– ?Да, я так думаю...
Миша подошел вплотную к Заславскому и добавил:
– ?Но это неважно, что я там думаю. Важно то, что
С этими словами он плотно зажал рот арестанту и финским ножом, невесть откуда взявшимся у него в руках, выверенным ударом всадил его точнехонько в сердце Заславскому. Борис Яковлевич дернулся, закатил глаза и стал сползать со стула. Залетный, подхватив его под мышки, усадил плотнее к спинке. Голова Бориса Яковлевича склонилась набок, словно он к чему-то напряженно прислушивался. Или заснул. Залетный одернул на себе сюртук, поправил фуражку и четким шагом вышел из дознавательской.
– ?Приказываю четверть часа ни под каким предлогом не беспокоить арестованного Заславского, – тоном очень большого начальника произнес Миша, глядя прямо в глаза надзирателю, стоящему у дверей. – Запомните, ни под каким предлогом. Повторите.
– ?Ни под каким предлогом не беспокоить арестованного четверть часа.
– ?Верно, – ухмыльнулся Залетный.
Навстречу ему шел из дежурной комнаты исправляющий должность Амуров-Глазуновский.
– ?Уже побеседовали? – спросил он, поедая, как и было велено, глазами начальство. – Так скоро?
– ?Ну а что кота за... его причиндалы тянуть, – ответил Миша. – Да, у меня к вам просьба, господин коллежский секретарь.
– ?Слушаю, – с готовностью подался вперед Амуров-Глазуновский.
– ?Вы этого Заславского не беспокойте с четверть часа. Он там, в дознавательской, свои показания записывает.
– ?Слушаюсь, – ответил исправляющий должность. – Может быть, чайку?
– ?Благодарю, некогда. – Миша решительно направился к выходу. – Дела, знаете ли, – вздохнул он. – Дела... Что же касается вашего арестантского дома, то... все согласно инструкции.
– ?То есть все хорошо? – обрадовался Амуров-Глазуновский.
– ?Хорошо, – подтвердил Миша. – И мною так и будет доложено господину товарищу министра. Благодарю за службу!
Залетный скорым шагом пересек территорию арестантского дома и вышел за ворота. Там его дожидалась коляска. Михаил сел, снял фуражку и вытер ее внутри тыльной стороной ладони.
– ?Ну все, поехали, – негромко проговорил он, и молчаливый поддувала Залетного, сидящий за возницу, тронул вожжи...
Часть IV
ЗАПАДНЯ
Глава 26
БЫЛОЕ МОГУЩЕСТВО
Они завтракали в каюте маркиза Артура за накрепко привинченным столиком. Через иллюминаторы в каюту проникало солнце. Мягкий ковер на полу, в котором ноги утопали по щиколотку, душистый кофе в серебряных чашечках с позолотой, изысканные блюда, которыми угощал их маркиз, – все располагало к тому, чтобы расслабиться и вкушать жизненные блага по мере их поступления.
Был десятый час дня. Еще ночью бриг прошел Ликкадивские острова и теперь плыл левым галсом, слегка накренившись, а вокруг простиралось Аравийское море, отделенное от неба единственно тонкой линией. Именно она и звалась горизонтом.
После завтрака все трое, развалившись на мягких подушках, курили кальян, окутавшись облаками душистого дыма. Правда, Савелию не нравилось, что Лиза курила, но ругаться с ней или даже просто увещевать и взывать к благоразумию было не место и не время.
Молчали каждый о своем.
– ?Что думаешь делать по возвращении в Москву? – нарушил, наконец, молчание Артур.
– ?Восстановить справедливость, – не сразу ответил Савелий.
– ?Что это значит? – спросил маркиз.
Савелий посмотрел на Артура и коротко ответил:
– ?Позже.
Лиза насторожилась, но промолчала. Знала, что если Родионов не захочет говорить, из него не выудить ни слова. Также она знала, что он все расскажет сам, но позже, когда у него будет четкий план и он сочтет нужным поведать о нем. Так что расспрашивать его раньше времени не стоило.
– ?Я тебе буду нужен? – осторожно спросил Артур, косясь на Лизавету. Но та сидела невозмутимо, пуская дым и, казалось, не прислушивалась к разговору. Ошибочно казалось...
Савелий тоже посмотрел на Лизу, потом на Артура:
– ?Пожалуй. Если, конечно, у тебя нет иных планов.
– ?Нет, – ответил Артур.
– ?Тогда договорились.
Лиза вдруг отбросила от себя янтарный мундштук.
– ?Все, – сказала она. – Хочу купаться.
Родионов и маркиз вздохнули с облегчением. Савелий просто не терпел семейных сцен, а Артур не любил оказываться их свидетелем.
– ?Желание дамы – закон, – произнес он галантно и поднялся с кресла. – Сейчас дам команду убрать паруса и лечь в дрейф.
Он вышел, и Савелий с Елизаветой остались одни.
– ?Что ты задумал? – все же не удержалась, чтобы не спросить, Елизавета.
– ?Ничего, – как можно беспечнее ответил Савелий.
– ?Но я же вижу, – сверлила его взглядом Лиза.
– ?Как ты можешь видеть то, чего нет? – улыбнулся Сава. – И не нагнетай, пожалуйста. К тому же кто-то хотел искупаться.
– ?Ты пойдешь со мной? – примирительно спросила Лиза.
– ?Не хочется что-то, ступай одна.
– ?А кто защитит, если меня схватит акула? – Она игриво заглянула ему в глаза. Они были задумчивы.
– ?Я буду наблюдать за тобой сверху, – отозвался Родионов. – И как увижу акулу, дам тебе знать.
– ?Вот-вот, – произнесла она шутливо. – Все вы, мужчины, одинаковы: на словах, так просто рыцари Айвенго, а как только настоящая опасность, так сразу в кусты.
– ?Что ж, природа у нас такая, – так же шутливо ответил Савелий, очевидно, уже что-то решивший про себя.
Когда Лизавета вышла из своей каюты в чепце и весьма смелом купальном костюме, представляющем собой трикотажные панталоны до колен, короткую юбочку без оборок и безрукавную блузку, закрывающую лишь живот и грудь и составляющую единое целое с панталонами, Савелий застыл, пораженный.
Откуда у нее взялся купальный костюм? Неужели, отправляясь вместе с Мамаем на его выручку, опасную и могущую кончиться весьма печально для всех них, она специально прихватила с собой купальник? Выходит, помимо прочего, она намеревалась воспользоваться и благами, которые предоставляло солнце и море? Ах, женщины, женщины. Это такие существа, которые ни за что упустят свое и которых никогда не поймешь до конца, проживи с ними хоть сто лет...
Когда она купалась, Савелий и Артур смотрели на нее сверху. А когда поднялась на борт брига, маркиз, повинуясь благородной вежливости и врожденному такту, был вынужден отвернуться, потому что купальный костюм Лизаветы, намокнув, так отчетливо облегал ее тело, что воображению практически ничего не оставалось домысливать.
Савелий же с удовольствием смотрел на жену. Несмотря на то что Лизе скоро должно было стукнуть тридцать, фигурка ее сохраняла девическую стройность – правда, со всеми выпуклостями и округлостями, присущими замужней женщине. Это еще более впечатляло.
– ?Ты прекрасна, – сказал он, сопровождая ее в каюту.
– ?Да? – игриво спросила она, и в ее глазах промелькнули веселые искорки.
– ?Да, – ответил Савелий, и когда они зашли в каюту, закрыл дверь на задвижку.
