написаны были крайне заумно, что вообще характерно для ученых всегда и везде, и в этом мире, и в моем родном. Не понимаешь - напусти туману, а потом, когда попросят объяснить доступным языком, обвини непонятливых в тупости. Если суметь провернуть данный процесс грамотно и аккуратно, это создаст тебе имидж эксперта и почти что гения, а следующая группа слушателей предпочтет с умным видом кивать и поддакивать. Пускай они тоже ничего не поймут, но, во всяком случае, подстрахуются от обвинений в бездарности, с той же целью тебя поддержат, а там и до собственной научной школы недалеко - примеров в истории масса. И, кстати, реальный смысл пророчества становится ясным только после того, как оно осуществится, причем, что характерно, как правило он не совпадает ни с одной из трактовок.
Но, в самом деле, что толку с такого текста: '…и придет нечто, Серым Проклятием называемое, за грехи наши, и будет смерть висеть над миром, и не будет оно рождено под этим Солнцем, под этим небом, и ни одно оружие, созданное в осененных благодатью местах, ни один человек, что явился на свет под этим небом, не сможет остановить его…' и так дальше на пять страниц. И никакой конкретики - ни имен, ни званий, ни особых примет. Под такое описание что угодно можно подогнать, включая меня самого. Это, в принципе, и произошло - подогнали. Пожалуй, единственная ценная информация - то, что я - то родился не здесь, а значит, на меня не распространяется правило о непричинении вреда этому Серому Проклятию. При условии, естественно, что именно с ним мне предстоит иметь дело…
Выезжали мы рано утром. Удобнее, конечно, было открыть портал до места, но, к сожалению, сейчас это было невозможно. Чтобы куда-то попасть, надо точно знать конкретно место назначения, представлять его с довольно высокой детализацией, то есть, по сути, хоть раз в нем побывать. Я же в тех местах никогда не был, и это вполне логично - что я, спрашивается, забыл в тех краях? Те же, кто бывал, вынуждены были сейчас обходиться без магии, и помочь мне ничем не могли. Так что ножками, верхами, телегами, чем угодно, главное, чтоб не с помощью магии. Впрочем, ехать было не так и далеко, хотя бы это радовало.
Во главе колонны ехал, разумеется, я. Понимаю, что командир впереди, на лихом коне - это, как минимум, лишний риск, и для него самого, и для всего подразделения, которое, случись с ним что-нибудь, останется без руководства. Однако в кольце охраны ехали маги, а я… А я впереди, потому что здесь так принято и, как ни крути, если ты хочешь, чтобы тебя признавали командиром, будь любезен соответствовать имиджу даже в мелочах. Особенно когда подчиненных ты видишь первый раз в жизни. Это командиру, с которым они прошли сто дорог, допустимы вольности, а мне, чужаку, нет.
Следом за мной ехали профессионально спокойные гвардейцы, все как один крепкие, отменно подготовленные мужики в хороших доспехах. Половина были светлыми, половина темными, но я не заметил между этими двумя группами неприязни. То ли профессионализм играл роль, то ли они лучше простых обывателей представляли себе политические расклады, и потому не считали своих коллег врагами. Учитывая же, что для маскировки их одели в одинаковые доспехи, со стороны разница и вовсе была незаметна.
При них, правда, были аж двое командиров, которые, надо сказать, давно знали друг друга. Учитывая же, что в разговорах они активно вспоминали общих знакомых и совместные пьянки, я сделал вывод: сотрудничество между 'непримиримыми врагами' поддерживается на должном уровне и регулярно проверяется делом.
Тот офицер, что был от темных, оказался веселым парнем с внешностью молодого Терминатора. Как он ухитрялся выглядеть щеголем даже в стандартных доспехах, для меня так и осталось тайной. Вот только вряд ли его ценили за щегольский вид и умение звенеть шпорами на балу. Не знаю уж, была его внешность мастерски надетой маской или естественными чертами характера, но, бьюсь об заклад, он при нужде нарежет меня ломтиками прежде, чем я успею достать меч. Если я ему это позволю, разумеется - мне-то для того, чтобы снести ему башку, меч и вовсе не нужен.
Его коллега был, напротив, мужиком неприметным, среднего роста и средней комплекции. Мимо такого пройдешь - и не заметишь. Впечатления умелого бойца не производил, двигался чуть расхлябано. Разговор поддерживать умел, знал кучу баек… Почему-то мне очень не хотелось лишний раз поворачиваться к нему спиной. Впрочем, я был уверен: если дойдет до размахивания железками и ударов в спину, эти двое штатными убийцами не назначены - слишком уж они на виду. Пока же дело не сделано, можно и вовсе не беспокоиться - они с меня разве что пылинки сдувать не будут.
