Фру Тьельде. Кажется, твой саквояж так и не распаковали с утра.
Тьельде. Тем лучше. Будь добра, принеси его мне.
Фру Тьельде. Ты уезжаешь... Сегодня, сейчас?
Тьельде. Да, с первым заграничным пароходом.
Фру Тьельде. Тогда торопись, а то опоздаешь.
Тьельде. Ты нездорова?
Фру Тьельде. Нет, нет!
Тьельде. У тебя приступ?
Фру Тьельде. Как всегда! Я принесу саквояж.
(Тьельде поддерживает ее, помогая подняться по лестнице.)
Тьельде. Я вижу, тебе нездоровится. Но ничего, все обойдется.
Фру Тьельде. Лишь бы у тебя все обошлось.
Тьельде. У каждого своя ноша.
Фру Тьельде (хватается за перила, он выпускает ее руку). А если бы мы несли ее вместе?
Тьельде. Тебе моих дел не понять, а у меня нет времени заниматься твоими.
Фру Тьельде. Я... знаю.
(Начинает подниматься по лестнице.)
Тьельде. Помочь тебе?
Фру Тьельде. Спасибо, не надо.
Тьельде (ближе к авансцене). Неужели она подозревает?.. Она всегда такая... При ней я совсем теряю мужество. Но выхода нет. Итак, прежде всего деньги. У меня где-то было золото.
(Бросается к конторке, открывает ее, пересчитывает деньги, вынимает их, подымает голову и видит, что жена сидит на ступеньках.)
Что с тобой, дорогая?
Фру Тьельде. Не знаю, мне вдруг стало худо. Но теперь прошло, я иду.
(Встает и медленно поднимается наверх.)
Тьельде. Бедняжка, она совсем больна!
(Овладев собой.)
Пять, шесть, восемь, десять — нет, мало. Что бы еще взять?
(Ищет.)
На худой конец у меня есть часы с цепочкой... Двадцать, двадцать четыре... маловато. Да, а бумаги! Они важнее всего.
(Вынимает бумаги, складывает на конторке.)
У меня земля горит под ногами. Что ж она не идет? Саквояж ведь уложен?.. Ох, сколько ей придется выстрадать, бедняжке. И все-таки меньше, чем если б я остался. Люди будут милосерднее к ней... и к детям. Да, и к детям тоже.
(Снова овладевает собой.)
Главное уехать, скорее, скорее уехать! Думать буду потом! Вот она!
(Громко, ласково.)
Помочь тебе?
Фру Тьельде. Да, пожалуйста, возьми у меня саквояж.
Тьельде (берет у нее саквояж, она медленно спускается вниз). Он, по-моему, стал тяжелее?
Фру Тьельде. Разве?
Тьельде. Мне придется уложить в него кое-какие бумаги.
(Идет к конторке, прячет деньги в карман и начинает складывать бумаги в саквояж).
Дорогая, откуда в саквояже деньги?
Фру Тьельде (медленно подходит к нему). Тут немного золота... Я отложила из тех, что ты давал... я думала, что, может, теперь тебе пригодятся.
Тьельде. Но здесь много денег!
Фру Тьельде (улыбается). Ты и сам не знаешь, как много мне давал.
Тьельде. Значит, ты все поняла, Нанна!
(Раскрывает объятия.)
Фру Тьельде. Хеннинг.
(Они рыдают обнявшись.)
(Вырываясь из его объятий, шепотом.)
Позвать детей?
Тьельде (так же шепотом). Нет, не говори им ничего, потом!
(Снова обнимаются.)
(Складывает саквояж.)
Стой у окна, чтобы я мог взглянуть на тебя, когда сяду на коня.
(Захлопывает саквояж, спешит к двери, останавливается).
Нанна!
Фру Тьельде. Хеннинг!
Тьельде. Прости меня!
Фру Тьельде. Я уже все простила!
Тьельде (быстро идет к двери, но сталкивается с рассыльным, который протягивает ему письмо и уходит). От Берента?
(Вскрывает письмо, читает, стоя в дверях, возвращается к авансцене с саквояжем в руках, снова читает.)
«Уходя от вас, я заметил перед домом оседланную лошадь. Во избежание недоразумений, уведомляю вас, что ваш дом окружен полицией. С почтением. Берент».
Фру Тьельде (опираясь о конторку). Тебе нельзя уехать?
Тьельде. Нет.
(Ставит саквояж на пол и отирает пот со лба.)
Фру Тьельде. Хеннинг! Что, если мы помолимся вместе?
Тьельде. Что?
Фру Тьельде. Помолимся... Попросим господа о помощи.
(Разражается рыданиями.)
(Тьельде молчит.)
Хеннинг, подойди ко мне.
(Опускается на колени.)
Ты видишь, человеческие усилия бесплодны.
Тьельде. Но и молитвы также!
Фру Тьельде. О, попробуй хоть один раз — именно теперь, когда ты дошел до отчаяния!
(Видно, что Тьельде мучительно борется с собой.)
Ведь ты никогда еще не пробовал! Ты не хотел обратиться ни к нам, ни к господу. Ты никому не открывал свою душу.
Тьельде. Перестань!
Фру Тьельде. Но то, что ты скрывал Днем, ты не мог утаить ночью. Ведь человек должен когда-то излить свою душу! А я лежала без сна и все слышала. Вот почему у меня нет больше сил. Не спать ночами, днем таиться друг от друга! Ох, мне пришлось тяжелее, чем тебе!
(Тьельде бросается в кресло у камина.)
(Встает и подходит к нему.) Ты хотел убежать. Когда начинаешь бояться людей, господь остается единственным прибежищем. Поверь мне, если бы не он, меня давно уже не было бы на свете.
Тьельде. Я валялся у его ног, моля о снисхождении, — и все напрасно!
Фру Тьельде. Хеннинг, Хеннинг!
