Вопли боли, раздавшиеся из огня, были встречены публикой продолжительными овациями, а Галанов заиграл «Вилли, потанцуй со мной еще разок».
По-видимому, Вайтвотер все-таки извлек урок из этой краткой лекции. Теперь он не лез очертя голову, а медленно заковылял в сторону Халдана на подпаленных ногах, не делая необдуманных движений. Он приблизился, расставив руки, как клешни, и обхватил ими Халдана.
Халдан сунул голову в пасть льва. Все, кто сидел в зале и чьи симпатии были на стороне юноши, громко вздохнули, заметив эту ошибку.
Моряк широко расставил ноги для большей устойчивости и начал притягивать юношу к огромной груди, чтобы раздавить в железном объятии. Но в планы Халдана не входило быть раздавленным.
Он с силой ударил коленом вверх.
Вайтвотер рявкнул на несколько децибел громче прежнего, отпустил Халдана и схватился за пах. Юноша ребром ладони врезал ему по шее, и Вайтвотер как подкошенный рухнул на пол, задрожавший под его тяжестью.
Моряк скорчился и, держась за ушибленное место, застонал:
— Бросай платок… платок…
Халдан никогда прежде не встречал такого выражения.
Он обошел поверженного противника, который упал на правый бок, предоставив юноше возможность для удара ногой в подбородок. Халдан аккуратно нацелился носком сапога, готовясь нанести смертельный удар, в то время как Галанов играл «Добрые старые времена», а толпа в зале скандировала: «Оле! Оле!».
— Остановитесь, Халдан!
Это был властный приказ специалиста. Годами воспитываемая привычка к дисциплине заставила юношу замереть.
На залитую кровью площадку для танцев вышел Хагуд.
— Когда кто-нибудь просит платок, он признает свое поражение.
— Простите, — сказал Халдан. — Я не знал здешних обычаев.
— Вставай, Джонс. Мне надо осмотреть твой рот.
Моряк медленно встал на одно колено и с трудом поднялся, безропотно открывая рот.
— У тебя рассечена губа, а этот зуб едва держится. Иди домой и проспись. Завтра в десять я загляну к тебе.
Мотая головой и что-то бормоча себе под нос, полуконь, полуаллигатор неуверенно заковылял к задним дверям, ведущим на улицу.
— Похоже, вы быстро адаптируетесь у нас.
Хагуд взял юношу под руку и проводил обратно к столику.
Халдана немного трясло, но ни от напряжения, вызванного дракой.
Значит, присяжные на Земле не ошиблись в своей оценке. Под тонкой оболочкой цивилизованности дремал необузданный дикарь, который сегодня вырвался наружу. Он испытал радость оттого, что освободился от тормозов и мог дать выход скопившейся ярости. Он был готов убить Вайтвотера и сделал бы это с удовольствием.
Как только юноша сел за столик, Хиликс спросила ледяным трном:
— Это было так необходимо?
— После сна я очень раздражителен.
— Бедняга только хотел потанцевать со мной. Согласна, его поведение выглядело несколько грубоватым, но в том, что он говорил, была какая-то поэзия.
— Только хотел потанцевать с тобой?! — Халдан взглянул на девушку с недоверием. — Не будь наивной! Если тебя так захватила его поэзия, я готов хоть сейчас приволочь тебе этого мерзавца. Можешь провести брачную ночь с ним!
— Да, вы наверняка быстро приспособитесь к нашим условиям, — с непонятной грустью проговорил Хагуд.
— Что-то ты слишком агрессивный!
В голосе Хиликс звучал упрек, но в гладах светилось удивление и блеск, напоминающий его собственный дикий взгляд. Это она, а не он приспособилась к Аду так быстро, словно родилась здесь.
— Доктор Хагуд, вы, наверное, устали и хотите вернуться к жене и двенадцати детям, из которых к тому же восемь ваших. Так что мы с Хиликс просим извинить нас и отправляемся спать.
— Я еще не знаю, пойду ли вообще с тобой, — возразила Хиликс. — Я тебя боюсь!
— Как мне сообщил наш добрый доктор, здесь существует обычай, когда жених на руках переносит невесту через порог. Хочу напомнить тебе еще более древний обычай, согласно которому мужчина хватает свою женщину за волосы и тащит в свою пещеру.
— Я буду послушной, мой господин, — поднимаясь, смиренно сказала Хиликс.
На Халдана опять снизошло вдохновение.
— Я тебя отнесу, — заявил он. — Чтобы ты не сбежала.
Она визжала и вырывалась в притворном гневе, хотя на самом деле была счастлива, когда Халдан перебросил ее через плечо и понес по залу. Захваченные зрелищем гости встали со своих мест и устроили бурные овации, когда юноша тащил свою чудесную ношу вверх по лестнице. На верхней площадке Халдан остановился, помахал рукой собравшимся людям и похлопал Хиликс по круглому заду.
Публика восторженно затопала ногами, принялась кричать и свистеть.
Халдан толкнул дверь и внес кипящую гневом супругу в номер, где потрескивающий в камине огонь освещал роскошную постель под балдахином с аккуратными занавесками.
