пришлось. После того как мы плотно позавтракали, на пороге появился посыльный от короля и спросил, не желает ли гость проследовать в гараж. Гость и его пес выразили полную готовность, причем лохматый в приступе безграничного восторга едва не разбил хрустальную люстру на потолке, уронил пару кресел, опрокинул столик, и лишь мой грозный окрик остановил этот черный ураган от полного разгрома гостиной.
Шкатулку я брать в дорогу не стал, решил оставить ее там, куда положил сразу по приезде во дворец, а именно в сейфе гномьего короля в его личном кабинете. Рюкзачок с остальными вещами, по старой воровской привычке всегда иметь все ценное при себе, на всякий случай прихватил. Верный «Скорпион» засунул в карман куртки, предварительно убедившись, что оружие не нуждается в подзарядке.
На сборы нам понадобилось не более пяти минут, а еще через десять минут мы были в гараже замка, где провожатый предложил мне выбрать транспортное средство по своему усмотрению. Признаюсь, задал он мне задачку. От одного вида последних моделей популярнейших мировых автогигантов и от количества автомобилей закружилась голова. При желании здесь можно было проторчать целый день, так и не успев все толком рассмотреть. После недолгих колебаний я выбрал «Гепард» сборки гоннорского концерна «Неограниченная скорость».
– Документы, ключи и чип доступа найдешь в бардачке. – Пожелав напоследок удачи, провожатый поспешил куда-то по своим делам.
Через пять минут мы со Злыднем мчались по безлюдному горному серпантину. Нужно отдать должное трудолюбию и усердию гномов – дорога была великолепной. Четырехрядное шоссе, вырубленное в скальном массиве, отделено от обрыва мощным ограждением из стальных труб так, что при всем желании улететь в пропасть здесь невозможно. Встречные полосы на всем протяжении также отгорожены друг от друга металлическими отбойниками с разрывами через каждый километр.
Управление автомобилем в таких условиях сплошное удовольствие – никаких отвлекающих и раздражающих факторов. Погода – лучше не бывает: солнце, на небе ни одного облачка. Я расслабился и поневоле залюбовался окружающим горным ландшафтом. Суровая, дикая красота гор притягивала как магнит и одновременно пугала и отталкивала. Признаться, я никогда не любил гор. Экстремальному лазанью по захватывающим дух кручам или того хуже – по коварным теснинам подземных карстовых пещер я всегда предпочитал отдых на песчаном или на худой конец каменистом пляже теплого моря. В извечном споре между альпинистами и спелеологами я всегда имел собственную точку зрения, выражающуюся в строчках перефразированной мной популярной песни: «Лучше гор могут быть только горы, на которых вообще не бывал». Сегодня впервые в жизни я любовался горами не на экране телевизора, а непосредственно из окна автомобиля, и скажу вам – в этом что-то есть.
Слева дорога примыкала к вертикальной стене изумительных оттенков красного и розового с вкраплениями серо-зеленоватого. Иногда гранит вдоль и поперек, будто шрамы, рассекали жилы других горных пород преимущественно темных цветов – немых свидетелей бурных тектонических процессов, происходивших в этих краях десятки, а может быть и сотни миллионов лет назад. В те давние времена, в эпоху активного горообразования, потоки раскаленной магмы из земных недр под действием колоссального давления стремились взломать материковую плиту и вырваться на волю. Кое-где им это удалось, но здесь они лишь вклинились в гранитные толщи, не достигнув поверхности. Теперь горы Хараля – район относительно спокойный: место паломничества начинающих альпинистов, а зимой еще и любителей горнолыжных трасс. Здесь не бывает землетрясений, извержений вулканов и других геологических катаклизмов, однако даже в этих местах происходят несчастные случаи со смертельным исходом, в основном из-за схода снежных лавин и каменных осыпей, под которые попадают ротозеи-туристы.
Справа крутой обрыв, образующий одну из стен каньона глубиной в несколько сотен метров, прорубленного в теле горного массива потоком дождевых и талых ледниковых вод. Другой стеной ущелья был склон двуглавой горы, вершины которой поднимались более чем на две с половиной тысячи метров и были покрыты ослепительными шапками вечных снегов. Ниже зоны льдов радовали глаз сочной зеленью трав и пестротой цветущих растений альпийские луга. Еще ниже темнели хвойные леса, которые заканчивались у самой кромки ущелья. На дне пропасти бушевал водный поток. Там уже ничего не росло, кроме неприхотливых мхов и лишайников, поскольку животворящие лучи солнца могли проникать на такую глубину лишь на несколько минут в сутки.
