Депозитарий. Золотой фонд. Что угодно. Вам легче?
Аякс взял свой бокал.
— Не знаю.
Мариотт задумчиво пожевал губами.
— Знаете, много лет я вижу один и тот же сон. Из отдельных фрагментов я составляю колоссальную картину-мозаику Столовой Горы. Вроде бы собрано все, картина великолепна, остается восполнить последний пробел. Только контуры этого пустого места чуть-чуть не совпадают с формой последнего фрагмента. Чуть-чуть, но не совпадают. Я с силой вталкиваю последний кусок в этот пробел, и…
— Картина рассыпается, — заключил Аякс.
— Именно так, — с сожалением отозвался Мариотт. — Именно так.
— Значит, и депозитарием, и золотым фондом ее тоже нельзя считать?
— Почему? Можно. Не забывайте только, что золото стало поступать в Гору не так давно, лет пять- шесть назад. И это, скорее, непредсказуемое следствие, чем ожидаемая приятность.
Аякс поднял бокал к губам, но опустил его, даже не пригубив вино.
— Но как золото может не быть ожидаемым — для золотого фонда?
— Вы опять за свое, — вздохнул Мариотт. — Фонд — лишь ничтожная часть Горы. Забудьте вы про фонд. Впрочем, уверен, будь жив сейчас старший ле Шателье, такому непредсказуемому следствию он бы обрадовался. Помните превращение золота в бумагу? — Мариотт долил себе вина и взглянул на горный склон. — Хотя чем черт не шутит — может, он именно к этому все и вел? Не знаю.
— В прошлый раз, — напомнил Аякс, — вы говорили, как на волне слухов вокруг Горы стали всплывать некие бумажечки…
— Вот именно, бумажечки, — повторил Мариотт рассеянно, продолжая таращиться на склон.
— Что вы имели в виду?
— Золотые сертификаты.
— А подробней?
— Так вы и об этом ничего?.. Уф-ф, — улыбнулся Мариотт. — Хорошо. Подробней: это свидетельство — с клеймом Горы и прочими рубежами защиты — в том, что гр. такой-то приобрел такое-то количество золота такой-то пробы. А также: хотя данный ЗОЛОТОЗАМЕЩАЮЩИЙ БИЛЕТ не является платежным средством, он целиком и полностью ОБЕСПЕЧИВАЕТСЯ ЗОЛОТЫМ ЗАПАСОМ «Столовой Горы». То есть это, грубо говоря, акция, которую не выставишь на торги. Дорожный чек, который не обменяешь в банке. Деньги, которыми не расплатишься в магазине. Но билет — только одна сторона медали. Реверс — ЗОЛОТАЯ НАКЛАДНАЯ. Свидетельство в том, что у гр. такого-то принято на хранение такое-то количество золота такой-то пробы. И что предъявитель данной накладной в любом представительстве «Столовой Горы» имеет право получить без удержания комиссии денежные средства по текущему курсу, ЛИБО — золото в соответствии с указанной массой и пробой, ЛИБО — золотой сертификат. Хороший обмен? ЗОЛОТАЯ НАКЛАДНАЯ в обмен на ЗОЛОТОЗАМЕЩАЮЩИЙ БИЛЕТ?
— И как же это все выглядит с точки зрения законности? — осведомился Аякс.
— Комар носу не подточит! — засмеялся Мариотт. — Во всяком случае, до сих пор ни один счетовод, ни один инспектор-вивисектор тут не обнаружил ничего незаконного. Но удивительно не это. Удивительно то, что еще ни разу — вот уже за четверть века — ни одному гр., будь он сдавший или приобретший, ни в одном из офисов компании не было отказано ни в деньгах, ни в металле, ни в билетах. Не менее сказочно и то, что в последнее время добропорядочные граждане предпочитают держать средства не в металле, не в деньгах, а именно в золотых билетах.
Аякс отпил вина.
