домой переодеться и чтобы он тоже заехал за мной сюда. Мы будем с ним одни, и я застигну его врасплох. И если я разыграю все, как по нотам…
Дженифер была в одном халате, когда за нею заехал Тони.
— Эй… поторапливайся и одевайся. Шоу продлится до половины первого.
Она подошла к нему.
— Сначала обними меня, — нежно попросила она. Разомкнув объятия, он перевел дух.
— Крошка, дай мне отдышаться. Господи! Когда я рядом с тобой, мне нужно делать кровопускание. — Его руки гладили ее грудь. Дрожащие пальцы никак не могли расстегнуть пуговицы ее шелкового халата. — Черт… ну почему у тебя все халаты на пуговицах? — Стянув наконец халат. Тони обнажил ее по пояс. Он отступил от нее на шаг, дыхание у него участилось.
— Джен, ни у кого больше нет таких титек! Она улыбнулась.
— Они твои. Тони.
Он уткнулся в них лицом, опустился на колени.
— О боже! Не могу в это поверить. Каждый раз, когда касаюсь их, не могу в это поверить. — Словно изголодавшись, он с жадностью впился в ее грудь. — Она мягко отстранила его голову. — Не хочу даже шевелиться, — пробормотал он.
— Тони, давай поженимся.
— Конечно, детка, конечно… — Он лихорадочно расстегивал остальные пуговицы халата, пока тот не упал на пол. Она отступила назад. На коленях он двинулся следом за нею. Она оступила еще.
— Тони, все это, — она огладила свое тело, — не твое, а мое!
Он приблизился к ней. Дженифер опять отступила. Она погладила свои бедра, коснувшись себя пальцами между ног.
— И это тоже мое, — мягко сказала она. — Но мы хотим тебя, Тони, — вдруг севшим голосом прошептала она. — Сними с себя все.
Он рванул на себе рубашку. Посыпались пуговицы, застучали по полу. Он стоял перед нею совершенно обнаженный.
— У тебя красивое тело, — медленно улыбнулась она. Затем опять отступила. — Но у меня красивее. — Рассчитанным нарочито затянутым жестом она погладила обе свои груди, словно ей доставляло удовольствие касаться их. Тони замер, глядя на нее и прерывисто дыша. Он бросился к ней, но она увильнула.
— Смотреть можешь, — нежно пропела она. — А прикасаться-нет. До тех пор, пока оно не станет твоим…
— Но оно — мое… ты — моя! — Он почти рычал.
— Только временно, — она сладко улыбнулась. — И я запираю все назад до тех пор, пока ты действительно не захочешь. — Она опять погладила свои груди. — Захочешь насовсем.
Весь дрожа от нетерпения, он двинулся за нею.
— Я хочу. Ну, иди же ко мне… сейчас!
— Сейчас — нет. Только когда женишься на мне.
— Ну конечно, — прохрипел он. — Я женюсь на тебе. — Он по-прежнему двигался за нею, но она уходила от него, не переставая улыбаться и оглаживать свое тело. Ее руки то поигрывали грудями, то опускались на бедра, касаясь тела везде. Она не сводила с него глаз.
— Когда ты женишься на мне. Тони?
— Поговорим об этом позже… сразу после… — Он следовал за нею, загипнотизированный этой новой игрой. Дженифер подпустила его к себе… он схватил ее груди… начал с жадностью сосать их… его руки скользнули ей между ног. Она резко отстранилась.
— Джен, — судорожно выдохнул он. — Прекрати. Что ты хочешь сделать… убить меня?
— Женись на мне, или ты касался меня сейчас последний раз — последний!
— Женюсь, женюсь…
— Прямо сейчас. Сегодня же.
— Но как мы сможем пожениться сегодня? Нам ведь нужно сдать кровь на анализ… получить разрешение. Начнем всю эту кутерьму завтра же с утра. Обещаю.
— Нет. К тому времени Мириам успеет отговорить тебя.
Упомянув Мириам, она сделала неверный ход: это моментально вернуло Тони к реальности, и его страсть начала затухать. Быстрыми шагами она двинулась к нему через всю комнату, раскачиваясь всем телом, лаская свои груди.
— Нам будет не хватать тебя, Тони, — прошептала она.
Он быстро пересек комнату и сгреб ее в объятия.
— Женись на нас сегодня, Тони. Мы очень хотим принадлежать тебе… — Она прижалась к нему всем телом и стала тереться о него.
— Но как я сумею? — прохныкал он.
— Бери свою машину. Можно поехать в Элктон, штат Мэриленд.
Он уставился на нее.
— Ты хочешь сказать, нас там поженят… вот так возьмут и поженят?
— «Вот так возьмут и поженят»! — Она щелкнула пальцами.
— Но Мириам…
— Я сообщу Мириам, — сказала она. — Мы позвоним ей сразу же после бракосочетания. Я сама скажу ей, пускай орет на меня. Ты будешь в моих руках. Я вся целиком буду принадлежать тебе… навсегда. — Она опять потерлась о него. — Потрогай же меня здесь. Тони, — все это будет принадлежать тебе. Ты сможешь делать со мной все, что пожелаешь, Тони. Все… даже то, чего я тебе никогда не позволяла. — Она отстранилась и стояла, ритмично покачивая бедрами. — И буду делать все, о чем ты меня просил… после того как мы поженимся.
— Сейчас, — взмолился он. — Пожалуйста, сейчас… а потом поедем в Элктон.
— Нет. После Элктона.
— Я не выдержу, не смогу столько ждать! Она подошла ближе.
— Прекрасно сможешь. Потому что сегодня же, после того как мы поженимся, — пальцами она ласкала его тело, покусывая его за ухо, — мы классно потрахаемся.
Он провел языком по пересохшим губам.
— Ладно, ты победила. Только, ради бога, поедем туда прямо сейчас.
Она обвила его руками.
— Ты не пожалеешь об этом… я доведу тебя до безумия.
В дверь резко постучали. Дженифер вырвалась из его объятий.
— Я никого не жду. Тони, говорил ты кому-нибудь, что будешь здесь?
Он затряс головой. Она надела халат. Перед ней стоял посыльный отеля с телеграммой в руке.
— Это Анне. Ей надо позвонить Лайону. Вдруг дело важное.
Дженифер села на кровать и набрала номер. Тони последовал за ней в спальню. О черт, как глупо все обернулось! Дженифер встала, запахивая халат. Где же Анна? Почему они не отвечают?
— Алло, — ответил голос Лайона. Да, Анна у него. Тони возился с ее халатом. Она оттолкнула его:
— Алло, Анна? Тебе сейчас пришла телеграмма. Конечно, одну минуту. — Она разорвала конверт. Тони мягко, но настойчиво толкнул ее на кровать. Держа в руках телеграмму и трубку, Дженифер молча пыталась отпихнуть его. Она зажала трубку рукой.
— Нет, Тони! Не сейчас. Нет! — Он уже забрался на нее. Она посмотрела на провод. Тони нашел ртом ее грудь. О боже…
— Анна… да, я здесь… Анна… Господи! Твоя мать умерла! — Она ощутила, как Тони грубо входит в нее и, словно насильник, яростно овладевает ею. Стиснув зубы, она старалась говорить ровным голосом.
— Да, Анна. Больше в телеграмме ничего. Приношу тебе свои соболезнования. — Она положила трубку. Он уже обессиленно привалился к ней, тяжело дыша от полученного наконец удовлетворения.
— Тони, это нечестно. Ты воспользовался моей временной слабостью.
Он лениво улыбнулся.
— Детка, эти слабости у тебя от рождения — целых две. — Он чмокнул ее в левую грудь.
