отец взял у Изварина.
— Какого еще Изварина?
— Который в «поезде» живет.
— Он проводник, что ли?
— Ты чего из себя дурачка строишь! — сорвался на крик Юрка. — Не в том поезде, которые ездит, а в том, который дом.
— Сроду там не был.
— А отец твой был?
— Откуда мне знать.
— Так знай, был, — сказал Олег. — Он взял у Изварина тяжелые пластины. А ты положил их в макулатуру. Это теперь вещественное доказательство.
— Отвяжитесь вы от меня со своими доказательствами. Я ничего никуда не подкладывал, и точка.
— Нет, — решительно сказал Олег, — не точка. Запятая. Не хочешь сам признаваться, мы приведем свидетеля. Устроим очную ставку. После этого тебе никто руки не подаст.
— Ладно-ладно, — махнул рукой Супников. — Приводите хоть сто свидетелей. Мне от этого ни холодно ни жарко…
На обратном пути Олег не переставал возмущаться упорством преступника:
— Вот поросенок! Все доказательства налицо, а признаваться не хочет.
— Что будем делать, если совсем не признается? — поинтересовался Юрка.
— Морду набьем, — ответил бесхитростно Борька.
Олег спросил:
— Никто не заметил, он вздрогнул, когда я произнес фамилию Изварина?
Мнения разделились. Димке показалось, что вздрогнул. Юрка утверждал, что нет. Борька считал, что Колька во время разговора вообще не переставал дрожать.
— А кто такой этот Изварин? — спросил в разгар спора Юрка.
— Это свидетель, — сказал Олег. — Работает в автосервисе. Я ведь не шутил, когда говорил про свидетеля. Только к нему тоже нужно осторожно подступиться. Мы знаем, где он живет. Но этого мало. Нужно поговорить насчет него на работе. А тут, как назло, эти майские праздники.
Праздничный перерыв коснулся лишь половины следственной бригады. Одного из новобранцев капитан Зрачков брал с собой на четыре дня в рейс. Борька с родителями уезжал на дачный участок.
— Лучше бы следствие вести, чем копать эти проклятые грядки, — завистливо вздохнул он.
Олег и Димка оставались в городе.
— В автосервисе тоже маленький перерыв, — успокоил их Борька. — Дня два, не больше. Там даже в праздники работают.
С трудом дождавшись третьего мая, Олег и Димка направились в автосервис.
Они думали, пройти туда будет не очень легко, придется уговаривать строгих вахтеров, бить на жалость. Или просить взрослых, чтобы их кто-нибудь провел. А оказалось, автосервис — это проходной двор. Туда въезжают или идут все желающие. Олега и Димку ни одна душа ни о чем не спросила. Спрашивали только они: где кабинет директора. Потыркавшись туда-сюда, нашли. Здесь их ожидало первое и, как оказалось, единственное препятствие.
— Сергей Лукьянович занят, — сказала им секретарша. Она разрешила Олегу и Димке подождать в приемной, где они долго проскучали.
Наконец из кабинета вышли четверо мужчин: трое в костюмах, а один, самый высокий и толстый, в рубашке с галстуком, без пиджака. Это и был директор, проводивший своих посетителей. Секретарша сказала, что мальчики пришли к нему.
— Надо полагать, из подшефной школы?
— Нет, мы от себя лично.
— Лично так лично. Заходите. Давно здесь не появлялись такие молодые гости, — улыбнулся директор. У него было широкое лицо, и нос плоский, как у боксера. Наверное, в молодости занимался боксом. А глаза очень добрые, сразу располагали к откровенности.
В кабинете ребята, перебивая друг друга, рассказали Сергею Лукьяновичу про найденные в макулатуре пластины и показали их ему. Слушая ребят, он не переставал тщательно рассматривать их. Приговаривал: «Рукастый дьявол… Ах, молодец… Его бы таланты да в мирных целях».
Он долго слушал ребят, не перебивая их. Когда они закончили, спросил:
— От меня вы что хотите?
— Мы хотим, чтобы вы приказали Изварину: пусть скажет, кому отдавал четырнадцатого или пятнадцатого числа эти пластины.
Вместо ответа директор опять начал разглядывать пластины. Он рассматривал их с явным одобрением, иногда подбрасывал на руке, тер пальцами. Казалось, он готов лизнуть ее языком.
— Вы вряд ли знаете, из какого металла сделаны эти пластины, — наконец сказал он. — Это квазолин, новый уникальный сплав, разработанный в Италии. Он стал основным материалом для источника энергии в автомобилях. Поскольку у нас в стране много иномарок, водители тоже стараются приобрести такие аккумуляторы. Но поступают пластины в ограниченном количестве и все проходят через руки Изварина. Он опытный специалист, один из самых авторитетных в городе. Кроме него, мало кто может смонтировать аккумулятор подобного образца. Очевидно, он слегка злоупотребляет своей уникальностью. Возможно, в корыстных целях. Однако улик у нас нет. Приказать ему я ничего не могу, могу только попросить. Так же, впрочем, как только могу попросить и вас. И вас я попрошу.
Мальчикам очень понравилось, что Сергей Лукьянович сказал про улики. Это же такое замечательное слово! Как они могли про него забыть. Ведь для следствия самое главное собрать улики.
Директор встал и походил по комнате, готовясь к серьезному разговору.
— Дело в том, что пластины, которые вы мне показали, несколько отличаются от заводских. Я не говорю, что они хуже. Но отличаются. Различие очень несущественное, я даже не могу точно сформулировать, в чем оно состоит. Цвет почти такой же, вес, фактура. Однако есть едва уловимая разница. Почему и для чего это сделано, сказать трудно. Вы, ребята, занялись благородным делом — пытаетесь вывести на чистую воду человека, запятнавшего ваш коллектив. Это, разумеется, важно. Вы хотите быть уверены в окружающих людях. Однако на белом свете существуют и другие важные вещи. Они тоже касаются многих людей. Те пластины, из-за которых разгорелся сыр-бор, являются общественным имуществом. Изварин не имеет права выносить их с предприятия и тем более продавать. Он же, скорее всего, их продал. Улик у меня нет. Однако в городе появилось больше машин с новыми аккумуляторами, чем могло быть по всем нашим расчетам. Поэтому у меня к вам встречная просьба: найдите улики. Разыщите человека, который получил от Изварина новые пластины, минуя нас. Он и будет свидетелем. Не мы вам поможем, а вы нам. Такая у меня просьба. Беретесь?
— Мы же разыскали, — неуверенно произнес Олег.
— Он отказывается. Значит, нужно пойти с другого конца. Пройти по следам Изварина.
— Вы хотя бы показали нам его.
— Показать-то я его вам покажу. Только издали, чтобы он вас не видел.
Директор подвел мальчиков к окну.
— Эта желтая постройка аккумуляторный цех. Вон он стоит, ваш Изварин.
Коренастый мужчина лет сорока возился под открытым капотом иномарки. На нем были резиновые сапоги и черный фартук. Кепка одета козырьком назад. Он то доставал очки из нагрудного кармашка рубахи, то опять убирал их.
— Как его зовут?
— Владимир Михайлович.
… Возвращались друзья несколько обескураженными. Подобное ощущение бывает у человека, с нетерпением дочитывающего книгу. Вот-вот он узнает, чем завершилась история. Перевернул последнюю страницу, а долгожданного завершения нет. Вместо него написано: «Конец первой части».
