Лошадь под всадником бежала мелкой трусцой, хозяин, видимо, не старался понукать ее.
— Да ведь это дедушка Кичиней! — обрадовался Кирик.
— Верно! Давай, Кирик, испугаем его. Сдвинем фуражки на глаза, изобразим разбойников и налетим на него с двух сторон.
Ребята пришпорили коней.
Увидев людей, мчавшихся к нему во весь опор, Кичиней беспокойно заерзал на седле и, быстро работая ногами по бокам своей клячи, пытался свернуть с дороги. Ленивая лошадь заупрямилась, и Кичиней, съежившись, стал ждать наездников. Те стремительно приближались.
— Слезай с коня! — услышал он над самым ухом и почувствовал, как его бесцеремонно стащили с лошади.
«Разбойники!» — испугался старик. Послышался смех. Приоткрыв глаза, Кичиней увидел улыбавшихся Яньку и Кирика.
— А! Любящие друг друга братья! — радостно изумился старик и, вскочив на ноги, стал поочередно обнимать ребят.
— Здравствуйте, здравствуйте! Алтайская поговорка говорит: если гусь, расправив крылья, не полетит, то кто узнает, что он быстро летает. — Старый Кичиней поднял указательный палец вверх и произнес торжественно: — Не складывайте их.
Когда первый порыв радости прошел, он опустился на корточки и, закурив трубку, произнес, любуясь Янькой и Кириком:
— Ай-яй, как выросли, настоящие богатыри стали. Приезжайте летом ко мне в гости, я теперь живу в охотничьем хозяйстве, охраняю маралов.
Поговорив со стариком, ребята выехали на Тюдралинскую дорогу. При виде родных мест ими овладело радостное чувство. Наперебой они вспоминали прошлое.
— Кирик, смотри, вот тропинка, которая ведет к Яргольскому ущелью, помнишь, где мы встретили Зотникова, Яжная и Чугунного!
— А вот за той горой мы нашли Печерского, — показывая на мохнатую шапку лесов за Ярголом, говорил Кирик. — Наверное, избушка все еще там стоит, съездим как-нибудь, а? И на Коргоне побываем, — добавил он. — Вот только жаль, что дедушка Журавей погиб, — вздохнул он.
— Тюдрала! — с заблестевшими глазами Янька протянул руку по направлению села. Когда ребята подъехали к своему дому, из подворотни вылез Делбек и, узнав своих хозяев, принялся вилять хвостом.
В окно выглянула Степанида и, всплеснув руками, выбежала на крыльцо. Она обнимала то Яньку, то Кирика.
— Родные вы мои, наконец-то приехали, уж я ждала-ждала, глаз с окон не спускала. Заходите в дом. Лошадей потом расседлаете, — сказала она, видя, что ребята взялись расстегивать седельные подпруги.
— Пускай пообсохнут, круто, должно, ехали, — Степанида посмотрела на взмыленных коней.
— Торопились, мама, — улыбнулся Кирик.
— Золотой ты мой! — Степанида нежно погладила мальчика по голове.
— А я что, оловянный? — засмеялся Янька.
Степанида привлекла ребят к себе.
— Оба милы, — сказала она и поднялась на крыльцо. — Вот и отец идет!
По улице поспешно шагал Прокопий. Видимо, ему уже кто-то сказал о приезде ребят.
Впереди Прокопия бежала большая серая собака, похожая на волка, и, что удивило Кирика и Яньку, она не отходила в сторону, не обнюхивала заборы, как это обычно делают дворняги, а, наоборот, бежала на определенном расстоянии, изредка поглядывая на идущего сзади хозяина.
Прокопий поспешно вошел в дом.
— Здравствуйте, сынки. — Он поцеловал ребят и уселся вместе с ними за стол. — Рассказывайте, как учились?
— Перешли в шестой класс! — ответил Кирик и спросил: — Чья это собака у нас во дворе?
— Ваша с Янькой, — ответил Прокопий. — Эта собака не простая, а служебная немецкая овчарка. Подарил мне ее начальник пограничной заставы.
— А как ее зовут?
— Токшун. Он дрессированный. Чутье у него развито сильнее, чем у Делбека. Он может найти любую вещь, берет препятствия, хорошо идет по следу врага и отличается большой преданностью хозяину. Расскажите, как живет Печерский.
— Да, он просил передать тебе вот это письмо, — подавая отцу толстый конверт, сказал Янька.
Прокопий вскрыл пакет.
«…По сведениям, небольшая группа белобандитов из разгромленного отряда барона Унгерна перешла границу и углубилась на территорию Улагана. Действиями наших пограничных частей бандиты были отброшены обратно в Монголию, но отдельным лицам, имевшим, видимо, специальное задание, удалось проникнуть в центральные районы Ойротии. Если что заметишь подозрительное, сообщи. Не забывай Кара-корум. Неплохо было бы дать задание Темиру обследовать Чарышские пещеры. Есть данные, что там скрываются контрабандисты».
Сложив письмо, Прокопий задумался. Чарышские пещеры. Много рассказов о них слышал он еще в детстве от стариков. Таежная глухомань, неприступные горы, подземная река, выбрасывающая на равнину трупы животных. Возможно, контрабандисты скрываются там.
— Отдыхайте, потом съездите к Темиру, — сказал он ребятам.
Токшун начал привыкать к своим новым хозяевам и выполнял их приказания.
— Давай, Кирик, спрячем твою шапку от Токшуна, найдет он ее или нет, — предложил Янька.
— Давай.
Из сундука была извлечена алтайская шапка с шелковой кистью. Кирик дал понюхать ее Токшуну и спрятал на сеновал.
Янька держал Токшуна на поводке.
— Можно спускать, — слезая с сеновала, сказал Кирик.
— Искать! — раздалась команда.
Токшун, натянув поводок, пошел по следу Кирика и, дойдя до лестницы, ведущей на сеновал, поднялся по ее шатким ступенькам и скрылся под крышей.
— Шапку я глубоко зарыл в сено. Не найдет, пожалуй, — высказал свое сомнение Кирик. Но на площадке сеновала появился Токшун, держа в зубах шапку. Собака спустилась по лестнице и положила свою находку к ногам ребят.
— Вот это да! — поглаживая овчарку, произнес восхищенный Янька. — Вот собака так собака! А Делбек найдет шапку?
— Не знаю, попробуем!
— Делбек, Делбек, — стал звать своего старого друга Янька. Пес прибежал на зов и посмотрел умными глазами на ребят.
— Кирик, дай ему понюхать шапку.
И когда тот поднес к носу Делбека шапку, пес, не торопясь, взял ее в зубы и важно понес в дом, как бы говоря: «Хватит вам баловаться».
Кирик и Янька стали собираться в Мендур-Сокон.
— Повидать дядю Темира охота, да и дедушку Мундуса тоже! — заявил Кирик.
— Что же, поезжайте, только скорее домой возвращайтесь, — согласилась Степанида.
— Обратно вам придется ехать с Темиром, он мне нужен. Так и скажите ему. — Проводив ребят, Прокопий ушел в сельсовет.
На следующий день в Тюдралу прибыл небольшой отряд пограничников. Прокопий узнал, что диверсанты в Улагане ликвидированы. В живых остался, судя по найденным документам, видный