Их подчиненные… Ну, воины - они и есть воины. Хорошие, слабаков на такое дело не пошлют, но, в любом случае, расходный материал. А вот маги - это уже интереснее. Трое - классическая профессура, солидные, осознающие свою важность и значимость, да вдобавок заспанные и крайне недовольные необходимостью срываться с места и куда-то ехать. Двое - темные, из свиты Властелина, один - светлый, какой-то там авторитет в теоретической магии. Четвертый, тоже светлый - их полная противоположность. Сравнительно молодой, на вид лет двадцать пять, или, может, чуть больше, худой, бодрый, с живым и умным взглядом. Его, похоже, единственного радовало незапланированное приключение, и никаких неудобств от поездки парень не испытывал. Больше того, вскоре после того, как мы покинули город, он выбрался из безопасного, но скучного кольца охраны, и дальше мы ехали бок о бок, развлекая друг друга разговорами. Он, как оказалось, был из молодых гениев, которые есть в любой науке. Не знаю, как насчет гениальности, но, судя по всему, парнишка не вылезал из экспедиций, а в остальное время дневал и ночевал в лаборатории. Словом, энтузиаст своего дела, вроде тех, которые у нас двигали науку с двадцатых по семидесятые. За это, кстати, а также за умение находить нестандартные решения и докапываться до истины, его и ценили, хотя со старшими коллегами, которые считали его выскочкой, молодой и, чего уж там, амбициозный маг не ладил совершенно.
Вот такой пестрой компанией мы и ехали, и чем дальше отъезжали от столицы, тем меньше мне нравилось происходящее. Судя по всему, ситуация быстро выходила из под контроля, и неясно было, удастся ли ее спасти даже в случае успеха миссии. Центр пока что сохранял лояльность правительству, и в любом городе наши сопроводительные бумаги исправно служили пропуском куда угодно. В общем, пропускали, селили, кормили, и все, кстати, за государственный счет. И было так примерно неделю, а потом начались проблемы.
В общем-то, все было так, как я и предполагал. В провинциях, которые жили отнюдь не так богато, сепаратизм рос и колосился. Во всяком случае, призывы 'не кормить этих зажравшихся ублюдков' звучали в открытую. Доля правды во всем этом, надо сказать, была - центр жил явно не по средствам, вкусно кушая и мало что давая взамен. Ну, примерно как Москва в моем мире. С другой же стороны, я хорошо представлял себе, что будет дальше. Вначале подогреют толпу. Потом на гребне недовольства вылезет очередной мелкотравчатый фюрер, оторвет свой кусок… Народ возрадуется, а потом, когда начнет приходить в себя после массовых гуляний, поднимет гудящую с похмелья голову и поймет, что жить-то стало еще хуже. Ну да, в центр отчислять ничего не будут, зато новые хозяева начнут хапать не по-детски. И начнут выяснять, кто виноват и что делать, как и положено, с народными гуляниями, приправленными мордобоем. Возможно, даже скинут 'вождя революции', но только для того, чтобы на смену ему пришел кто-то более умный, а потому и более страшный. И будет кровь… Нет, я, конечно, не эксперт, но это у нас проходили неоднократно, причем последний раз на моей памяти. Конечно, понять этих людей можно, но все же, как мне кажется, должен быть какой-то другой путь. Какой? А хрен знает, я не теоретик.
Примерно такие, совершенно несвойственные мне размышления, занимали меня всю дорогу, и подогревались откровенно враждебными взглядами людей, которые с определенного момента стали нормой. Мы ничего им не сделали, но, в их глазах, являлись представителями центра, который здесь теперь ненавидели, но пока что подчинялись ему, пусть и скрипя зубами. Ну а потом, вполне закономерно, взгляды сменились действиями.
Что процесс пошел, стало ясно, когда поперек дороги обнаружилось довольно внушительное препятствие. Что-то около тысячи человек - две сотни солдат и куча вооруженных чем попало крестьян. Солдаты - самые обычные, скорее всего, из местных, служившие в армии этого королевства, да и крестьяне ничем не выдающиеся. А вот ряженый петух на великолепном коне, который, видимо, решил, что сброд за спиной делает его полководцем, выглядел довольно колоритно.
Речугу, которую он толкал по всем правилам местного ораторского искусства, я перестал слушать минуты через две. Не люблю, когда занимаются ерундой, когда можно все сформулировать в двух словах: или вы идете с нами, или мы вас пришибем. К чему наводить лишние словеса, вспоминать тридцать поколений благородных предков и перечислять всех львов на гербе? Это ведь в тебя, а не в твоих предков, полетят стрелы. Но нет, пыжится, чуть ли не в штаны кладет от усердия, а молотить языком не устает.
