древние вехи, то есть курсам древних торговых путей. Закончили мы в пабе, проговорив целый вечер обо всем на свете.
Он усмехнулся.
— Иногда я слишком ученый на вкус Мары. — Бен сокрушенно пожал плечами. — Увлекаюсь и погребаю себя под множеством мелких фактов. Наверное, в половине случаев не вижу леса за деревьями, но Мара частенько заставляет меня поднимать голову, чтобы я не совсем потерялся в дебрях. Кстати о дебрях, как у вас дела? Привыкаете ко Мгле?
— И да, и нет… мне надо кое-что у вас спросить…
На кухню вернулась Мара, и мы перенесли разговор в столовую. Когда все положили себе еду, Бен напомнил:
— Так что вы хотели спросить?
— О! Почему мне становится хуже? Почему это случается все чаше?
— Представьте жвачку, приставшую к подошве. Каждый раз, когда вы попадаете во Мглу, к вам прилипают все новые и новые кусочки.
— Но если Мгла накапливается… на мне, почему страж иногда нападает, а иногда нет?
Он задумался, Мара нахмурилась.
— Я неуверен, — наконец ответил Бен. — Может, иногда вы не кажетесь ему опасной.
— Вряд ли я меняюсь.
— Боюсь, я не знаю механизм принятия или отторжения, однако должны быть какие-то условия. Об этом существе — или существах — мало известно. Мы не знаем, одно оно или их целая стая. Но все согласны, что страж туп как пень. Делает свою работу по определенным правилам. Итак…
Он откинул голову назад и уставился в потолок. Мара взглянула на меня.
— Итак, возможно, — продолжил Бен, — есть какая-то иерархия. Более серьезные, явные опасности привлекают внимание монстра, и тогда он пропускает мелкие. То есть, если появляется что-то более чуждое и угрожающее, чем вы, страж кидается в погоню за ним и оставляет вас.
— Но если я Входящая во Мглу, почему меня вообще считают чужой? Какую опасность я представляю?
Мара посмотрела на Бена, который задумчиво поглаживал бороду.
— Интересно… — начал он, потом взглянул на Мару. — Может, вы по какой-то причине выделяетесь. Вы еще не освоились во Мгле, и, возможно, из-за этого вас не признают за свою. Что думаешь, Мара? Светится Харпер?
Мара взглянула на меня.
— Подозреваю, что да.
Я искоса посмотрела на нее, но она продолжила:
— Пока ты чувствуешь себя во Мгле неловко, от тебя идут волны. Представь, что страж — паук, а Мгла — паутина. Трепыхаясь, ты привлекаешь его внимание.
Я нахмурилась, и Мара состроила извиняющуюся гримасу. У меня на бедре завибрировал пейджер. Я зло глянула на него и вышла на кухню позвонить.
Сообщение оставил мой друг из департамента полиции Сиэтла: машину Камерона собирались вот-вот эвакуировать из гаража рядом с Пайонир-сквер. Он не мог висеть на линии. У меня было полчаса, чтобы опередить буксир.
Еще один замечательный ужин летит к чертям. Я вернулась в столовую извиняться перед Дэнзигерами.
— Возникли неотложные дела. Мне, похоже, не суждено попробовать твоего пирога, Мара.
Мара улыбнулась.
— Мы отложим для тебя кусочек. Если закончишь до десяти, приезжай обратно. Мы еще не ляжем.
Я превысила скорость, но старенький «ровер» проворно вписался во все повороты Куин-Энн-Хилл и с ревом домчался по виадуку до Пайонир-сквер за десять минут.
Когда я затормозила у гаража, никаких признаков буксира не наблюдалось. Я проехала по кругу на нижний уровень, ища темно-зеленый «камаро», и обнаружила его в уединенном темном углу. В гараже стояло больше машин, чем я ожидала, и мне пришлось поездить по пандусу в поисках места для парковки. В конце концов, я остановилась гораздо дальше, чем хотела бы, и вынуждена была пройтись назад в горку.
Приблизившись, заметила двух молодых людей, крутившихся рядом с авто. Встала и пригляделась к ним из тени колонны. Ни тот, ни другой не Камерон. Один черный, другой белый. Оба выглядят неряшливо и опасно. Черный, худее и ниже ростом, держался позади, стоял на стреме, пригибаясь к земле, а высокий белый пытался вскрыть багажник ломом. Мне это не понравилось, и я осталась на месте, нащупывая пистолет.
Внезапно багажник распахнулся, и из темной дыры вырвался мертвенно-бледный силуэт. Яростно взвизгнув, бледный вихрь упал на парня с ломом. Я ринулась вперед, сжав пистолет, не зная, кто в большей беде: двое воришек или гибкий призрак, прорвавшийся из багажника.
Высокий воришка уронил лом и взвыл от боли, когда его схватили и отшвырнули на спину. Его низенький приятель, который в панике оглядывался то на меня, то на неожиданного противника, кинулся к товарищу, схватил лом и попытался проломить им череп призрака. Попал, однако, по плечу.
