— 'Стэнфорд-Дейвис пропертиз'. Чем могу помочь?
— Я бы хотела поговорить с агентом, который занимается квартирами Пара-Вуд.
— Вам нужен мистер Фостер, только его сегодня нет. Но я знаю, что здание полностью сдано и до 2010 года новых арендных договоров не предвидится.
— Меня не интересует аренда, я пытаюсь выяснить, кто снимает одно из помещений в здании. Это может иметь отношение к будущему уголовному расследованию, — сгустила я краски.
Она пискнула.
— Я… я просто не в курсе. Я попрошу мистера Фостера перезвонить вам завтра.
— Информация нужна срочно. Кто может посмотреть документы за мистера Фостера? Его секретарь? Я могу подойти к вам в офис.
— О нет. Это не обязательно. Скажите мне ваше имя, номер телефона и код зоны, и я попрошу секретаря мистера Фостера вам перезвонить.
— Хорошо.
Я продиктовала свои данные, и она заверила, что секретарь перезвонит до конца рабочего дня. Неумеренное подхалимство меня смутило.
Секретарши знают и контролируют все, но зачастую понятия не имеют, как важна их работа. Еще они великолепные источники информации, если их разговорить. Я надеялась, что секретарша мистера Фостера болтушка, однако не рассчитывала на это. Я встала, потянулась и вышла из кабинета за большой кружкой кофе.
Вернувшись, поставила кофе на стол и позвонила хозяину. Он хотел поспорить насчет стоимости новых замков. Я заявила, что он скупердяй. Он никогда не слышал такого слова. Нашу горячую дискуссию прервал гудок нового звонка. Я переключилась на него.
— Харпер Блейн.
— Эй, это Стив. Из «Доминике». Помните меня? Пару дней назад вы искали светловолосого паренька? Кажется, я видел его вчера вечером.
— Секунду, Стив. У меня звонок по другой линии. Сейчас вернусь к вам.
Я переключилась на хозяина.
— Слушайте, замок сломали, я не могла оставить кабинет незапертым, так что выпишите мне чек, ладно?
Он заворчал, но я его проигнорировала. Боялась, что Стив повесил трубку, однако он еще был на линии, когда я к нему вернулась.
— Спасибо, что подождали, Стив.
— Без проблем. В общем, тот парень, которого вы искали… Вроде бы — нет, точно, — я видел его прошлым вечером.
— Где?
— У клуба.
— Почему вы были в клубе в воскресенье?
— Помогал вещи таскать. Начало темнеть, когда мы управились. Я пошел в аллею выкинуть мусор в контейнер. И там заметил. Оглянулся и увидел его вроде как в отдалении, в темноте.
— Как вы его узнали? Хорошо рассмотрели?
— Лучше не бывает, да. Знаете, такое ощущение, когда на вас уставятся? Вот оно и было — я повернулся, и там ваш паренек. Я уставился на него в ответ.
— Зачем?
— Обычно срабатывает. Иногда в аллеях зависают нарики, если на них пристально смотреть, в лоб, они уходят. Или бросаются. Короче, лучше, чем ничего. В общем, я пялился на него, и он шагнул ко мне. Потом вроде как сдал назад в темноту аллеи и удрал.
— Вы уверены, что это был он?
— Или еще какой мальчишка с ангельским личиком и светлыми волосами метр длиной, ага.
— Во сколько примерно?
— Около… полвосьмого-восьми.
— Почему вы не позвонили мне сразу?
— Не было с собой вашей визитки.
Что ж, уже кое-что.
— Спасибо. Кстати, мне сказали, что он, по слухам, связался с каким-то Эдвардом, который ходит по клубам. По описанию престарелый гот. Наводит на мысли?
— Гм…нет. Никаких ассоциаций. Простите, у меня больше ничего.
— Вы и так здорово помогли. Да, как он выглядел?
— Выглядел? Парнишка? Не особо. Меня от него в дрожь бросило, если по правде.
У меня взлетели брови.
— Ясно. Спасибо, Стив. Если я смогу для вас что-нибудь сделать… законное…
— Где-то около полуночи в четверг я был бы не против тройного кофе с обезжиренным молоком.
Я рассмеялась.
— Запомню.
Повесила трубку и минуту просто сидела. Мои догадки подтвердились: Камерон Шедли в районе Пайонир-сквер, и у него проблемы. Теперь осталось с ним пересечься. Здесь возможны затруднения.
Мне когда-то говорили, что исторический район Пайонир-сквер целиком покрывает старинный деловой центр начала 1880-х годов — мелкий по сегодняшним меркам, и все же город в городе, протянувшийся от нового бейсбольного стадиона до угла Черристрит, от береговой линии до вокзала сбоку от авеню Севент. Около пятидесяти квадратных кварталов, и каждый дюйм полон укромных закоулков и ниш, подвалов и аллей. Двумстам копам надо прочесывать улицы строем, чтобы появился шанс отыскать одного-единственного человека. Удачи и крепких ботинок недостаточно. Чтобы поймать Камерона, надо что-то посущественнее. Но мозг отказывался работать. Я вздохнула и отложила проблему в дальний угол, веря, что подсознание выдаст какую-нибудь идею.
