до одиннадцати.
Когда я, наконец, встала, мне было только чуточку лучше. Я долго мылась в почти ледяной воде. Хаос заглянула в ванну, однако решила ко мне не присоединяться. Когда я вышла она вылизала мои ступни и лодыжки насухо, прыгая вокруг. Вода всегда вкуснее, если она с чьих-то ног, и я смеялась над комичными па хорька, хотя от этого разболелись голова и живот.
Я закончила одеваться, чувствуя себя избитой, предпочла юбку, когда прикосновение тесных джинсов напомнило о веревках и мокрых от пота простынях. Мы с Хаос поборолись за мой завтрак, пока я не объявила победу, посадив ее обратно в клетку.
Леонор Фабре позвонила в 15:12. Она ждала своей очереди заехать на паром в Бремертоне, и ей надо было узнать дорогу. Я объяснила, как ко мне доехать, и сказала, что надеюсь скоро ее увидеть. Фабре постучала в мою дверь без нескольких минут пять.
Леонор Фабре оказалась слишком худой женщиной с соломенными волосами, ее плечи сгорбились под тяжестью жестокой повседневности. Я встала и протянула руку.
— Госпожа Фабре? Я Харпер Блейн. Присаживайтесь, пожалуйста.
Она упала на стул для клиентов.
— Давайте побыстрее закончим. Я весь день ругалась с моряками и очень хочу домой.
— Конечно. Можно вопрос?
— Да, можно.
— Вы не замечали что-нибудь необычное за этим органом?
Она подергала нижнюю губу желтыми от никотина пальцами.
— Кроме его уродливого вида? Нет вроде бы, но он отвратителен, из-за него моему мальчику снились кошмары.
— Кошмары? Сколько вашему сыну?
— Сейчас двенадцать. Когда мы переехали, было шесть. Надеюсь, у музея нет с органом проблем. Потому что я не собираюсь брать его назад. — Фабре снова подергала губу. — Так вам нужны бумаги или как? — спросила она, кладя руку на сумочку, которую держала на коленях.
— Конечно.
Фабре вынула конверт и шлепнула его на стол.
— Вот. Посмотрите и скажите, что думаете.
Я достала из конверта две ксерокопии. Одна — страховая оценка, согласно которой орган стоил две с половиной тысячи долларов. Другая — расписка о получении в дар с описанием, которое, похоже, совпадало с тем, что мне присылал Сергеев.
— Черт! — фыркнула я, глядя на бланк расписки.
— Что такое? — спросила Фабре, протягивая руку к бумагам.
— Орган пожертвован музею 'Мэдисон Форрест хисторикал хаус' — здесь, в Сиэтле, — сказала я.
Фабре чуть сжалась.
— Ну и что?
— Ничего. Просто… Орган пробыл в Сиэтле двадцать лет, потом переехал в Анакортес на десять и вернулся обратно, чтобы обосноваться в трех милях от нас.
— Вы хотите сказать, что бумаги вам не нужны?
— О нет. Нужны и мне, и моему клиенту, вы нам очень помогли.
Я сунула документы в ящик и достала заранее приготовленный чек. Протянула ей.
— Вот плата, одобренная моим клиентом. Только распишитесь, пожалуйста, в получении, — добавила я, пододвигая к Фабре бланк и ручку.
Она взглянула на чек и уставилась на меня.
— Здесь пятьсот долларов, — прошептала Фабре. — Вы уверены, что не ошиблись?
— Да, все верно. Просто распишитесь, пожалуйста.
Онемев, Фабре сжала ручку и быстро нацарапала свою фамилию на бланке. Подняла бровь, возвращая мне бумагу.
— Вы уверены?
Я взяла бланк и положила в ящик вместе с распиской о получении в дар. Улыбнулась ей.
— Уверена. Спасибо, что пришли, Леонор. Вы мне очень помогли.
Она безмолвно кивнула, встала и кинулась к двери так, словно боялась, что я передумаю и выхвачу у нее чек. Когда дверь захлопнулась, я покачала головой, проглатывая жалость, которую бы она не оценила.
Часом позже я забыла о Фабре, погрузившись в привычные дела. Я рылась в нижнем ящике в поисках бумаги для принтера, когда услышала стук в дверь.
— Секунду, — крикнула я, хватая листы и поднимаясь вместе с ними.
Ударилась затылком о крышку стола. Подняла голову, стряхивая минутное головокружение, и обнаружила мужчину, стоящего за стулом для клиентов. Я моргнула.
Он был спокойный и холодный как воск, в очень простом темном костюме и белой рубашке со странным воротником, застегнутым на все пуговицы до самого горла, но без галстука. Худощавый, с круглым лицом и широкими, плоскими скулами, слегка раскосыми глазами и полупрозрачной кожей. Волосы темные. Мужчина уставился на меня в ответ. Его левая рука вспорхнула к пуговицам плаща и успокоилась на груди.
