Лили с изумлением взглянула на него сквозь пелену наслаждения, застилающую ее взор.
В глазах Деймона появился ответный блеск.
– Кажется, мы удивлены, не так ли? – рассмеялся он.
– Очень, – призналась Лили.
Деймон, вспомнив, что давит на нее всем весом своего могучего тела, начал было перекатываться на бок, но она стремительным движением остановила его.
– Не надо, пожалуйста! Мне нравится ощущать тебя своей частицей.
– Но это не сравнится с тем, что чувствую я, моя милая Лили, будучи твоей частицей.
Его голос был пропитан полным удовлетворением.
Влюбленные продолжали лежать молча, слившись в объятиях. Лили не могла вспомнить, когда в последний раз была так безгранично счастлива. Деймон оказался удивительно терпеливым и нежным любовником. Он стремился в первую очередь доставить наслаждение ей, а уж потом – получить удовольствие самому. Пусть она неопытна в вопросах любви; интуитивно она почувствовала, что в этот волшебный мир ее ввел знаток.
Неудивительно, что Хокхерст, несмотря на свою знаменитую скупость, вихрем пронесся по театральным гримерным. Пусть он прижимист во всем, что касается его кошелька; в постели он опытный и щедрый возлюбленный. Лили запоздало поняла, почему многие женщины с готовностью принимали «Ультиматум Хокхерста».
И только ей Деймон его не предъявил. Лили была удивлена, но ей было настолько хорошо, что она не спросила об этой его странной забывчивости.
Почувствовав, как горячая плоть внутри ее уменьшилась в размерах, Лили с сожалением вздохнула. Деймон, оторвавшись от нее, перекатился на спину. И окинул спальню удивленным взглядом. Вдруг его глаза застыли на кинжале, висящем на стене у двери. Изящная рукоятка была украшена тремя крупными драгоценными камнями: изумрудом, рубином и жемчугом.
– Почему он висит в твоей спальне?
– Мне очень нравится этот кинжал. Я люблю смотреть, как утром свет из окна играет на камнях.
– Подарок от поклонника?
– Да, но это совсем не то, что ты имеешь в виду.
Кинжал подарил Лили престарелый театрал, не имевший никаких амурных устремлений. Состоятельный джентльмен, у которого не было наследников, был так тронут сценой сна леди Макбет в исполнении молодой актрисы, что преподнес ей этот богато украшенный клинок, заявив, что она превзошла саму великую Сару Сиддонс. Но Лили предпочла не говорить Деймону об этом.
– Одному старому джентльмену очень понравилась моя игра на сцене, – ограничилась она.
– Помимо всего прочего, – язвительно заметил Деймон.
Счастливое настроение Лили мгновенно испарилось. Цинизм Хокхерста глубоко ее ранил. Для него происшедшее было лишь игрой, в которой он одержал еще одну победу. Она вдруг ощутила себя слабой и поверженной.
– Представляю, как ты доволен собой! – задыхаясь, выдавила она. – «Король гримерных» в который раз торжествует, видя у своих ног еще одну глупенькую актрису, не сумевшую устоять перед ним.
Она попыталась было отвернуться от него, но Деймон стиснул ее в крепких объятиях.
– Поверь мне, я испытываю не торжество, а головокружительное счастье. Кому, как не мне, понимать, мой несравненный цветок, что ты так же не похожа на других женщин, как лилия на крапиву.
Несколько успокоившись, Лили перестала вырываться.
– Лили, ты даже представить себе не можешь, как я мучился от невыносимого желания обладать тобой, – продолжал он.
Но все же ее сомнения не рассеялись окончательно.
– Так сильно мучился, что преспокойно развернулся у моих дверей и ушел после вечера в Сидни- Гарденз.
Деймон рассмеялся.
– Да, я был настолько спокоен, что мне пришлось среди ночи купаться в Эйвоне, пытаясь прийти в себя. – Он чмокнул ее в кончик носа. – Я безумно хотел тебя. И до сих пор хочу, – печально добавил Деймон, взглянув вниз.
Несмотря на то что он только что обрел чарующее облегчение в глубинах ее тела – а может, именно поэтому, – его мужское достоинство, налившееся силами, гордо поднялось вверх, требуя продолжения.
Лили также перевела взгляд вниз.
– Поразительно!
И впрямь поразительно, черт побери! В его-то возрасте – да это просто чудо.
– Ты снова превратила меня в ненасытного жеребца.
На этот раз они не спешили. Лили, осмелев, очаровательными движениями исследовала тело Деймона, а он самозабвенно купался в чистоте и глубине ее чувств. Она оказалась еще более страстной женщиной, чем он предполагал.
Они взмыли до заоблачных высот, познать которые дано лишь избранным; хотя Лили и не догадывалась, опытный Деймон сразу понял это…
