После всеобщего двухминутного молчания Пугач заржал – весело и раскатисто, за ним засмеялись и захихикали остальные, даже сама Сашенция хмыкнула пару раз…
Отсмеявшись, Емельян подвёл итог этому необычному разговору:
– Не расстраивайся, Александра! Как говорится: – «И на старуху бывает проруха!». За «старуху» не обижайся, просто пришлось к слову …. А вот за тех двух камуфляжников, что срезала у входа в пещеру, большое тебе спасибо от всех нас. Выручила! Командир, что ты расселся, изображая из себя замшелый пенёк? Пригласи жену прогуляться вдоль речного берега, успокой её, приголубь…. Зачем усиленно притворяться, будто сердце у тебя вырублено из чёрного базальта?
Спрятавшись от чужих любопытных глаз за большим речным валуном, они вволю нацеловались и наобнимались.
– А как же майор Ануфриев? – вспомнил Егор. – Он что, знал обо всём? Это ты его направила ко мне? Анна Афанасьевна, она откуда взялась?
– Я здесь совершенно ни при чём! – горячо заверила Санька, усиленно тараща правдивые – донельзя – глазищи. – Просто я сказала Андрею Андреевичу, что ты ни за что не согласишься – вписаться в это реалити-шоу. А он пообещал посодействовать…. Вот и всё.
– Подожди, дорогая! Но ведь по факту получалось, что это я тебя уговаривал битых два часа! А ты упиралась, истерики мне закатывала…. Как же так?
– Артистка я, или как? Напрасно, что ли, столько лет занималась в разных театральных студиях?
Крепко взявшись за руки, они возвращались к временному славянскому лагерю, разбитому на берегу безымянной подземной реки, а Егор всё рассуждал про себя: – «Как она сказала? «Артистка я, или как?»…. Проговорилась, Сашенция! Определённо, за этими её словами что-то кроется…. Только вот, интересно, что? Как говаривал много лет назад один заслуженный полковник ГРУ, убелённый благородными сединами: – «К финалу итальянской оперы – бред крепчал…».
Глава девятнадцатая
Подводные могилы и подземные дороги
После короткого сна они приступили к сооружению переправы через реку. Вернее, начали горячо обсуждать – как построить данную переправу…
– Предлагаю сварганить классический паром! – браво предложил Емельян.
Сеня Браун щепетильно уточнил:
– Что ты имеешь в виду под термином «классический паром»? Насколько я осведомлён, при паромной переправе всё равно используют тягу двигателя. Откуда у нас – двигатель?
– Какая разница: механическая тяга или ручная тяга? – пожал Пугач могучими плечами, демонстрируя собеседникам широкие мозолистые ладони. – Руками будем тягать паром – с одного берега на другой. Делов-то, на рыбью ногу! Тут важен другой принцип: паром должен ходить вдоль «направляющей». Понятно?
– Не понятно! – упрямился Сеня. – Что ещё за «направляющая» такая? Толком объясни!
– Очень туго натягиваем над рекой прочную верёвку…
– У нас же нет верёвки!
– Изготовим из имеющегося материала. Порежем лосинные шкуры на полосы, полосы крепко свяжем между собой…. Я знаю всякие хитрые морские узлы. Век не развяжутся, зуб даю! Если будет коротко, ещё надвяжем что-нибудь. Например, сухожилия косули, что Генка бережёт для лучной тетивы, пояса у нас есть, ремешки на «Калашниковых»…. Можно продолжать? Ой, спасибочки, дорогой мистер Браун! Итак, крепкий плот построили, верёвку натянули над рекой…. Как – натянули? Один конец закрепим на этом берегу, с другим концом в зубах я переплыву на противоположный берег. Генка тоже переплывёт вместе со мной…. Там мы тщательно закрепим второй конец, предварительно натянув верёвку. Чтобы аж звенела! Далее, в тело плота – на корме и на носу – вбиваются скобы, на серединной оси, понятное дело…. Да, чуть не забыл! На «направляющую», прежде, чем её натягивать над речкой, оденем два широких кольца. Где кольца возьмём? У наших девчонок конфискуем пару золотых браслетов – самых толстых, ясен пень. Скобы соединяем короткими шнурами с кольцами, всё: плот можно без проблем таскать в обе стороны…. Только не ленись!
– За что – таскать?
– За верёвки! – всерьёз разозлился Емельян. – К каждой из скоб привязывается ещё по дополнительной верёвке…. Понимаешь, чудило заморское?
