он может воевать и побеждать, опираясь только на опыт Гражданской войны, погибнет как командир. Он должен этот опыт и ценность Гражданской войны дополнить обязательно… дополнить опытом современной…» [87, кн. 2, с. 278].
Последующие события подтвердили правильность этой мысли Сталина. Вооруженная борьба, развернувшаяся в ходе Второй мировой войны, резко отличалась от военных действий в Первой мировой войне. Под ударами немецко-фашистского «блицкрига» в короткий срок рухнули армии многих европейских стран, в том числе и таких крупных, как Франция и Польша. Военно-политическое руководство этих государств не нашло пути решения возникших новых проблем вооруженной борьбы, надежного противодействия массированным ударам немецких танков и авиации, стратегии «блицкрига».
Сталин отмечал: «Вот этот культ традиции и опыта Гражданской войны развит у людей и отнял у них психологическую возможность побыстрей перестраиваться на новые методы современной войны… А что такое современная война? Интересный вопрос — чего она требует? Она требует массовой артиллерии… Второе — авиация, массовая авиация… Дальше танки, третье, тоже решающее… Минометы, четвертое, нет современной войны без минометов… Дальше — автоматизация ручного оружия… Создание культурного, квалифицированного и образованного командного состава… Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы… Затем требуются для современной войны — хорошо обученные, дисциплинированные бойцы, инициативные… Для современной войны нам нужны политически стойкие и знающие военное дело политработники… Вот все те условия, которые требуются для того, чтобы вести современную войну…» [87 кн. 2, с. 278–280].
Для выполнения этой безмерно трудной задачи стране было отведено катастрофически мало времени, если не сказать, что его практически не было. Сталин не раз предупреждал, что нам необходимо пройти путь, который занял у других стран столетия, лет за десять или того меньше. Иначе нас могут смять и загубить дело социализма. Несостоятелен вывод Хрущева о том, что у Советского Союза были «и время, и возможности… чтобы хорошо подготовить страну к обороне».
Все три довоенные пятилетки были нацелены на создание надежного оборонного потенциала:
— первая пятилетка (1929–1932 годы) — строительство Вооруженных Сил СССР;
— вторая пятилетка (1933–1937 годы) — создание такого военного потенциала, который обеспечивал противостояние одному или двум крупнейшим в военном отношении капиталистическим государствам в Европе или в Азии;
— третья пятилетка (1938–1942 годы) — создание такого военного потенциала, который гарантировал страну от нападения коалиции ведущих капиталистических государств. Фашистская Германия, объединившая военный и экономический потенциал почти всей Европы, напала на СССР в середине 1941 года. Эту пятилетку выполнить не удалось.
Одновременно Политбюро ЦК, правительство, Сталин все экономическое строительство подчинили укреплению обороны страны. Все наши новые промышленные предприятия наряду с производством мирной продукции нацеливались и на производство военной продукции. Так, автомобильные заводы производили еще бронемашины и легкие танки, тракторные заводы — средние и тяжелые танки, заводы сельскохозяйственного машиностроения — самолеты и т. д. Это позволило советской экономике сразу же после нападения фашистской Германии развернуть многостороннее военное производство. Этого не ожидали не только фашисты, но и наши западные союзники.
Таково было мудрое стратегическое провидение И. В. Сталина.
Факты свидетельствуют: все пятилетние планы составлялись с расчетом на максимально возможное использование всех ресурсов страны и борьба за их претворение в жизнь велась с предельным напряжением сил. Партию не смутил огромный объем предстоящей работы, предельно сжатые сроки, имевшиеся для ее выполнения. Партию не остановили и вопли оппозиции о невозможности выполнить такую работу в отсталой стране. Партия отбросила троцкистские утверждения, что Советский Союз обречен на гибель, будет раздавлен мировым капитализмом. Партия добивалась обеспечения Советских Вооруженных Сил всеми решающими средствами борьбы: авиацией, танками и артиллерией. Вся эта гигантская работа проводилась партией под руководством И. В. Сталина.
