывается на час. Пассажиры рейса быстро рассредоточились по зданию аэропорта. Довольно большая группа туристов пересекла зал ожидания и направилась в кафетерий. Все свободные места в баре оказались
