— А почему, собственно, высокие материи? Ты ж должен знать, чем пользуешься?
О, святая простота…
— Дело в том, что чародейство от магии отличается еще и тем, что оно не наука, скорее искусство. Я знаю, что я делаю, знаю, как — но почему получается так, а не иначе…
— То есть, нажимаешь на кнопку — получаешь банан?
— Хм… Такое мне и в голову не приходило.
— И никакого общего курса по устройству всего этого?
— Ну, при работе с компьютером не обязательно знать, как те или иные потроха устроены.
— А в И-группе?
— А откуда ты знаешь, что я там был?
Эрик помялся, но понял, видно, что теперь его черед меня просвещать:
— Твое досье. Я его довольно внимательно изучил.
— И что же?
— Не слишком много, прямо скажу. Данные — рост, вес, И- показатели, в которых наш компьютер не разобрался… Краткая биография: с семнадцати лет взят на усиленную И-подготовку, экспериментальная база Мальсторм — не помнишь, где такая? Общий курс подготовки, результаты — опять в цифрах, дополнительная подготовка — снова код, испытательный полигон где-то в ближнем Приграничье, затем — операция на Югране.
— А что за операция?
— Пожалуйста, с удовольствием: уничтожение объекта, обозначенного опять же кодом. И, естественно, наш компьютер этот код не знает. А далее, в ходе операции ты пропал без вести.
— А остальные?
— Двое убиты, один ранен. Уцелел только ваш командир. Держись: это наш нынешний инспектор, некто Алмазов Денис, он же более известен просто как Дэн.
Я криво усмехнулся и отхлебнул из нагревшейся в руке фляжки. Эта новость для меня не такая и новость, надо было ждать чего-то в этом роде.
— Ну, и?
— Из любой информации можно извлечь больше, чем на поверхности.
— Выкладывай.
— Выкладываю: с момента твоего появления на обучении и до югранской операции прошло три года. Это стандартный спецкурс для И-группы. Насчет того, что ты его экстерном прошел, ничего не сказано. Стало быть, дополнительную подготовку ты пройти не мог, времени не было — или прошел ее уже после того, как без вести пропал. К тому же, характер подготовки засекречен.
— А это уже интересно. И совсем бы хорошо было, если б ты мне сказал, с чего у вашей группы такая во мне заинтересованность. Только без этой туфты насчет научного интереса.
Эрик тяжко вздохнул:
— Ладно, попробую… Дай-ка фляжку, — он отхлебнул, завинтил колпачок. — Я уже говорил, что мы часть работы за СБ выполняем? Плюс заботы о своей собственной безопасности — и тут я предпочитаю тебя союзником иметь, а не противником. Тем более сейчас.
— А почему «тем более»?
— Видишь ли… Такое ощущение, что на институтские группы кто-то начал охоту, причем чародейскими методами. Группа «Плутон», похоже, полностью выбыла, а перед ней еще две замолчали — на островах, на северо-западе, и на юге.
М-да, весело живем… Есть некая догадка, покоя не дает. Это ж Даэл говорил, что в мире чересчур много Пришлых развелось… Кстати, из того, что он мне говорил, когда вербовал, многое подтвердилось: автоматчики на Свинцовом, проблемы в Диких Землях… А может, все несчастья с институтскими группами — в рамках орденской «охоты на ведьм»?
— Слушай, Эрик, в каких вы с Орденом отношениях?
— В никаких. Стараемся держать дистанцию.
— Правильно, — одобрил я. — Чародеи — народ опасный. Я, заметь, не исключение. И вот еще что… Магистра бородатого видел? Маленький, черный, на цыгана похож?
— Видел, а что? — сразу насторожился Эрик. Так-с, все становится интересным…
— Когда, при каких обстоятельствах?
— Когда в Гнездо по твою душу бригаду отправляли. Нагнали кучу молодняка, к Институту не относящегося, кучу орденцев… А что насчет этого Магистра?
Теперь замялся уже я. Такие знания — гарантия того, что Эрику попробуют несчастный случай устроить… А с другой стороны — что я ему, нянька?! Будет болтать — моей вины нет.
— Подробности, подробности, — поторопил меня Эрик тоном, не допускающим возражений. Я отобрал у него фляжку, крепко к ней приложился:
— Ну ладно, сам напросился…
В общем, я в кратких и сильных выражениях поведал ему о разговоре с Даэлом, с которого мои злоключения в этом мире и начались. Эрик даже курить забыл, только челюстью хлопал… А когда я закончил, хватило его только на то, чтоб с усилием выдавить из себя:
— Да, дела… Думаешь, за всей этой музыкой он стоит?
— Ничего я не думаю, — отрезал я. — И тебе думать не советую.
— Почему?
— В ваших институтских делах я профан. А вот в области дерьма — эксперт. И, скажу тебе, вся эта история воняет. Да еще СБ каким-то боком замешана, ваши внутриинститутские разборки… В общем, не забывай закон джунглей: много будешь знать — не дадут состариться.
— Да, — буркнул он, забрав флягу, — такое запить надо… Гипотезы твои, друг-приятель, конечно, барахло, но дело к тому, что в Большую Игру ты по уши вляпался. И что у тебя за талант — вечно в какие-то разбираловки высшего порядка влезать?
— Не я влезаю, а меня в них влезают… Но как я понял, ты на меня рассчитываешь как на бесплатного Чародея-эксперта?
— До некоторой степени. Пока рука у тебя заживет, пока чего…
— Не выйдет. Да будет мне позволено дальше своими мелкими делишками заниматься и топать на Запад. Кстати, о руке: какая-нибудь анестезия есть, кроме спирта?
— Что, совсем худо?
Я только молча кивнул, стараясь дышать помельче и пореже.
Эрик вздохнул, принялся копаться в сумке и вскоре извлек шприц-тюбик:
— Давай руку.
— Чем ты меня?
— Не надейся, не морфин. На мозги не дает.
Я позволил вколоть этот тюбик себе в руку, посидел немного, чувствуя, как рассасывается боль, потом пробормотал в пространство:
— Так или иначе, надо топать на запад…
— Убьют тебя там.
— Что делать, судьба такой… Да мне и не привыкать, Чародей всегда со смертью в обнимку ходит.
— А что так?
И я рассказал, что так. Наверно, эта анестезия все ж на голову действует — обычно я так говорить не умею, а тут я просто заворожил Эрика: он слушал, как ребенок сказку, а я вещал. Я рассказал и о Монахах, и о лешаках, и о повадках болотной нежити, и о игрецах, красиво и опасно возникающих в залитых луной лесах, и о колдунах из Побережных топей, и о таинственных лесных ведьмах, умеющих распознавать ложь…
Трепался я довольно долго, а Эрик только ушами хлопал. Когда я закончил, он основательно отхлебнул, протянул фляжку мне:
— Да, я здесь год и два, а так ничегошеньки и не понял.
— Не понял он… — я тоже глотнул. — Чтоб понять, радость моя, надо не в засадах сидеть, а ходить и