— А вот тут, по-моему, государство просто обязано было прикрыть лавочку.
— С какой стати? — надул щеки Мариотт. — Обмен золотых билетов в банках, прием их в качестве платежных средств и прочее — все это запрещено.
Аякс сделал еще глоток.
— А как же в таком случае аудит золотых запасов Горы?
— А я задам вам встречный вопрос: как насчет аудита золотых запасов государства? — Мариотт пересел на самый край стула. — Вы, например, видели эти запасы? Где видели? В газетах? По телевизору? И вам не смешно? И опять же, как в прошлый раз, мы заводим речь о сокровищах, которых никто не видел, но о которых знают все. Аудиторы, инспекторы и вивисекторы подтверждают обеспечение билетов Столовой Горы запасами золота. Это подозрительно. Но ровно те же аудиторы и вивисекторы подтверждают обеспечение денег золотовалютными запасами государства. Тут почему-то подозрений не возникает ни у кого. Аудит — та еще история, скажу вам. Грамотный аудитор может создавать из ничего целые вселенные. Равно как и вычеркивать из мироздания настоящие, звезды гасить — да что угодно. Если существует представительство Господа Бога на Земле, доложу вам, то никакая это не Церковь, а именно аудит.
— Сила Горы, выходит, прирастала грамотными аудиторами? — сделал вывод Аякс.
— Господи, ну откуда в вас эта страсть растаскивать все по полочкам! — всплеснул руками Мариотт.
— Профессиональное.
— Такие профессиональные навыки, извините, куда больше приличествуют мне, при моем-то хозяйстве. Тем не менее, вынужден признать: счетоводной и прочей юридической нечисти Гора повидала достаточно, да.
— Имеете в виду свою служебную картотеку? — прищурился Аякс.
— То есть?
— Ну, свою вечную клиентуру?
Мариотт недовольно завозился на стуле.
— Послушайте, вас это не касается. Пока, во всяком случае.
— Ладно. — Аякс примирительно поднял бокал. — Так какая же картинка Горы у вас выходит в итоге? Окончательная сумма?
— Тут как посмотреть, — рассудил Мариотт, — не то город, превратившийся в банк, не то банк, разросшийся до городских пределов. И, скорее всего, картинка эта не верна.
— А что говорит за нее?
— За нее говорит ваш депозитарий, филиалы компании по всему миру, фантастическая — как в структурном, так и в валовом аспекте — финансовая мощь.
Аякс покачал пустым бокалом.
— А что против?
— Здравый смысл. Если у вас дома находится сейф с драгоценностями, это еще не значит, что вы живете в банке.
— А если у меня дома находится сейф, который не имеет замка снаружи?
— Минутку… — Мариотт унес початую бутылку и возвратился с другой, тоже ополовиненной, вытащил из нее штопором пробку и, сев на стул, торопливо разлил вино в стаканы. — Если у вас дома такой сейф, значит, вы живете в Столовой Горе. Но только сейф ваш запирает не золото.
— А что?
— Гору.
— Но там же нет ничего! — воскликнул Аякс. — Дыра! Пустые выработки и река на дне! Все!
— В чем я уверен наверняка, — сказал Мариотт, не отрывая взгляда от горного склона, — так это в том, что главным своим сокровищем, настоящим своим открытием Авраам ле Шателье считал вовсе не золото. Даже если бы он нашел в Горе мировой запас. Нет, не золото.
— Интересно, что?
— Да то же самое, что вы обнаружили вы. Не вся перспектива сложилась сразу, конечно. Но идея строить дом на том месте, где он впервые пробился на северо-западный склон, пришла, думаю, моментально. Отставленные пайщики — да и все потом — были уверены, что он увидел и скрыл невиданное по мощности рудное тело, а он увидел город. И увидел его таким, что и сейчас пойди разберись, что к чему.
Из граверного цеха послышался голос старшего сына Мариотта, звавшего отца. В бюро был новый заказчик.