— Ты, грубое животное, — шипела Хиликс, — я знаю, что ты там вытворял. Теперь я до конца жизни не смогу никому посмотреть в глаза!
— У меня и в мыслях не было делать что-нибудь обидное. — Халдан отодвинул занавески, чтобы бросить Хиликс на постель. — Я начинаю предвыборную кампанию, и это был мой первый шаг к посту президента… Что касается глаз, тут никто не обращает на них внимания. Три пятых населения, похоже, вообще не смотрят так высоко… Однако в этих простофилях скрыта огромная нерастраченная энергия, которую я намерен использовать. Я буду проводить политику сильной руки и подчиню их. Тогда у меня появится возможность создать здесь высокую технологию, необходимую для осуществления моего проекта.
Хиликс откинулась назад, облокотилась на локти и с изумлением взглянула на юношу.
— «Политику сильной руки!» Да ведь именно против нее мы боролись на Земле… Папа был прав! Ты погубил бы всю планету, если бы я не забрала тебя.
— Послушай, Хиликс, — горячо заговорил юноша, усаживаясь рядом с ней. — Именно в этом случае цель оправдывает средства. Я хочу освободить Землю от оков социологов.
Световая цепная реакция, приводимая в действие лазерным лучом, позволяет достигнуть неограниченной скорости. Понимаешь, это похоже на световую иглу, создающую такую гигантскую силу, что сопла дюз могут быть вот такого крохотного диаметра!
— Прекрати! Что за непристойные жесты!
— И хотя сам поток энергии будет не толще булавочной головки, его мощь позволит отказаться при старте от вспомогательных ракетных двигателей… Зачем ты снимаешь блузку?
— Мне жарко.
— Огонь скоро погаснет… То, о чем я говорю, в действительности машина времени. Общеизвестно, что, превысив скорость света, вы превышаете скорость течения времени, а между тем время имеет лишь одно направление. Поэтому, если бы в течение пяти ближайших минут я вернулся на десять минут назад, то оказался бы здесь же. Но если бы вернулся на пятнадцать минут назад, то тащил бы тебя по лестнице…
Станут ненужными огромные запасы, какие вынуждены брать астронавты, поскольку, располагая неограниченной скоростью, можно так рассчитать полетное время, чтобы достигнуть места назначения раньше, чем кончится кислород в кабине машины времени… Зачем ты снимаешь юбку?
— Становится холодней.
— Но это совершенно противоположные действия, которые напоминают мне третий закон динамики Ньютона, гласящий, что каждому действию соответствует противодействие. Вес всего аппарата можно будет сократить так, что для двигателя хватит обыкновенного аккумулятора…
Так что, дорогая, именно на этом основывается классическая красота теории Халдана. Она объединяет квантовую теорию, механику Ньютона, уравнение Эйнштейна и теорию одновременности Файрватера. Я вместе со своими предшественниками станцую на гробе Генриха-VIII и буду танцевать в ритме LV2 = /-Т/… Куда ты?
— На кухню, попрошу у Галанова пару рецептов.
— Тебе объясняют суть самой гениальной формулы со времени открытия Е = МС2, а ты уходишь к повару… Но… на тебе ведь одни туфли!
— Вот именно.
Только тут он понял, что происходит. Это не имело ничего общего с математикой.
— Ну, иди ко мне, моя дорогая.
Хиликс, подбоченясь, небрежно облокотилась на дверь и спросила:
— Уж не ревнуешь ли ты?
— Ужасно ревную, особенно к некоему Флексону, хитроумнейшему человеку из всех, кого я знаю.
— Я вернусь, — сказала Хиликс, — если ты обещаешь мне…
— Хорошо! Хорошо! Больше ни слова о теории Халдана… Мне следовало стать гинекологом!
— Нет, ты должен обещать мне другое, — не двигаясь с места, ответила Хиликс.
Юноша поднял с пола юбку и блузку и бросил их в угол. Потом молитвенно сложил руки и сказал:
— Ну же, говори!
— Объясни мне, что такое «мешалка Халдана».
Халдан закрыл глаза и в притворном отчаянии схватился за голову.
— Из пяти тысяч трехсот восьмидесяти строк протокола тебя угораздило выбрать эти два слова! Приди ко мне, моя детка, я продемонстрирую тебе, на чем основывается мой принцип, и объясню, почему не хотел применять его к молоденькой, невинной девочке в многолюдном Сан-Франциско.
Когда юноша вновь открыл глаза, она стояла перед ним и смотрела с любовью и восхищением. Пришлось обнять девушку, чтобы она не сбежала к Галанову.
— Когда мы впервые встретились, — признался он, — твоя красота и грация показались мне неземными, а в твоем аналитическом, рациональном, неженском уме я увидел неразрешимую тайну. Отец предупреждал меня, что ты из другого мира. Мой адвокат намекал, что ты не что иное, как воплощение Сатаны в женском обличье. И только теперь твое любопытство к вещам ничтожным и мелким, вроде этой пикантной сплетни, окончательно убедило меня, что ты обыкновенная женщина. Прощайте мечты о романе с бессмертным демоном!
— Не изворачивайся, Дон! Ты должен мне объяснить, что такое…
— Почему все называют меня Доном?