– Понимаю! – хладнокровно кивнул головой Сеня: – «Направляющая» пятьдесят метров (с учётом концов для закрепления на берегах), две вспомогательных верёвки по сорок пять метров. Итого – сто сорок метров…. Из каких таких кусков мы свяжем сто сорок метров крепкого шнура? Может, и одежду нашу порежем на полосы? Так она вся уже чуть подгнившая, в заплатах. А, значит, и не прочная…. Представь, друг Емеля, такую невесёлую картинку. Переправляем мы через реку паром, на котором находится поклажа. На этой поклаже сидит чья- нибудь жена – с грудным ребёнком на руках. Вдруг, «направляющая», предварительно натянутая – как струна, лопается, течение подхватывает паром и несёт вон на те острые камни…. Представил?
– Да, что-то я не того…, – ошарашено поскрёб в затылке Емельян. – Хреновый получается из меня инженер! Ладно, братья-славяне, вы тут сами кумекайте, чертежи рисуйте подробные и умные. Я же возьму самую длинную доску, сброшу одёжку, да пройдусь вдоль нашего берега, поищу брод…. Эй, Галчонок, не желаешь составить мне компанию?
Совещание продолжилось, впрочем, гениального инженерного решения так и не вытанцовывалось.
– Сейчас самое главное – для нас – свести к минимуму риск для детей и женщин! – важно поучал Сеня Браун. – Мы-то что, а вот ребятишки…. Тут нужна стопроцентная безопасность, с железобетонными гарантиями и с двойной, а лучше, с тройной перестраховкой.
– Кто бы спорил, – вяло отреагировал Егор, внимательно глядя на речной берег.
Там, на высоком валуне с плоской вершиной, горел небольшой костёр, рядом с которым стояла Галка, высоко подняв над головой яркий факел. Пугач преодолел уже – по пояс в воде – добрую треть водного потока. Сильное течение, злобно закручиваясь в белопенные буруны, настойчиво пыталось сбить его с ног, но Емельян, опираясь на длинную доску, упорно, шаг за шагом, продвигался вперёд…
«Этот непременно дойдёт до противоположного берега!» – уверенно предрёк внутренний голос. – «Обязательно добредёт! Очень уж упрям и упёрт, куда там среднеазиатским осликам…».
Неожиданно на речном берегу что-то изменилась: громко и удивлённо матюгнулся Пугач, испуганно охнула Галка, выронив свой факел прямо в воду. А потом загремели выстрелы, звуки которых были тут же разнесены чутким местным эхом по всему подземелью…
– Убили! Емелю убили! – громко и протяжно завыла Галина. – Помогите, кто-нибудь! Помогите!
Егор, выхватив из кармана верный браунинг, метнулся к берегу, ловко, в три прыжка заскочил на валун, водя дулом пистолета из стороны в сторону, вопрошающе выдохнул:
– Что случилось? Кто стрелял?
Молодая женщина замолчала и правой рукой, в которой мелко подрагивала ещё дымящаяся тэтэшка, указала на речную воду. Мимо камня быстро проплыло тело в чёрном гидрокостюме, мелькнула белокурая голова в маске для подводного плавания, тёмно-зелёные ласты.
– Где Емельян? – Егор, неотрывно глядя Галине в глаза, сильно затряс её, крепко обхватив за плечи. – Что произошло? Да отвечай же ты, не молчи!
– Уплыл Емеля! – Галка, скорбно всхлипнув, потерянно махнула рукой вниз по течению реки. – А этих, в чёрных костюмах, в масках с трубками, двое было…. Сперва один вынырнул, Емельян сразу бросился на него, они стали бороться…. Потом из-под воды показался второй. У этого в руках был какой-то странный пистолет – с очень длинным и толстым дулом, он сразу же выстрелил. Попал Емеле в голову, половину черепа снесло сразу же, я сама видела…. Потом я этих ныряльщиков застрелила…. И Емеля, и эти двое, уплыли…, – женщина опять тоскливо завыла, её тело затряслось в сильнейших конвульсиях. От неожиданности Егор не удержал равновесия и, не выпуская Галину из объятий, упал в воду…
Слава Богу, что это падение обошлось без значимых травм и переломов конечностей, Егор только щёку себе разодрал до самой кости. Крови, правда, было в достатке, Санька минут пять её останавливала, прежде чем заняться перевязкой.
– Потерпи, любимый, потерпи! – ласково шептала жена, ловко бинтуя его голову льняной полосой, и, вдруг, отчаянно закричала: – А-а-а! Отпусти меня, зараза!
Это Галина – всё в той же мокрой одежде – тихонько подкралась сзади и вцепилась, что было сил, в Сашкину шикарную, угольно-чёрную гриву.
