Какое-то представление он имел о статусе Аниза – что тогда прорывалось в разговоре время от времени – но не более того. И теперешнее известие его явно огорошило.
Мне опять оставалось только пожать плечами. Как только они меня вычислили?
– Ну откуда я знаю? – честно признался я. – Раз там написано – им виднее. Не пойму только, как они узнали, что я здесь.
– А они и не узнали, – буркнул мэтр. – Письмо составлено ко всем верхушкам крупных городов и наместникам провинций. Буде в их местах таковой Всеволод Гар-шин обнаружится, – мое полное имя он произнес с запинкой. Понятно – привык к сокращению.
– А еще написано, – продолжал Словинец, сжимая бумагу в руке и глядя на меня поверх очков. – Что если ты окажешься поблизости, ознакомить тебя с полученным письмом. И с припиской к нему, предназначенной лично тебе. Приписка – вот, – показал он другой лист – поменьше, сложенный вдвое. – Запечатана личной печатью короля. А в общей части велено оказывать тебе всяческое содействие. Что скажешь?
– Давайте приписку, – сдался я. – Чего уж теперь…
– Погоди, парень, – к моему удивлению остановил меня казначейский секретарь. – Порядок должен быть соблюден. Проверочка есть на случай, ты это или не ты. А ну-ка ответь: что ты сделал, когда замок тонул?
Вот тебе на! Ловко придумано. Я, честно говоря, и сам не помню, чего это я сделал, «…когда поляки пели журавлями». Исчез я оттуда – это да, было. Стас меня как раз в этот момент выдернул. А еще что?
Больше и не успел ничего. Как только Дарек шлем надел – так сразу буквально все и случилось… Тьфу ты! Конспираторы хреновы, хвостами по голове ушибленные!
– Я велел Дареку надеть шлем, – сказал я. – Этого достаточно?
Выражений я тогда не выбирал, и мне совсем не хотелось повторять детально, как все тогда было.
– Верно… – Словинец посмотрел в бумагу, потом на меня. Как бы даже не очень веря. – Действительно, значит, это ты и есть. Ну на, держи приписку…
Глава 2.
ПРИВЕТ С БОЛЬШОГО БОДУНА
«Все расступились перед ней.
Чуть не упал торгаш со стула,
Когда девчушка пять рублей
Ему, волнуясь, протянула.»
Происшествие, случившееся на аукционе по продаже хижины дяди Тома. Рассказанное Сергеем Михалковым.
Через полчаса я вышел от Словинеца, закурил, и медленно пошел по улице. Густо лепил мокрый снег, и погода для прогулок была не самая лучшая. Но мне требовалось подумать. Подумать же было над чем.
Распотрошив в кабинете Словинеца королевскую цидулю, я прочел натуральный вопль о помощи: «Капка мертв. Приезжай немедленно.» Дальше шла кое-какая информация технического характера и приписка рукой Аниза «Гар, это – о ч е н ь важно!». Ну и, само собой разумеющееся, полный карт-бланш королевским именем.
Собственно, только этот карт-бланш как-то защитил меня от допроса с пристрастием, как я понимаю. Поскольку пришлось выдержать тот еще разговор со Словинецем. Потребовавшим объяснений.
Во время первого доклада, каюсь, я ограничился в основном отчетом об уничтожении волколаков. О произошедшем в Крунире сознательно упомянув лишь вскользь, общими словами.
Тем более что в тот момент сам поход против Обеца не был уже в Терете ни для кого тайной: остравская армия прошла следом за нами буквально по пятам.
Да и сам Словинец тогда не особо меня расспрашивал. Справедливо полагая, что не с моим свиным рылом отираться вблизи королевской особы. А раз так, то ничего важного мне и не известно.
Теперь пришлось рассказать казначейскому секретарю о произошедшем подробнее. Тоже, конечно, вкратце. Но гораздо больше, чем в прошлый раз.
Казначейский же секретарь, похоже, обиделся. Но сумел, к чести его, сдержаться и разговор наш закончился вполне мирно. Во всяком случае, готовность помочь всячески он мне изъявил. И даже предложил дать беговую лодку и человека, знающего и дорогу до Поставля и сам Поставль.
Я поблагодарил и отказался. От Терета до Посталвя даже самой быстроходной беговой лодкой добираться надо было в лучшем случае три недели. Да и то если повезет. И не в такое время года.
Судя же по содержанию письма, нужда во мне у вояков возникла нешуточная. Да и Верховный магистр Остравы тоже просто так умереть не мог. Что-то у них там случилось весьма серьезное.
Это было понятно. Но вся закавыка состояла в том, что даже мне не так легко было сейчас добраться до Поставля.
Во-первых, я просто не знал дороги. А, кроме того, погода стояла такая, что ни один нормальный пилот в небо бы не стал подниматься. Не говоря уж про чайника вроде меня. Над Теретом который день тянулись сплошные облака, поминутно разражавшиеся то дождем, то снегом. И конца этому процессу не предвиделось.
Собственно вот на этот счет мне и требовалось подумать на обратном пути в гостиницу.
На чем можно добраться сейчас в Поставль достаточно быстро? Вертолет отпадает напрочь, катер тоже: я не моряк и как идти по осенней реке, просто не представляю.
К тому же, повторюсь, я не знаю дороги. Но пусть мне даже дадут проводника – что толку? До первого топляка? Да и время, опять же. Ну, не три недели, а неделя уйдет у меня на поход. Велика разница?
И то это в лучшем случае. А ведь современный моторный катер, это вам не средневековый струг. На нем ночью по реке не очень походишь – днем только. На ночь где-то отстаиваться надо. А где?
Фарватер, опять же, не обозначен, ни единого бакена нет. Карты тоже отсутствуют. А в письме написано н е м е д л е н н о. Ох, видимо сильно их там допекло. В голову ничего не приходило.
По суше? Так через здешние леса и летом-то на машине не пробиться, а сейчас, осенью, так и вообще. Зимой только. Причем, опять же, только по реке. Каким еще способом можно? Черт, не ракетой же мне себя отправлять – по баллистической траектории.
Самый, конечно, быстрый транспорт, вот только пассажирских ракет покуда не сделали. А если я сдуру заберусь в, скажем, тактическую, вместо боеголовки, меня просто на разгонном участке размажет по переборке – ускорения-то там почти ударные. Да и, опять же, куда лететь-то? На деревню дедушке?
Телепортация? Хорошо бы, конечно. Стас меня тогда, похоже, к себе именно телепортировал. Увы – я понятия не имею, что это такое и как делается. А не понимаю – так и не получится. Магия наряду с плюсами имеет и свои характерные минусы. Что же такое придумать-то? От размышлений меня отвлек крик.
– Помогите! Да помогите же! Кто-нибудь! Кричала женщина.
Я остановился и огляделся. Постаравшись сообразить, где я и что происходит. Но в первый момент не понял ничего.
Вокруг был один из теретских рынков. Как я сюда забрел – бог весть. Во всяком случае, дорога в гостиницу располагалась совсем в другой стороне.
Рынок, понятное дело, продолжал работать, невзирая на погоду. Народ покупал и продавал. Терет весьма крупный город и снабжать его нужно было ежедневно. А сети магазинов Вудворта тут не имелось.
Рядом шумела немалая толпа мужиков, собравшаяся под навесом из теса, прикрывавшим торговые ряды от непогоды (А кто сказал, что до крытых рынков только в наши дни додумались?). Приглядевшись, я понял, в чем дело. Здесь торговали рабами.
В прошлое мое появление в Терете я уже слышал об этом. А вот сейчас довелось увидеть. Впрочем, не в этом было дело.
И даже не в том, что здесь конкретно продавались рабыни – точнее, в данный момент всего одна рабыня – что объясняло однородный состав толпы, но никак не всеобщего ажиотажа.
Немалое же количество народа, из которого большую часть составляли, если судить по одежде, совсем не покупатели, объяснялось необычной внешностью рабыни. Уж чего-чего, а негритянок я в здешних краях как-то не встречал.
И даже более того, не уверен был, что они тут вообще есть. Чернокожие, я имею в виду. Если бы так, то за время моих предыдущих приключений кто-нибудь уж упомянул бы. Вращался-то я в достаточно образованных кругах.
Но если для окружающего работорговый помост народа этой причины было достаточно, то меня заставило начать проталкиваться вперед совсем другое. В конце концов, мало ли что чернокожая? Может у них тут таки есть своя Африка. Почему нет?
Но негритянки, одетой в твидовую юбку до колен, приталенный пиджак (или жакет?) и воздушную, ослепительно белую блузку под ним – все не иначе как от того самого Вудворта, деловой, одним словом, костюм – здесь быть не могло никак! Тут просто никому в голову не придет так одеться. Это что же такое делается?
Толпа, привлеченная необычным зрелищем, свистела, улюлюкала, отпускала замечания относительно предмета обозрения, а я стоял и ничего не мог сообразить. Откуда она здесь взялась? Судя по всему, продаваемая придерживалась того же мнения.
– Вы не смеете меня задерживать! Ублюдки! Я гражданка Соединенных Штатов! Убери от меня свои лапы, ты, проклятая белая задница! – последнее относилось к продавцу, который, желая продемонстрировать свой товар поэффектнее, вознамерился развернуть женщину другим боком.
В ответ она попыталась его лягнуть, но этого ей сделать не удалось: продавец ловко увернулся. Толпа прокомментировала это удовлетворенным гулом.
Я не знаю, как бы все пошло дальше, но тут невесть как попавшая в Терет афроамериканка увидела меня.
– Помогите! – закричала она, пытаясь оторваться от столба, к которому была привязана. – Я Элизабет Кент из Чикаго! Меня похитили! Вы ведь меня понимаете!?
К своему удивлению я только сейчас сообразил, что да, и в самом деле понимаю. В отличие от всех остальных. Которые встретили выкрики мисс (или миссис?) Кент новой порцией улюлюканья.
Да чего ж это в моей камере-то делается!? Как кричал персонаж одного старого фильма. По несколько, правда, другому поводу. Но мне-то сейчас это было совершенно однохренственно.
Я протолкался в первые ряды и вышел к помосту, отодвинув каких-то разодетых по местной моде щеголей.
– Продаешь? – вопрос, предназначенный продавцу, не отличался оригинальностью. Но что поделать. Надо же было что-то сказать. Продавец, впрочем, с ответом не задержался.
– У тебя не хватит денег, чтобы ее купить, уважаемый! – сообщил он мне. Причем слово «уважаемый» явно употреблено было только насмешки ради.