Я включил радио, чтобы узнать, что изменилось в мире после вчерашних событий. Оказывается, фейерверк, устроенный прошлой ночью гномами, прошел совершенно незамеченным для средств массовой информации. Не было взорванных зданий, захватывающих дух погонь и перестрелок на улицах, бомбовых налетов на никому не известные цели в безлюдной местности. Лишь однажды диктор заикнулся, что в Вундертауне от пожаров дотла сгорело три здания и еще одно развалилось по непонятным причинам. Пожары объяснили халатностью жителей, допустивших утечку бытового газа, или коротким замыканием электропроводки. По поводу рассыпавшегося строения выдвигалось множество самых противоречивых версий – от небрежности проектировщиков и строителей до аномальных геомагнитных феноменов и вмешательства потусторонних сил. Ни одной гипотезы, хоть сколько-нибудь близкой к истине, я не услышал. Слово «гном» в связи с этими событиями в эфире так ни разу и не прозвучало.
По мере спуска характер растительности постепенно менялся. Сначала хвойные леса уступили место смешанным, а подножие гор занимали дубовые, липовые и буковые рощи с примесью диких плодовых деревьев – рай для многочисленного зверья и птиц, во множестве обитавших в этих безлюдных местах. Несколько раз пришлось притормаживать и усиленно работать клаксоном, чтобы прогнать с проезжей части непуганых косуль, кабанов, даже медведицу с медвежонком. Вид диких животных раззадорил охотничьи инстинкты Злыдня. Пес облаивал каждого, кто попадал в поле его зрения, и, если бы не поднятые крыша и стекла, обязательно выпрыгнул бы из машины и кинулся в погоню за каким-нибудь четвероногим собратом. Особую ярость моего друга вызвал здоровенный дикий котяра метровой длины и необъятной толщины, развалившийся на травке у самой кромки дороги. Зверь даже ухом не повел в нашу сторону. Его ничуть не смутил громкий рык промчавшейся мимо грозной псины. От такого пренебрежения Злыдень аж заскулил и попытался собственным лбом высадить заднее стекло. К моей великой радости, сделать этого ему не удалось.
Через пару десятков километров на нашем пути стали попадаться какие-то населенные пункты, а вместо первозданных девственных лесов вдоль дороги замелькали возделанные поля. Пришлось немного сбавить скорость, поскольку местный домашний скот, в особенности куры, игнорируя все писаные правила поведения в местах, связанных с повышенным риском для жизни, то и дело норовили угодить под колесо. К тому же качество дорожного покрытия не шло ни в какое сравнение с горной трассой. Многочисленные выбоины и ямы однозначно указывали на то, что ремонтники в оранжевых жилетах с могучей спецтехникой лет десять не баловали эти места своим вниманием.
Полчаса непрерывной тряски, и «Гепард» все-таки вырвался на просторы Восточной магистрали. Прибавив газу, рванул в сторону Вундертауна, оставляя позади все, что двигалось в том же направлении.
Откинувшись в кресле, я автоматически следил за дорогой и по мере приближения к цели обдумывал план будущих действий в столице. Матео хоть и обещал притащить завтра в замок своего старинного приятеля, который якобы знает нечто о шкатулке, мне самому не помешает прощупать кое-какие каналы. Теперь, когда с Гильдией было покончено, ничто не могло помешать мне самому узнать хоть немного о странном артефакте. Может быть, я действительно бог, как считает мой друг – король? А может, эта шкатулка все же не имеет ко мне никакого отношения? Сны – простое и вполне объяснимое с научной или метафизической точки зрения совпадение. Мало ли какую бредятину выдаст воспаленный мозг, когда на пятки наступает куча матерых мужиков, жаждущих отправить его владельца на тот свет без объяснения причин и без всякого предварительного уведомления о способе, коим они собираются это сделать.
Однако, пытаясь убедить себя в полной своей непричастности к загадочной шкатулке, я все больше и больше начинал осознавать, что ни с того ни с сего на пустом месте ничего не происходит. Скорее всего, между артефактом и мной имеется какая-то непостижимая связь. Что это за игра, в которую без моего согласия меня втянули, и кто стоит за всем этим? Неплохо было бы узнать, зачем этот предмет понадобился эльфу. Второй вопрос, который мучил меня не меньше, – кто же все-таки тот странный любитель дорогих сигар из пятьсот девятого номера, для чего ему понадобился артефакт и почему он заказал меня Мозелю вместо того, чтобы честно расплатиться? Анализируя создавшуюся ситуацию, я все больше склонялся к
