какими-то электронными потрохами… Вряд ли что-то уцелело. А дальше, если я правильно помню, находятся генераторный отсек и отсек переброса.
Я быстро прошел в соседнее помещение. Так и есть — в громадной комнате с бетонным полом и стенами, матово мерцая экранами, расположилась она. Машина временного переброса. Обратный билет в свой мир.
Нет, радоваться пока погодим — а вдруг она еще и не пашет? Хотя нет, судя по индикаторам, вполне в рабочем состоянии, и ничего в ней не закоротило. И стартовая площадочка хорошая, рассчитана где-то на полтонны, рубильник на ней же расположен, так что вполне можно убраться, прикрыв за собой дверцу.
Я исполнил короткий боевой танец и испустил радостный вопль, снизу тут же послышался голос Малыша:
— Чего вопишь, как потерпевший? Крыса в штаны забралась?
— Сам ты… Поднимайтесь сюда, бегом!
Не знаю, как насчет бегом, но поднялись они довольно быстро, все четверо, я встретил их в дверях.
— А мы выход нашли, — сообщил Роджер.
Я скромно потупился:
— Я тоже, хотя и несколько иной, — а потом драматическим жестом указал на машину.
Реакцию это вызвало не вполне мной ожидаемую — Ларико вообще не поняла, чего это я так обрадовался, Роджер нахмурился, поигрывая пистолетом, а Малыш негромко выругался и запустил пятерню в волосы. Заинтересовался, кажется, только Старый:
— И работает?
— Должна бы.
Снова возникла долгая, неприятная какая-то пауза, потом Малыш приблизился к машине, неторопливо ее осмотрел, повернулся к нам:
— Это здорово, конечно… Но вот такой вопрос: а вы считаете, нам есть, куда уходить?
Хорошее настроение сразу испарилось. Куда уходить… Вот гадство, еще недели две назад спал и видел, как я в моем родном мире окажусь, а тут возникает такой простенький вопрос: а что я там, собственно, делать буду? Тем паче, там есть мой дубликат, вполне реальный Михаил Ордынцев, художник… А я что умею? Нежить истреблять? Там это никому не нужно и не интересно…
Роджер заговорил первым:
— Даже если б и было, куда, я все равно не имею права свалить. Меня ребята в Гнезде ждут, — он замолчал и вопросительно уставился на меня, я пробормотал:
— Я бы пошел… Только Гельду-то я как тут оставлю? А с собой ее не потащишь.
— Тем более, нас найдут в любом другом мире, — теперь и Старый выглядел очень недовольным. — Институтские каналы все под контролем, так что нас по незарегистрированному перебросу вычислят, куда б мы ни забрались. И, кстати, вычислять будут куда активней, чем сейчас.
Ларико посмотрела на Старого:
— И что, через эту штуку можно домой вернуться?
— Можно, — вздохнул он. — Если, конечно, есть дом.
— Мой дом, похоже, здесь, — проговорил я. — Отныне и во веки веков.
— Аминь, — мрачно усмехнулся Малыш. — Полностью солидарен.
Ларико неожиданно улыбнулась:
— Ну, раз так — пусть стоит. И вообще, давайте наружу выбираться, а то я уже по солнцу соскучилась.
Я кивнул:
— Годится. Вы пока разведайте, что снаружи, а я в этой машинке покопаюсь. Чисто из спортивного интереса, прослежу, куда с нее в последний раз перебрасывались.
Ларико округлила глаза:
— Ты что — с ней обращаться умеешь?
— Похоже на то.
Малыш поправил пояс с секирой:
— Ладно, только долго не задерживайтесь. А я тут секунды лишней не останусь.
— Катитесь, — напутствовал Старый. — Я еще малость передохну — копыто разболелось, просто сил никаких.
— Скоро придем, — пообещал Роджер, потом он, Ларико и Малыш загремели ступенями куда-то вверх.
Я повернулся к Старому, он смотрел не на машину, а на меня:
— Все же хочется свалить, а, Ученик Чародея?
Я снова тяжело вздохнул:
— Не без… Только как ни грустно, Малыш прав: сваливать мне некуда.
Старый немного посидел молча, потом поднялся и вышел в коридор, а я продолжал увлеченно щелкать клавишами. Как я и предполагал, информация в блоке слежения закодирована. Ничего, я этот код скоренько расколю… Пистолет я убрал за пояс и выпростал из штанов мокрую рубаху — пускай хоть немного подсохнет. Я так увлекся, что чуть не пропустил сигнал Юрда «Опасность!» и уловил его, только услышав шаги за спиной.
Я резко повернулся, потянувшись к ножу на голени — и замер, уставившись на ствол автомата. Автомат — еще не самое плохое. Куда меньше мне понравилось то, что держал его жилистый и ражий детинушка в форме Секретника и твердой мускулистой лапой направлял его мне в живот. В брюхо.
От неожиданности я только и смог, что тупо выговорить:
— Привет…
Детина оскалился:
— Привет. А сейчас руки за голову сделай и выходи не торопясь. И главное, без глупостей. Резких движений не делай.
Конечно, снять его я б смог без особого труда, но ведь он не один тут, и пока я его снимаю, остальные меня вполне могут изрешетить. И ребят за компанию. Ладно, для начала прикинем, что тут к чему. Я заложил руки за голову и, мысленно матерясь, на чем свет стоит, двинулся к выходу.
Ребята оказались выстроенными вдоль стенки галереи, так же с руками за головой, под прицелом пяти автоматов. Автоматы держали в лапах Секретники, и такое ощущение, что эти игрушки им не в диковинку…. Тут же находилась и Гельда, вид у нее был втрепанный и напуганный — объяснялось это тем, что ее держал за волосы Хромой, уперев ей под подбородок дуло тяжелого, с длинным стволом, пистолета. Секретник легонько подпихнул меня стволом автомата, я встал рядом с Малышом. Да, пока что рыпаться и думать нечего — нашпигуют свинцом, как поросенка…
Роджер опомнился первым:
— Что за представление, Гарви? Что этот балаган значит?
На физиономии Хромого появилось подобие кислой улыбки:
— Этот, как ты говоришь, балаган значит то, что я использовал момент и подвернувшуюся возможность. Проигрывать надо уметь, — где-то я уже подобную фразочку слышал…
— Как получилось, что ты с этими ублюдками связался? И чего ты хочешь от нас?
— Эти люди в данный момент находятся под моим командованием. А связан я с ними таким образом, что я человек Верховного Магистра Даэла, но сейчас действую не от его имени, просто хочу с вами кое о чем договориться. Это, сам понимаешь, проще делать, когда все козыри у тебя в руках.
— Это называется предательством.
— Называй как хочешь. У меня появился шанс, и упускать его — преступление.
Роджер побагровел:
— Ах ты… — и он начал длинную тираду, а когда у него не хватило дыхания, Малыш подхватил и развил мысль, вкратце сводившуюся к тому, что Хромой относится ко всем наиболее омерзительным представителям местной фауны и страдает всеми мыслимыми и немыслимыми половыми извращениями и венерическими болезнями. Меня так и подмывало подключиться к этому, но на данный момент есть дело поважней. Надо прикинуть, смогу ли я срубить Хромого знаком, не зацепив при этом Гельду. Ага, есть такая