Сталин с огромным вниманием, с тщательностью, можно сказать, дотошностью вникал в конкретные проблемы вооружения армии, и оперативно-технические характеристики создаваемой боевой техники. Известный авиаконструктор А. С. Яковлев пишет об одном из обсуждений, на котором рассматривались вопросы создания новых истребителей.
Когда в боях в Испании обнаружилось, что новый немецкий истребитель «Мессершмитт», да и бомбардировщик Ю-88 превосходят по ряду показателей наши самолеты, это вызвало сильное беспокойство советского руководства. Господство в воздухе, как известно, определялось качеством и количеством истребителей. Были остро необходимы современные самолеты на поле боя, самолеты-штурмовики, взаимодействующие с войсками — пехотой, танками, артиллерией. В 1939 году были предприняты героические авральные меры по ликвидации отставания в военной авиации.
Вот запись А. С. Яковлева о совещании, которое проходило в 1939 году в Кремле:
«Сталин спросил меня:
— Ну как, надумали делать истребитель с двигателем Климова?
— Да, я связался с Климовым и получил все данные о его двигателе. Мы детально проработали вопрос, и наше конструкторское бюро может выступить с предложением о постройке истребителя.
Я назвал летные данные будущего истребителя: скорость, потолок и дальность полета.
— Как вы его вооружите? Пушка на нем будет стоять?
— А как же! На нашем истребителе будет стоять пушка калибра 20 миллиметров и два скорострельных пулемета.
— Это хорошо… — ответил Сталин, в раздумье расхаживая по кабинету. — А знаете ли вы, — спросил он, — что мы такие же истребители заказываем и некоторым другим конструкторам и победителем станет тот, кто не только даст лучший по летным и боевым качествам истребитель, но и сделает его раньше, чтобы его можно было быстрее запустить в серийное производство?
— Я понимаю, товарищ Сталин.
— Понимать мало. Надо машину сделать быстрее.
— А какой срок?
— Чем скорее, тем лучше. К новому году сделаете?
— Я постройкой таких самолетов не занимался, опыта не имею… Но вот американцы делают новый истребитель за два года, так что…
— А вы разве американец? — перебил меня Сталин. — Покажите, на что способен молодой русский инженер… Вот тогда будете молодцом, и придется мне пригласить вас на чашку чая.
— Спасибо, раз надо — сделаем обязательно. Но разрешите задать один вопрос? Вот пригласили сюда десятка два конструкторов, и каждому дается задание. Разве стране нужно столько истребителей и бомбардировщиков? Разве возможно все их запустить в серийное производство?
— Мы и сами прекрасно знаем, — ответил Сталин, — что столько самолетов нам не нужно. Но ведь из всех самолетов, дай бог, получится пять-шесть таких, которые будут годны для серийного производства. А такое количество новых самолетов нас не смущает.
Так побеседовали со всеми приглашенными. Каждый получил задание. Мы разъехались по своим конструкторским бюро возбужденные, заряженные духом творческого соревнования, с твердым намерением победить своих «соперников»…
В конце декабря Сталин по телефону интересовался ходом работ и спрашивал меня, выполню ли я обещание — дать машину к 1 января. Через несколько дней мы отрапортовали о готовности самолета.
Из всех заказанных правительством истребителей наиболее успешно шли работы по самолетам «ЛаГГ», «МиГ» и по нашему «Яку». Микояна, Лавочкина и меня очень торопили. Нам оказывали любую помощь, о которой мы просили…
Выигрыш во времени был особенно дорог для нашей авиации: он позволил за 1939–1940 годы создать новые, вполне современные типы боевых самолетов и к 1941 году запустить их в серийное производство» [220, с. 186–187, 189, 237].
Сталин правильно оценил огромную роль в современной войне массированного применения авиации, артиллерии, танков. Его напряженная деятельность по мобилизации всех сил государства, по созданию