— Я напугал вас, — сказал он.
Необычный акцент его выдал.
— Мистер Сергеев. Я не знала, что вы в городе.
— Совсем ненадолго. Как успехи? С моей просьбой?
Я села и махнула ему на второй стул.
— Ну, успехи есть, — начала я. Полуоформившаяся мысль мелькнула в голове и пропала прежде, чем я успела ее осознать. — Я только что говорила с женщиной, которой с вашего одобрения предлагала плату за информацию, — сказала я, пытаясь вернуть мозг к нормальному функционированию.
— Ага. Хорошо. — Сергеев уселся на стул очень прямо, не то чтобы наклонившись вперед, но довольно строго. Интересно, не болит ли у него спина от кресел в самолетах.
— Ну… — протянула я, потеряв мысль.
Предыдущий день и ночь сказывались, желудок опять свело, и в голове пульсировало. Что-то мерцало в уголке глаза. Я чуть повернула голову, чтобы поймать видение, и Сергеев исчез.
— Гм?.. — промычала я и снова обернулась к нему.
Сергеев нахмурился.
— Что-то не так? Вам нехорошо.
— Ничего.
Я повернулась к компьютеру и мгновение стучала по клавиатуре, выигрывая время.
Разреженный мир Мглы хлынул ледяным паром, когда я искоса взглянула на своего клиента. Он был там, многослойный, будто несколько раз экспонированный, туман рябью расходился вокруг него. Я отшатнулась от потока, и Сергеев съежился до тонкой струйки и редкого мерцания. После прошлой ночи образная жвачка Мглы, должно быть, облепила меня всю, и я не желала вляпаться в нее снова. Еще я хотела как можно скорее выпроводить из офиса странноватого клиента.
— У меня появилась новая ниточка, которая может оказаться последней в цепочке владельцев.
— Так вы знаете, где моя мебель? — От возбуждения он едва не сорвался на крик.
— Возможно.
— Скажите.
Его голос принуждал меня, отдавался в груди и голове. Я оттолкнула его. На меня слишком много давили в последнее время, и теперь я была не в том настроении. Я мысленно напряглась, изо всех сил сопротивляясь требованию Сергеева.
— Я хочу удостовериться. Возможно, это лишь очередная зацепка, а я бы не хотела будить в вас надежду попусту.
Он нахмурился, и я вздрогнула.
— Когда вы узнаете?
Я коснулась монитора, который показывал мне волны электростатики.
— Буду откровенна, мистер Сергеев. Я не в состоянии что-либо сделать до вторника. Раньше связаться с вовлеченной стороной нельзя. Потом мне придется уточнить, ваш ли это орган, и выяснить, согласен ли владелец его продать. А он может и не согласиться.
Сергеев, похоже, удивился.
— Нет?
— Я пока не знаю. Дайте мне кое-что прояснить, а потом обсудим это. Я делаю все, что в моих силах. Доверьтесь мне — я позвоню, когда у меня будет, что вам сообщить.
— А, ладно. Так и быть. — Сергеев снова давил, хотя на сей раз я заметила оттенок гнева и раздражения. — Жду от вас известий во вторник вечером.
Он встал, будто распрямилась стальная пружина.
Я тоже поднялась, проводила Сергеева до выхода и открыла ему дверь. Он вышел, холодно кивнув мне. В сумраке коридора Сергеев казался больше. Тьма поглотила его, когда он начал спускаться по лестнице. От стука в затылке что-то с грохотом разъединилось в моей голове, и я почувствовала себя немного глупо. Вернулась за стол и уставилась в монитор.
Сообщение на экране осведомлялось, хочу ли я просмотреть записанное видео. Я кликнула «да». Увидела кабинет, стол, себя за столом и пустой стул напротив. Может, последние пятнадцать минут не сохранились? Мне это не понравилось. Придется звонить Квинтону, правда, ощущение такое, что он мне не поможет.
Голова болела, однако буря в желудке улеглась. Может, я всего лишь проголодалась? Надо сбегать перекусить. Было прохладно, поднимался вечерний ветер, но я решила посидеть снаружи несколько минут, пока ела, надеясь, что в голове прояснится. В результате я только замерзла и единым махом проглотила еду, от чего заболел живот, и я пожалела, что все-таки не надела джинсы вместо юбки.
Камерон подтянулся ко мне в офис чуть раньше полдесятого. Я заметила, что его не окружал ореол, как Карлоса с Эллис, и рядом с ним не чувствовалось иссушающее действие Мглы. Странно.
— Как дела? — спросила я, пока он усаживался.
— Ничего. Мы с Сарой устроили мне спальню в ее доме, но только на время. Я собираюсь найти что-нибудь сам, прежде чем вернется ее парень.
— Когда это будет?
Камерон пожал плечами.