Послышался треск кости. Бледный как мел парень издал вопль и сложился пополам, исчезая за открытой крышкой багажника. Я вынула пистолет и прицелилась.
Темнокожий парень развернулся ко мне с поднятым ломом. Я взяла его на мушку. Он встретился со мной взглядом на одну наносекунду.
Мгновение тяжело дышал, потом кинул в меня ломом и рванул прочь как ошпаренный. Я пригнулась, лом ударился о бетон с лязгом, который еще долго отдавался эхом после того, как вор уже исчез на пандусе. Я могла бы его догнать, но меня гораздо больше интересовал парень со сломанной рукой.
Я медленно пошла к 'камаро'.
— Эй, ты в порядке? — крикнула я.
Он застонал.
— Камерон? Камерон Шедли?
Я шла, вытянув левую руку вперед, держа пистолет наготове. Я не хотела нарываться на новые неприятности, но могла их устроить, если понадобится.
Бесцветная сила кинулась на меня, воя от боли. Руки, звериные когтистые лапы, промелькнули перед лицом. Я отшатнулась быстро, как могла, правая рука опустилась, нацеливая пистолет, левая придержала запястье.
— Сто…
Закончить предупреждение мне не дали.
Когтистый булыжник врезался в мое плечо, зацепил волосы, вырвав пару прядей. Теряя равновесие, я сжала пистолет и почувствовала, как он вздрогнул в моей руке. Буйный взвизгнул и упал на пол. Там и остался стогом светлых волос, нянча правую руку. Даже сквозь звон в ушах я расслышала:
— Ты меня подстрелила? — удивлялся он. — Ох! Черт, как же больно! Я не думал, что так больно!
Он поднял голову и зло глянул на меня сквозь спутанные волосы:
— Зачем стреляла?
Я стояла поодаль, сжимая пистолет, направленный в залитый бензином бетон между нами.
— Ты напал. Я защищалась.
Все звуки до сих пор казались мне немного далекими.
— Пистолетом?
— Он гораздо удобнее палки. Ты Камерон Шедли?
— Да-а, — простонал он. — А ты кто, черт тебя дери?
— Твоя мать сказала, что ты тихий, вежливый мальчик. А тут я вижу, ты ругаешься и бьешь женщин, — вслух задумалась я.
— Вам придется меня извинить. Я забываю о манерах, когда мне больно и страшно до ужаса, — проворчал он. — Так кто вы такая?
Сарказм, как правило, знаменует снижение уровня опасности. Я убрала пистолет.
— Меня зовут Харпер Блейн. Я частный детектив. Твоя мать наняла меня, чтобы тебя найти. Кровь сильно идет?
— Уже не так, — сморщился он. — Пуля, наверно, прошла навылет.
— Давай отвезу тебя в больницу.
— Ага, — расхохотался он. Выглядело это не слишком нормально. — В больнице мне обрадуются. 'Простите, мистер Шедли, вы знаете, что у вас нет пульса?'
Я шагнула ближе.
— Ты в порядке?
— Нет! — огрызнулся Камерон, откидывая назад свои космы. Его кроваво-красное сияние тошнотворной сосулькой пронзило мне грудь. — Я не в порядке! Я чертов вампир с чертовой дырой в и так уже сломанной руке. Я, блин, совсем не в порядке!
Я осторожно присела рядом с ним и взглянула на руку, которую он нянчил. Пока я смотрела, края разорванной пулей плоти стягивались, соединялись, как на рукаве свитера. Всего пара миллиметров, но достаточно, чтобы убедить меня — Камерон Шедли функционирует за пределами спецификации производителя. Я смотрела на него, а он гневно пялился на меня. Пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы издать хоть какой-то звук пересохшим горлом и одновременно удержать еду в желудке.
— Надо по-быстрому убрать отсюда тебя и твою машину.
— Мне и здесь неплохо.
— Это пока не подъехал буксир.
— Буксир?
— Да. — Я встала. — Я узнала, где твоя машина, потому что она появилась в списках на эвакуацию. Ее отбуксируют через несколько минут, если мы не поторопимся.
Он застонал точно звезда 'мыльной оперы' и снова повесил голову.
— Здорово! Просто круто! Как я поведу одной рукой? У меня ручная коробка передач.
— Я сяду за руль.
— А ваша машина? Вы ведь на машине?
— Мою машину никто не собирается эвакуировать. Ну же. Пошли. Давай ключи.
Ворча, Камерон достал из левого переднего кармана джинсов ключи и бросил мне. С несчастным видом проскользнул на пассажирское сиденье, пока я крепко привязывала крышку багажника, чтобы та не открылась из-за сломанного замка. Справившись, забралась на водительское сиденье. Через пять минут мы были у будки оплаты.
— Билет?
Я взглянула на Кэма. Он в ответ пожал плечами.
— Потерял.
— Если потеряли билет, платите по полной — двадцать долларов.
Я протянула двадцатку и попросила квитанцию. Через квартал мимо нас промчался буксир. Я припарковала машину у виадука и повернулась к Камерону.
