Она стояла неподвижно, зажав руки между ног. Ей казалось, что стоит убрать руки, как ее внутренности вывалятся наружу. Он повернулся и посмотрел на нее.
— Ради бога, не испачкай ковер. В медицинском шкафчике есть тампоны.
Она бросилась в ванную, заперла за собой дверь. Отняла руку. Ничего не произошло. Кровь остановилась. Девушка взяла полотенце и стерла кровь с ног. Ей казалось, что внутри у нее все разорвано. Яркий свет лампы, висевший над медицинским шкафчиком, придавал желтый оттенок лицу Дженюари. Она уставилась на свое отражение в зеркале. Тушь на глазах расплылась, волосы спутались. Надо одеться и уйти отсюда. Она смыла тушь с век. Завернувшись в другое полотенце, открыла дверь ванной и бросилась в гостиную. Дэвид даже не посмотрел на Дженюари. Он все еще был голым и сосредоточенно тер матрас тряпочкой, смоченной в пятновыводителе.
Она схватила свою одежду в гостиной, взяла из спальни туфли и трусы, вернулась в ванную. Когда она вышла оттуда, кровать еще была не застелена, но Дэвид уже оделся.
— Придется подождать — до полного высыхания не поймешь, удалось вывести пятна или нет, — сказал он. — Возможно, придется вызвать человека из химчистки. Я отвезу тебя домой.
Он молчал, пока они не сели в такси. Устроившись на сиденье, Дэвид обнял Дженюари. Она невольно отодвинулась в сторону. Он взял ее за руку.
— Слушай, извини, что я заговорил о простыне. Но это настоящий «Портхолт», и тебе следовало сказать насчет месячных. Я знаю, ты жила в Европе. Там некоторым мужчинам это даже нравится. Но я не люблю кровь. Ты нашла «Тампакс»?
— У меня сейчас нет месячных, — сказала Дженюари. В первый момент он не понял. Потом Дэвид откинулся на спинку сиденья.
— О, боже! Дженюари, неужели ты… господи! Но кто слышал о двадцатилетней девственнице? Особенно с твоей внешностью. У тебя там очень тесно, но я решил, что дело в твоей конституции… Ты такая худенькая…
Он буквально застонал.
Они проехали несколько кварталов. Дэвид молча смотрел в пространство перед собой.
— Почему ты разволновался? — спросила она.
— Потому что, черт возьми, я не лишаю девушек невинности.
— Кто-то же должен это делать, — заметила она. — Помню, один итальянец сказал мне то же самое.
Когда они доехали до угла, он попросил водителя остановить машину.
— Давай зайдем в бар и выпьем перед сном по бокалу. Я хочу с тобой поговорить.
Они оба заказали виски. Она не любила его, но оно поможет ей уснуть. Боже, как ей хотелось погрузиться в сон!
Дэвид подвигал бокал по салфетке.
— Я все еще в шоке. Но… слушай… я горжусь тем, что ты выбрала меня в качестве первого мужчины. Ты не пожалеешь. Следующий раз я сделаю тебя по-настоящему счастливой. Дженюари… ты мне очень нравишься.
— Правда?
— Да.
— Это хорошо. Я польщена. Он взял ее за руку.
— Это все, что ты чувствуешь?
— Дэвид, я…
Дженюари замолчала. Она собиралась сказать: «Я мало тебя знаю». Это бы прозвучало нелепо. Она только что была с ним в постели.
— Дженюари… я хочу жениться на тебе. Ты это знаешь, да?
— Нет.
— Что «нет»?
— Нет, я не знала, что ты хочешь жениться на мне. Я знаю, что это — желание Ди. Но что ты сам хочешь на мне жениться — этого я не знала. Все немного странно, правда, Дэвид? Мы — чужие друг другу. Мы переспали, но остались незнакомцами. Мы сидим здесь и пытаемся поговорить, но все должно быть иначе. Я полагаю, девушка должна испытывать желание кричать… петь… впервые познав любовь. Когда она влюблена, с ней происходит что-то восхитительное. Глядя куда-то мимо нее, он произнес:
— Скажи мне, какие чувства ты ждала?
— Не знаю. Но… ну…
— Вроде желания, чтобы ночь длилась вечно? — спросил он.
— Да, наверное, это.
— А расставаясь с человеком, испытывать страх… стремиться сделать его своей собственностью… желать его общества каждую секунду.
Она улыбнулась:
— Похоже, мы смотрим одни и те же фильмы по ТВ.
— Дженюари, ты выйдешь за меня замуж? Она посмотрела на бокал. Сделала большой глоток. Растерянно покачала головой:
— Не знаю, Дэвид. У меня нет чувств к тебе и…
— Слушай, — перебил ее он. — Того, о чем мы сейчас говорили, нет в реальной жизни. Испытать это могут подростки, накурившиеся марихуаны, и то один раз… или люди, переживающие тайный внебрачный роман… или…
— Или? — спросила Дженюари.
— Или… ну… если совсем юная девушка знакомится со своим любимым артистом… человеком, которого всегда обожала. Думаю, у каждой девушки есть мужчина ее мечты… то же самое бывает и у мужчин. Большинство людей так и проходит по жизни, не отыскав свой идеал.
— А мы должны найти его? Он вздохнул:
— Вероятно, так даже лучше. Потому что, найдя свой идеал, ты не сможешь существовать без него. А удержать мечту навсегда невозможно. Брак — нечто иное. Два человека имеют общие устремления, симпатизируют друг другу.
Дженюари помолчала, и он добавил:
— Я… я люблю тебя, Дженюари. Вот… я все сказал. Она улыбнулась:
— Сказать и действительно чувствовать — не одно и то же.
— Ты не веришь мне?
— По-моему, ты пытаешься убедить в этом себя самого еще в большей степени, чем меня.
— Ты меня любишь?
— Нет.
— Нет? Тогда почему ты пошла ко мне сегодня?
— Я хотела полюбить тебя, Дэвид. Думала, секс мне в этом поможет. Но у меня не вышло…
— Слушай… я сам виноват. Я не знал, что ты девушка. Следующий раз все будет иначе. Клянусь тебе.
— Следующего раза не будет, Дэвид.
На его лице появилось растерянное выражение.
— Ты не хочешь меня больше видеть?
— Мы можем встречаться… но я не лягу с тобой в постель.
Он подозвал официанта и оплатил счет.
— Послушай, это нормальная реакция на событие. Она встала; он подал ей пальто. Они пошли по улице. Дэвид держал девушку за руку.
— Дженюари, я не собираюсь навязываться тебе. Не стану добиваться близости с тобой. Я готов ждать месяцы. Может быть, ты права… давай узнаем друг друга лучше. Но я обещаю тебе — ты выйдешь за меня. Будешь любить и хотеть меня… Нам некуда спешить. Мы будем сближаться постепенно. Проведем вместе рождественские каникулы в Палм-Бич. Эти четыре дня и четыре ночи станут хорошим началом. Обещаю не просить тебя спать со мной. Это случится только тогда, когда у тебя возникнет такое желание. Засыпая сегодня, думай о том, что я люблю тебя.
