вмиг, галдя, столпились вокруг невиданной машинки.
– Ах, Серж, Серж, — растроганно обратилась ко мне фея Роза, — мы никак не могли и ожидать такого богатого подарка. Арзон, Арзон, остановитесь, не смейте этого делать! Ну, что ты скажешь, вот уж неуправляемое племя!
И действительно, эта деловая компания, не обращая внимания ни на что, оттеснила всех от аппарата. В мгновение ока пластинка снята, заводная ручка выдернута, труба аккуратно вытащена. Корпус быстро осмотрен и с возгласом 'Ага!' моментально вскрыт. Компания коротышек погрузилась в профессиональное созерцание внутренностей диковинного музыкального инструмента. Краткий обмен мнениями среди специалистов и быстрый диагноз:
– Там внутри всё проще, чем в наших часах!
Один из гномов, отойдя немного в сторонку и присев, изучает свою добычу — грампластинку. Посмотрел на свет — не прозрачная. Поковырял ногтем этикетку — не отковыривается. Поводил мизинцем по поверхности — по кругу гладкая, а поперек слегка шершавая и пищит при быстром движении пальца. Это его очень озадачило. Явилась на свет и вставлена в глазницу лупа часовщика. Подхожу.
– Ну, как? — спрашиваю исследователя.
– Не мешай, человек, я думаю!
– Думай, думай. Вот тебе и некоторые сведения для размышления.
Бросаю ему на колени добытую и прошедшую мою цензуру вырывания страниц литературу о грамзаписи. Гном быстро листает, задерживаясь на картинках. Затем уставился на меня. Видимо, соображает: говорить спасибо или нет. Однако всё-таки переборол свою натуру и признал, вроде бы сам себе удивившись:
– Может быть очень полезным.
Я, в свою очередь, устно проинструктировал его о необходимости смены иголок время от времени.
Между тем граммофон уже восстановлен в свое работоспособное состояние и Арзон роется в пластинках, стараясь понять, о чем идет речь на этикетках. Выбор пал на фрагменты первого концерта для фортепиано с оркестром Чайковского. Во времена граммофонов долгоиграющих пластинок еще не было. Музыка опять заворожила всех. Помолчали немного.
– Ну как? — заговорила фея Роза. — Принимаем выкуп? Арзон?
– Согласны. Всё, что из металла, мы сможем сделать. А вот такую тонкую каменную пластину с дыркой — еще не знаю. Надо пробовать.
– Везер?
– Мы, эльфы, тоже согласны. Очень интересный и приятный музыкальный инструмент. Мы можем делать само вместилище для механизма и этот большой рог, из которого исходят звуки.
– Вы слышали, Серж? Мы принимаем принесенную вами вещь в качестве полной компенсации ущерба, понесенного с утратой Священного дерева и вырубкой в запретном месте. Но только этого. Об остальном нужно еще договариваться, — королева фей немного помолчала и добавила:
– Вы знаете, Серж, ваш подарок нам очень по душе, и я сделаю вам ответный. Отныне и навсегда вам разрешается входить в любое время, в любое место нашего леса, а также присутствовать на наших праздниках. Любой представитель лесного народа будет обязан посильно помочь вам, если в этом у вас возникнет когда-либо нужда. Помолчи, Арзон! Что за манера перебивать королеву! Когда-нибудь я тебя накажу всерьез.
Но вы, Серж, должны взять на себя обязательство, что и словом не обмолвитесь с другими людьми о том, что увидели или услышали в нашем лесу, — Арзон согласно и успокоенно кивнул. — Принимаете такое условие, Серж?
– Принимаю.
– Тогда так тому и быть.
На обратном пути я выпрыгнул из коляски на Портновской улице и зашел к Льюису. Вчерашнего уныния как не бывало. Впрочем, очередь на другой стороне улицы вовсе не стала меньше.
– Синьор Серж, синьор Серж, как же я рад приветствовать нашего спасителя! Мы теперь сможем обслужить всех желающих. А уж как вам благодарны швеи за ваши наперстки, то и не описать! Что я могу для вас сделать?
– У вас, Льюис, еще сохранились мои мерки?
– Конечно.
– Сшейте мне еще один костюм. Такой же, как и был, но немного посветлее.
– Так давайте выберем кожу, — и мы подошли к полкам с образцами.
– Пожалуй вот эта подойдет, — указал я на нечто среднее между коричневым и светло- коричневым.
– Завтра будет готово. Я сам займусь.
– Если меня не будет в Верне, то передадите Жанне из 'Морского дракона'. Она в мое отсутствие занимается делами по дому.
– Хорошо.
– А теперь мне нужно еще поговорить с вами, Льюис, об одном деликатном деле.
– Прошу в столовую. Я на секунду. Распоряжусь, чтобы принесли кофе.
Кофе принесли.
– Я весь во внимании, синьор Серж.
– Скажите, пожалуйста, Льюис, вы ведь не только мужской портной?
– Нет, конечно, мы шьем для всех. Просто мастерская для женщин в другом доме — чуть дальше по улице.
– Понятно. А как часто меняется в Верне женская мода? — тут Льюис сильно задумался.
– Не знаю даже, что и сказать. Когда не меняется и года три-четыре, а когда сменится и дважды в год. Невозможно предсказать. Многое зависит от того, в чем появляются у нас приезжие дамы из других стран. Вот ваша модель, — оживился Льюис, — обречена на многолетнюю моду среди мужчин.
– А если возникнет мода на брюки среди женщин?
– Что вы, что вы! Как можно! Никто из женщин не рискнет облачиться в мужские штаны или брюки! Засмеют в лучшем случае, если в суд не потащат за оскорбление нравственности. Вы шутите, синьор Серж. Такого быть не может. Я еще могу допустить, что с пришедшего судна попытается сойти иностранка в мужских штанах, но ей не позволят даже спуститься по трапу.
– Первый заказ на брюки для женщины может последовать из королевского дворца.
– От самой королевы? — пораженно удивился Льюис.
– От короля.
– И королева публично выйдет в мужской одежде? Как можно!
– Не в мужской, а в женской. Наличие двух ног вовсе не исключительная особенность только мужчин, а и женщин тоже, — и я объяснил Льюису отличие в покрое женских брюк, исходя из физиологического строения женского тела.
– Так-то оно так, — согласился Льюис, — но всё равно такой крутой поворот в традициях одежды…
– Как вы думаете, Льюис, мужское население будет бурно возражать против такого зрелища? Что тут больше сыграет: мужские страсти или дань женской традиции?
Он опять задумался, что-то прикидывая и временами улыбаясь своим мыслям.
– Я понял, что вы имеете в виду. Все мужчины будут поражены, но большинство не будут возмущаться. Во всяком случае, не станут возражать. Зрелище-то обещает быть восхитительным. А это означает хотя и молчаливую, но поддержку.
– Совершенно верно. Добавьте сюда еще и женщин-подражательниц, для которых авторитет — королева, а не традиции. Шум, споры, конечно, будут, но когда их не было в моде? Я хочу чтобы вы были готовы к такому повороту событий в своих делах. Если заказ из дворца поступит, то и мерку будете снимать только вы и шить сами. До первого выхода королевы на публику в женских брюках никто ничего не должен даже подозревать.