– Сука чернявая, – взбесившейся гюрзой шипела Галка. – Один мой мужик погиб по её милости. Теперь вот – второй…. Ненавижу! Порву на мелкие кусочки…
Сашенция, впрочем, не собиралась сдаваться без боя, завязалась жаркая и бескомпромиссная схватка…
Насилу мужчины разняли воинственных барышень и развели в разные стороны.
– Чтобы в первый и последний раз я наблюдал такое! – Егор грозно погрозил кулаком обеим участницам свары. – Не посмотрю, что вы кормящие матери! Так всыплю ремнём по определённым местам, неделю стоя будете спать!
Амазонки только молча пыхтели и дулись, поглядывая друг на друга с нескрываемой ненавистью.
«Вот она какая, женская дружба!», ехидно зашелестел внутренний голос. – «Вчера ещё были подругами – не разлей вода, а сегодня готовы убить друг дружку…».
Отряд – в свете недавних событий – был разделён на четыре мобильные группы. Егор, предварительно переодевшись в сухую одежду и прихватив с собой Саньку, отправился вверх по течению подземной реки: не могли же неизвестные ныряльщики доплыть – с земной поверхности до их лагеря – своим ходом, стоило тщательно поискать какое-нибудь надёжное и солидное средство передвижения. Поповы-Брауны добровольно вызвались пройтись вниз по течению: поискать тела погибших. Генка Федонин решил немного понырять в свете костра: по словам Галины, убитый ею неизвестный человек выронил – в последний момент – странный пистолет в воду. Юлька и Галка остались в лагере: присматривать за детьми и готовить обед. А может, завтрак или ужин, ритм времени под землёй сбивается очень быстро…
Они шли вперёд очень осторожно, постоянно страхуя друг друга: вероятность того, что застреленные Галиной ныряльщики были только малой частью целого отряда, была достаточно велика.
Егор крепко сжимал в ладони правой руки верный браунинг (громоздкий «Глок», к которому так и не привык, он уже давно презентовал Генке Федонину), в ладони левой – ярко горящий сосновый факел. Санька же размеренно и грозно поводила во все стороны стволом «Калашникова», висящего у неё на груди – на кожаном ремешке, переброшенном через голову.
– Егора, – вопрошающе зашептала ему в ухо супруга. – А вот эти типы, в гидрокостюмах. Они – кто? По нашу душу здесь усердно прогуливались, или по другим делам?
– Откуда же мне знать, – через минуту ответил Егор, продолжая медленно и насторожённо, шаг за шагом, продвигаться вперёд. – Всё может быть. Но чутьё мне подсказывает, что покойные ныряльщики имели прямое отношение к нашим «экспериментаторам». Хотя, они могли на берегах подземной реки выполнять и совершенно отдельное, не имеющее к нам никакого отношения, важное задание…
– Смотри, лодка! – громко, во весь голос, известила Санька, показывая пальцем на красное пятно между крупными валунами, освещённое тусклым желтоватым светом.
– Молчи, – он мгновенно затушил факел, ткнув им в ближайшую лужу, обхватил жену за плечи, заставив пригнуться, резко потянул в сторону – за ближайшее скальное образование, гневно зашипел: – Чего орёшь? Хочешь словить глупую случайную пулю? А, вдруг, их было не двое, а трое, или – пятеро?
– Извини, больше не буду, – Сашенция потерянно замолчала, виновато глядя себе под ноги.
– Извиняю. Но – в качестве наказания за грубое нарушение маскировочной дисциплины на маршруте – посидишь здесь, за этой скалой. А я сползаю на разведку…. Всё, никаких «а, если…». Это приказ. Если там всё тихо, я подам условный сигнал.
Вот и она, лодка.
«Достаточно вместительная, человека три-четыре с необходимым походным снаряжением разместятся без проблем», – прокомментировал внутренний голос. – «Ярко-красные борта из непонятного материала, мощные вёсла, на корме – подвесной мотор, на носу горит мощная аккумуляторная лампа, направленная в берег».
Он перевёл бинокль в сторону: на чёрных прибрежных камнях, рядом с крохотной тёмно-зелёной палаткой, лежала аккуратно сложенная, верхняя камуфляжно-пятнистая одежда, чуть правее – два ярко-розовых спасательных жилета.
«Похоже, что их, действительно, было только двое», – облегчённо вздохнув, решил Егор. – «Приплыли сюда по своим делам, встали временным лагерем, переоделись в гидрокостюмы, стали что-то искать в реке, оставив включённую лампу – в качестве приметного ориентира. Потом случайно налетели на Пугача, от неожиданности открыли пальбу. Бывает…. А это ещё что