Оставив мысль дозревать, я сосредоточилась на пропавшем органе Сергеева и перезвонила Энн Ингстром.
Голос миссис Ингстром звучал тверже и увереннее, чем в субботу.
— Знаете, кажется, мы избавились от этой мерзости не так давно, как я думала. В 1990-м.
— Кто его купил?
— Человек по имени Филипп Стакис. Я такого не знаю, так что больше ничего добавить не могу. Запишите его телефон.
Она продиктовала номер.
— Спасибо, миссис Ингстром. Можно мне копию с вашей квитанции, просто на всякий случай?
— О, конечно. Прислать вам по почте?
— Я бы лучше сама заехала, если вы не против.
— Замечательно! Сегодня? Когда вам удобнее прийти? — Она словно приглашала меня на чашку чая.
Я взглянула на время. Около часа. Вряд ли из «Стэнфорд-Дейвис» позвонят раньше четырех.
— Я бы подъехала к двум, если можно.
— Прекрасно.
Она дала мне адрес и объяснила, как добраться. У меня оставалось время как раз быстро перекусить. Я подхватила свои вещи, заперла дверь и отправилась за едой и самой большой кружкой кофе.
Пить столько кофе было ошибкой. Он меня, конечно, взбодрил, но я едва не теряла голову от желания попасть в туалет, когда добралась до жилища Ингстромов на севере Балларда.
Это был милый домик в викторианском стиле, в таких семьи живут поколениями. Миссис Ингстром сама открыла на стук. Она пригласила меня внутрь, и я попросила разрешения воспользоваться ее ванной.
— О, в той, что внизу, не убрано. Поднимайтесь по лестнице и направо. Ванная в конце коридора. Осторожно с коробками и не обращайте внимания на кота — он любит спать на батарее, — пояснила миссис Ингстром.
Я взлетела по ступенькам мимо рядов упакованных коробок и добежала в просторную ванную, где меня встретил горящий взгляд единственного желтого глаза.
— Простите, — сказала я трехфутовой глыбе белой шерсти.
Та фыркнула и зажмурила глаз, возвращаясь в кошачий сон.
Ванная была чистая и обезличенная. Только бутылочка аспирина и коробок с пластырем еще лежал в открытой аптечке. Ржавые отметины на металлических полках говорили о других вещах, недавно здесь обитавших. Комната затаила в себе жизни, которые прошли сквозь нее.
Я уходила, когда кот поднялся, словно грозовое облако, и потянулся с разрывающим пасть розовым зевком. Я оглянулась, кот не торопясь выплыл из ванной мимо меня, покачивая лохматым хвостом. Кошачья тень, трепещущая Мгла, осталась на батарее. Я тряхнула головой и вернулась вниз.
Миссис Ингстром варила на кухне кофе в старой капающей «Мелитте». Она взглянула на меня, взяла кофейник и пару белых кружек с толстыми стенками и вышла из кухни.
— Выпьем кофе в передней. Там есть все остальное. Вещи упакованы и пронумерованы для аукциона на этих выходных.
Я еще больше пожалела об обеденном кофе. С такими темпами я буду вибрировать к возвращению в офис.
Я прошла за ней в зал — полагаю, его называли гостиной, когда дом только построили. Миссис Ингстром жестом предложила мне сесть в кресло перед незажженным камином. Все безделушки и личные вещицы либо исчезли, либо обзавелись хорошо заметными номерами лотов. Большую часть мебели сдвинули к одной стене.
Миссис Ингстром принялась наливать кофе.
— Угощайтесь печеньем.
Я взяла кусочек, от него за версту пахло маслом. Я бы могла потолстеть, просто вдыхая его запах. Я отщипнула краешек.
Миссис Ингстром поставила передо мной чашку кофе, подвинула одинаковые сахарницу и кувшин для сливок. Потом натянуто улыбнулась.
— Хорошо, что я еще не упаковала сахар.
Едва притрагиваясь к обжигающему кофе, я спросила ее про орган.
— Я даже удивилась, что так быстро его нашла, — поделилась миссис Ингстром. — У Чета на столе много документов, вначале надо было разобрать их. Слава богу, он любил порядок в записях. Но я… Если бы мне пришлось просмотреть каждую бумажку, я бы никогда не справилась. Это было ужасно, просто… ужасно, — дрожащим голосом призналась она и заплакала. — Почему? Почему, почему? — Миссис Ингстром всхлипывала, закрыв лицо руками.
Я застыла. Чувствуя себя неловко, пересела на диван рядом с ней и обняла ее за плечи. Погладила по руке и невольно пробормотала:
