Вслед за ним я объехала вокруг озера и припарковалась у неряшливого домишки на самом краю промышленного района. Приемлемая аренда и недурная еда. Если чуть пригнуть голову, можно увидеть озеро во всей его знаменитой ночной красе. Вода словно отполированный обсидиан отражает огни города и лодок. Я даже различала Спейс-Нидл, которая упиралась своей сияющей зеленой короной в облака. Запах пищи напомнил, что я не ела с обеда, который разделила с РК, а тогда довольствовалась преимущественно кофе.
Как только мы уселись, Новак заказал закуски и выжидающе взглянул на меня.
— Можно угадаю? — спросил он.
— Что я пью? Конечно, попробуйте, — разрешила я, откидываясь назад на спинку обитой скамьи.
— Спорю, раньше вы пили белое вино, однако потом переключились на что-то поинтереснее… шотландское виски?
Я скорчила гримасу.
— Ирландское. Не люблю привкус горящего торфа.
Он посмотрел на официантку, та подняла бровь и цинично скривила губы.
— 'Бушмилз'.
— Двойной? — бросила она.
Я просто кивнула. Новак заказал местного пива, и официантка удалилась. Уильям смущенно улыбнулся:
— Сервис здесь не супер. К счастью, платим мы только за еду.
— Пока она не кладет яд в мою выпивку, мне плевать.
— Не положит — это лишние усилия. Могу я спросить, что произошло?
— Там, у склада? — уточнила я, и он кивнул. — Ничего особенного на самом деле. Какой-то урод пытался сбить меня на машине. Я отпрыгнула. Он промазал. И удрал. Вот и вся история.
— Но она не первая, я подозреваю.
— Думаете, за мной каждый день гоняются психи на светлых седанах?
— Нет — сказал он. — Я думаю, большинство женщин не подрисовывают себе синяков, накладывая макияж, так что отметины у вас на шее и щеке настоящие. А раз вы не носите кольца, полагаю, избил вас не муж.
— Мужа нет. Поверить не могу, что синяки еще видны.
— Слабо. На складе я решил, что свет неудачно падает. Тот же придурок?
— Нет.
Больше я ничего не добавила, предпочтя заняться меню. Новак последовал моему примеру. Вернулась официантка и поставила на стол выпивку. Она едва не вылила пиво Новаку на колени, удостоила беднягу отрывистым «извините», скривившись в неискренней гримасе, и вручила мне виски. Без льда. Мы заказали еду, и я спросила, где туалет.
— Я провожу вас, — вызвалась официантка.
Мы проходили крошечное фойе, когда она заявила:
— Если б какой-нибудь бугай так меня приложил, я бы врезала ему в пах и спустила с лестницы. Зря вы с этим миритесь.
— Простите? — переспросила я, ловя ее за руку. — Вы решили, что меня ударил тот парень за столом?
Она впилась в меня взглядом и сложила руки на груди.
— Ну посмотрите на себя. Лицо расцарапанное, синяки… Он вас бьет… Думаете, я слепая? Вы этого не заслуживаете. Нельзя позволять так с собой обращаться только потому, что у него болтается между ног, а у вас нет.
— Стойте, — сказала я, роясь в карманах. Нашла визитку и дала ей. — Я частный детектив. Синяками обзавелась на работе. Мой спутник не имеет к ним никакого отношения, а если б имел, огреб бы кое-что похуже пива, вылитого на брюки.
Официантка прочитала визитку, потом пристально посмотрела мне в лицо.
— Это правда? Не отмазка?
Я кивнула.
— Правда.
Наши взгляды сцепились, и ее рот превратился в маленькую букву «о», но звука не последовало. Воспоминания оставляют в глазах отсвет не менее очевидный, чем шрамы. Я сменила выражение лица и улыбнулась.
— Так где же туалет? Мне срочно нужно пописать.
Она показала, и я пошла к двери. Внутри уставилась на себя в зеркало. Синяки выделяются не так сильно, но на левой щеке новые царапины. Куртка протерта и в грязи. Волосы скатались в сосульки. Ни дать ни взять Офелия через три дня после падения в реку. Неудивительно, что официантка подумала, будто меня избили. Я чуть привела себя в порядок, прежде чем вернуться к столу в гораздо более чистой одежде и менее похожая на трагическую героиню.
Скользнула на свое место, потянулась к тарелке с закусками. Проглотила три бутербродика подряд и заметила, что Новак улыбается.
— Что? — требовательно спросила я.
— Никогда бы не подумал, что такая худышка столько ест.
— Не каждый день переходишь границу между жизнью и смертью, знаете ли, — ответила я. — На себя посмотрите. Все это заказали вы, а я бы не назвала вас тяжеловесом.
— Тут вы правы, мисс Блейн, — признал он и накинулся на еду.
Я вдруг потеряла слух и голос. Угол движения машины, скорость… она не могла со мной разминуться. По крайней мере, задела бы бедро, отдавила ногу… Я поежилась и ощутила, как земля уходит из-под ног. Тогда моросил дождь, мокрые капли с соленым запахом озера. Но я шагнула в сторону сквозь зловонный туман и обратно под дождь. Каким-то образом. Сквозь Мглу, прочь от машины.
— Вы в порядке? — спросил Новак. — По-моему, вы не здесь.
Я встряхнулась.
— Все нормально. Просто задумалась о… разном.
— По работе?
— Да.
— Синяки ваши тоже от работы?
— Да, но то был единичный случай, а не повседневные издержки профессии. По большей части я занимаюсь скучными бумажками.
— Ничего, если я все равно расспрошу в подробностях?
Меня прорвало. Виски, тепло и мужчина незаурядной внешности, строящий мне умилительную рожицу, не оставляли шансов. Я рассказала ему, откуда взялись синяки. Он пришел в ужас.
— Не издержки профессии, говорите? — поразился он.
— Я сказала, не повседневные. Иногда люди слетают с катушек. Просто надавишь не на ту кнопку, и вот, пожалуйста. Вы же сами знаете.
Он кивнул.
— Мой босс как раз такой в последнее время. У него семь пятниц на неделе.
— Например?
— О, все по работе. Сегодня не дает ни к чему притронуться, завтра требует, чтобы я составлял каталоги, клеил ярлыки и перевозил вещи, пока он сплетничает с клиентами. Приходит поздно, а потом грызет меня за лишний перерыв. Иногда просто отсылает домой без объяснений. Я пару лет вкладывал деньги в компанию, но такая ерунда заставляет меня сомневаться, что я поступаю правильно. Будете доедать, мисс Блейн? — добавил он, указывая вилкой на одинокую тарталетку.
Я отклонилась назад, чтобы не мешать официантке ставить передо мной ужин.
— Мы все еще на «вы», мистер Новак?
Новак подцепил оставшийся бутербродик.
— Может, будем на «ты», раз уж вместе пили, ели салями и обзаводились чесночным запахом изо рта?
Уильям рассмеялся.
— На первом же свидании?
— Если не готовы к случайностям, не приглашайте девушку в итальянский ресторан. Почему-то манера есть руками и все эти соусы маринара непременно приводят к беде.
— Ладно. Друзья зовут меня Уилл.
Он протянул мне руку, словно при первом знакомстве. Я пожала ее.
— Харпер.
— Смешное имя.
— Смешная мама. Она хотела, чтоб я стала танцовщицей или актрисой, — и подтолкнула в нужную сторону еще из колыбели. Считала, если дать мне звездное имя, я проживу звездную жизнь. Дорога в неизвестность вымощена стильными именами.
— И она назвала тебя Харпер? Не Марлен, не Джин, не Рита?
— Я похожа на Риту Морено?
— Я имел в виду Риту Хейворт.
— На нее тоже не тяну. Но они обе танцовщицы.
— Джин Келли тоже танцор, только ты и на него не похожа.
— Слава богу. Хотя у него отличная задница. Это все алкоголь… надеюсь.
— Никогда прежде не завидовал заднице Джина Келли.
Я обрызгала его виски, фыркая от смеха, и захлебнулась. Уилл дотянулся через стол похлопать меня по спине — преимущество длинных рук. Я с трудом проглотила и отдышалась. Уилл все еще нависал над столом, с тревогой вглядываясь мне в лицо.
— Как ты?
— В порядке, в порядке. Не стоит шутить с женщиной, у которой полный рот виски.
— Да, со здешними дурацкими свечками, учитывая, как ты плевалась, мы могли спалить ресторан.
Я согнулась, хихикая. Тени и силуэты мелькали в углах зала, но я слишком надрывалась от хохота, чтобы прогонять или замечать их.
Уилл состроил серьезную мину:
