придется просидеть недели три в Бостоне. Прикинь, во что обойдутся переезды и перевозка реквизита, — и ты увидишь, что потеряешь не меньше восьми тысяч в неделю. Потом Элен вдруг начнет критиковать все костюмы. Захочет, чтобы ты подыскал ей на стороне авторов слов к песням. А это, считай, еще минус двадцать пять тысяч, никак не меньше. Но стоит тебе только избавиться от Тэрри, и Элен все начнет нравиться в этом шоу, включая и тебя самого. И в Нью-Йорке ты сможешь запускать его сразу после Филадельфии. Видишь, как все просто.
Гила передернуло.
— Но ведь всегда можно найти какой-то компромисс… Генри молча кивнул. Гил вздохнул.
— Попытаюсь. Только я, пожалуй, староват для таких расправ.
Генри оставил несколько бумажек на стойке бара, и они вернулись в зрительный зал.
Второе отделение еще больше подогрело возбуждение публики. Элен спела две песни подряд, и ее трижды вызывали на бис. Шоу оказалось зажигательным хитом. Публика ни в какую не желала отпускать ее со сцены, аплодисменты еще долго гремели после того, как занавес опустился окончательно.
Программка Генри оказалась вся в пометках относительно того, что надо выбросить, а что — заменить. Стоя в переполненном фойе, он напряженно морщил лоб.
— Судя по твоему лицу, можно подумать, что сегодня был полный провал, — шутливо заметила Анна.
— Нет, дорогая моя, просто я знаю, какие сражения еще предстоят. — Он улыбнулся. — Это ее самый крупный хит на сегодняшний день. Она превзошла самое себя. — Он вытряхнул сигарету из пачки. — Что ж, попробуем протиснуться за кулисы.
Вход в гримерную Элен походил на массовку. Весь холл был набит поклонниками, терпеливо ждущими своей очереди, чтобы торопливо, на ходу поцеловать звезду или поздравить ее с блестящим выступлением. Элен стояла в дверях. Толстый слой косметики, заметный вблизи, придавал ее лицу гротескный вид. Ослепительно улыбаясь направо и налево, она с показной сердечностью принимала восторженные возгласы. Заметив Генри, Анну и Лайона, пытающихся пробиться сквозь толпу, Элен весело крикнула им:
— Привет! Заходите ко мне! — и кивнула на дверь своей гримерной.
Когда Анна поравнялись с Элен, та прошептала ей:
— Вот только избавлюсь от этого сброда, и сразу поедем на банкет к Гилу, — она повернулась к очередному поклоннику, ждущему своей очереди, и наградила его ослепительной улыбкой.
Когда они приехали, банкет был в полном разгаре, но при появлении Элен все стихли и повернули головы к дверям. На какую-то долю секунды воцарилась тишина, которая тут же взорвалась бешеной овацией. Элен приняла ее, улыбаясь, и по-свойски показала жестом, чтобы присутствующие продолжали веселиться. К ней тотчас подскочил секретарь шоу по связям с прессой, чтобы подвести ее к репортерам местных газет и к некоторым из наиболее крупных спонсоров.
Отведя Анну в укромный уголок, Лайон принес ей джинджер эль и тарелку подсохших бутербродов с куриным мясом.
— Горячее подают в том конце зала, — пояснил он, садясь рядом. — Я принесу тебе, когда немного рассеется.
— Я почти не хочу есть, — ответила Анна, отщипывая от одного из безвкусных бутербродов и бегло осматривая зал. — Я не вижу здесь Нили.
— К сожалению, на этот банкет приглашены лишь избранные. Кордебалет и хористки устроили вечеринку с танцами сами по себе.
— Но ведь это же ужасно!
— Вэвсе нет. Сбросились, накупили куда более вкусных бутербродов, завалились к кому-нибудь в номер и прекрасно проводят время, перемывая косточки начальству и звездам.
Внезапно в зале опять стало тихо. Анна механически глянула на дверь. Оказалось — вошел ведущий постоянной колонки местной газеты Джим Тэйлор об руку с Дженифер Норт. Всякий раз, когда она видела Дженифер, та неизменно поражала ее своей неправдоподобной красотой. Анна наблюдала, как толпятся спонсоры в ожидании, когда их представят ей, и вновь ее удивила, с одной стороны — сердечность и приветливость Дженифер, а с другой — искренняя заинтересованность, которую та давала почувствовать каждому, кого ей представляли. Семенящей походкой к их столику подошла Элен и придвинула себе стул.
— А вы ребята не промах, уединились тут в уголке и знай себе воркуете. Боже, до чего я ненавижу эти банкеты! Но так уж Гилберт рассчитывается со спонсорами — дает им возможность пообщаться один вечерок со светилами шоу-бизнеса. — Последние слова она выделила особо, усмехнувшись при этом.
К ним подошел Гил Кейс.
— Там отличные цыплята «по-королевски». Есть кое-что из китайской кухни.
— Гил, почему на твоих банкетах всегда подают такое дерьмо? — спросила Элен.
— Это хорошая еда, мне ее рекомендовали в отеле…
— Они наверняка рекомендовали еще и ростбифы, но ведь это же такая дороговизна!
— Ну ладно, Элен, — ласково сказал Гил. — Сегодняшний вечер твой. Наслаждайся… — И он исчез в водовороте толпы.
— Эй, Гил! — воскликнула Элен. — Нам надо кое о чем поговорить с тобой. — Она вскочила со стула и бросилась за ним.
— У него нет ни единого шанса, — улыбнулся Лайон.
— Думаешь, она опять будет о своем — я имею в виду, насчет Тэрри Кинг? — спросила Анна.
— От своего она ни на дюйм не отступится.
— Может, мне следует поговорить с Элен, — задумчиво сказала Анна. — Ведь Тэрри Кинг выступает очень хорошо. Ей нужно дать шанс, она заслуживает этого. А с Элен ей все равно не сравниться. Я наверняка сумею убедить ее…
— Анна, и не пытайся. Иначе не сносить тебе головы.
— Нет, Лайон, мы же с нею подруги. Ведь в чем вся беда? В том, что Элен никто не воспринимает просто как человека. С нею легко говорить. Я знаю, она послушает меня.
Лайон взял ее руку и посмотрел прямо в глаза.
— Я верю, что ты говоришьсерьезно. Анна… прекрасная Анна… каким же образом такая восхитительная девушка, как ты, попала в эту жестокую бешеную гонку? В эту круговерть? Тебе ведь только кажется, что ты знаешь Элен. Под театральным гримом у нее скрывается непреклонная и несгибаемая стальная воля.
— Ты не прав, Лайон. Я действительно знаю Элен. Мы беседовали с нею по ночам, поздно, целыми часами, тогда маска была снята, и она говорила от чистого сердца. Она замечательный человек. Вся ее грубость и жестокость — это наносное. Никто не удосуживается взять и копнуть чуть глубже.
Он покачал головой.
— Могу согласиться, что такая светлая сторона существует, но это не главное в Элен. Возможно, лишь какая-то неуловимая грань, которой она поворачивается к окружающим крайне редко и которая, сверкнув, тут же гаснет. Но вот грубость и жестокость всегда при ней.
— Ах, Лайон…
Внезапно все повалили к дверям. В зал только что вошел посыльный из отеля, держа на согнутых руках кипы утренних газет, пахнущих свежей типографской краской. Схватив несколько штук, Элен быстро пробежала отзывы. Гия Кейс прочел их вслух.
Авторы в один голос называли шоу хитом. Критики расхваливали музыку, восторженно отзывались о либретто и награждали Элен самыми лестными эпитетами. О ней писали, что езда и живая легенда, и величайшая из звезд современной эстрады, и актриса, олицетворяющая собой само совершенство… и так далее, и тому подобное. Тэрри Кинг тоже удостоилась нескольких хвалебных отзывов; а о внешних данных Дженифер Норт писали исключительно в превосходной степени. Все стали поздравлять друг друга. Спонсоры ходили туда-сюда, глуповато улыбаясь, пожимали друг другу руки. Некоторые обступили Элен, осыпая ее дождем комплиментов.
— Сейчас самый подходящий момент, чтобы удрать отсюда, — предложил Лайон.
Они уже подошли к двери, когда путь им преградил Генри.
— Куда направляемся?-небрежно спросил он.
