– убежденность, что проявление этой личности целиком и полностью зависит от тренерского искусства, как звук зависит от руки пианиста.
…Я еще никогда так не боялся проиграть, как теперь. Подобное чувство, видимо, одолевало и моих партнеров. Вместе с проигрышем виделась черная пропасть, чудились насытившиеся глаза Ананьева, взрывоопасная пустота в собственной душе и полное крушение веры в земную справедливость.
И впрямь ставка больше, чем жизнь. Опасная ставка. Вредная ставка. Она вяжет по рукам и ногам в самом буквальном смысле.
Я это предвидел. Но знал и другое: все это ненадолго. В течение первой десятиминутки придем в себя, разыграемся, раскрепостимся. Останется злость, которая лишь повысит точность, слаженность. Поэтому на первые десять минут поставил задачу: на многое не замахиваться, не стремиться к голам – поиграть, удерживая мяч в центре поля. Главное – защищать ворота.
Ананьева мы просто не замечали. В столкновении с ним в лицо ему не смотрели, видели ноги, притворяясь, будто не интересуемся, кому они принадлежат. Он играл скованно, мрачно, настороженно. Мне показалось, что он сам же попал в собственный капкан. К тому же неожиданным для него противником явилась, видимо, собственная совесть. Уж по крайней мере чувство стыда. Зачатки этой штуки есть у каждого.
Свердловчане если потенциально и не превосходили челябинцев, то, во всяком случае, вышли на поле в лучшей форме. К тому же неукротимая, злая жажда выиграть, переполнившая души моих товарищей, послужила допингом, который помог им навязать высокий темп. Подобного челябинцы не ожидали и держались на пределе.
Где-то на седьмой-восьмой минуте игра стала передвигаться из центра к воротам противника. Мне удалось организовать атаку, которая закончилась отличным голом в «девятку». Мяч вошел не случайно, он закономерно венчал комбинацию и потому убеждал не только противника, но и самих авторов. С этого момента ребята заиграли легко, точно и весело. Теперь я верил, что мы победим.
После первого гола мы осадили ворота челябинцев и, по сути дела, не снимали осады до конца матча. Мы выиграли его со счетом 6:1.
В Челябинске мы взяли верх и в нескольких других встречах. Сборную Уфы при этом отправили с поля с сухим счетом – 9:0. Тяжелый, но интересный матч прошел с командой Иванова, в котором и основное и дополнительное время оказалось бесплодным – с финальным свистком судьи на табло так и остались нули. Единственный трофей, который мы унесли с поля, – это бинты. Почти у всех моих ребят где-нибудь что- нибудь было перевязано. Стали выяснять: «Кто тебя?» – «Жордания». «А тебя?» – «Он же». – «И меня». Правда, ни одной сколько-нибудь серьезной травмы не было. Все больше царапины, сработанные шипами Андро Жордания. Во время игры я несколько раз слышал: «Извини, дорогой, пожалуйста. Я не хотел». То же самое сказал он и мне. И я видел в его глазах искреннее сожаление. После матча он пришел к нам в раздевалку извиняться перед всей командой. Его действительно мучила совесть. Сгоряча мы даже не чувствовали ссадин, царапин, которыми разукрасил нас Андро, и потому без особого насилия собственных душ обратили этот разговор в шутку, посмеивались над «лиходейством» нашего гостя, над собой, чем растрогали его до слез. Он вызывал в нас симпатию прекрасной, техничной игрой, своим темпераментом, своей душевностью.
…В Свердловске нас ожидала новость. В город прибыла команда норвежского рабочего союза (АИФ). Встречу с ней назначили на другой же день после нашего возвращения, не дав нам даже отдышаться.
По идее этот матч мог бы войти в историю отечественного футбола. Но не вошел. И поделом.
Яблоки, надо полагать, падали и до Ньютона. Несметное число людей несметное количество раз видели этот будничный процесс. Но человечеству пришлось дождаться пришествия великого физика, чтобы глянуть его глазами на столь обыкновенное дело и узнать о законе земного тяготения…
…На первых же минутах матча произошло нечто молниеносное и малопонятное. Инсайды соперника, передавая мяч друг другу, потянулись к нашим воротам. Комбинация стандартная, разгадать ее не представляло труда. Играя в центре полузащиты, я бросился встретить центрфорварда, поскольку знал, что ему предстоит завершить атаку. Но он… исчез. Я недоуменно вертел головой в поисках норвежского центра. И, лишь оглянувшись назад, обнаружил, что он у меня за спиной, у самой штрафной площадки, на самой грани офсайда. Где-то там же, на том же пересечении поля, оказались и норвежские крайние. На мгновение я даже счел, что имею дело с неграмотным противником: нападение обычно передвигается на одной линии, особенно центр и инсайды. Но сейчас полусредние нападающие маячили передо мной, а центр… Пока я размышлял на тему: «Что бы это значило?» – мяч прочертил пару траекторий, от инсайда к правому крайнему, оттуда с подачи головой к ноге центрфорварда и спокойно отправился в наши ворота.
Мы ошалело смотрели друг на друга. Впрочем, все смотрели на меня, а я, к сожалению, точно таким же взглядом глядел на всех.
После свистка судьи мы осмотрительно сосредоточились у ворот, решив в обороне понаблюдать за противником. Но на пятой минуте нас заманили в центр, а затем проделали примерно ту же штуку. Снова гол…
Теперь я начал догадываться… Только догадываться, что объяснять случившееся следует какой-то странной расстановкой игроков. Еще не осознав до конца сути дела, дал команду своим инсайдам держаться поближе к защите. Даже не скажу: интуиция – нет, обстоятельства, только обстоятельства вынудили меня принять эту меру. Но пока еще не знал, что попал в самую точку. А на 35-й минуте в наши ворота вошел третий мяч.
Удивляло другое: мы чувствовали, видели, что каждый из нас играет не хуже, а может, и лучше любого из норвежских игроков. Это раздражало, злило. То ли за счет этой злости, то ли помогло все же изменение в расстановке, которое я не решился бы тогда вообще назвать изменением, – всего-то дел, что оттянул слегка инсайдов! – но в конце тайма нам удалось все же забить гол. Второй тайм мы вообще выиграли – 1:0. Матч, однако, закончился не в нашу пользу – 2:3.
После нас норвежцы сыграли с Ивановом, победив их со счетом 2:1, встретились со сборной Ленинграда с тем же результатом. Напоследок сборная Москвы все же взяла верх, забив норвежцам два и пропустив в свои ворота только один мяч.
Яблоко упало, даже стукнуло по голове. Ну и что? Мало проигрывали? Проигрыши – явление столь же частое и привычное, как падающие яблоки. И я, и многие другие, видимо, – из тех, кто играл с норвежцами, – были близки к догадке, но дальше этой близости не пошли. Просто забыли – с глаз долой, из сердца вон. Мало того, мы не поняли причину, вернее, пропустили мимо ушей даже тогда, когда нам ее назвали.
Перед отъездом капитан норвежской команды Свендсен сказал: «Почти у всех советских команд есть один существенный недостаток – игра нападения на одной прямой, в то время как целесообразно играть при
