почтовой карете, мне придется каким-то образом сегодня же добираться до Вульвердейла.
– Я отвезу тебя, – сразу же вызвался Деймон.
– Но ведь я отрываю тебя от тех дел, которые привели тебя сюда.
– Неужели ты не поняла, что я приехал сюда только ради тебя?
– Какое тебе дело до меня?
– Вот какое.
Он привлек Лили к себе и поцеловал ее. Она сначала попыталась было вырваться, но Деймон лишь еще крепче обнял ее и продолжал целовать до тех пор, пока она не перестала сопротивляться. Внезапно Лили что есть силы прижалась к нему, жадно отвечая на поцелуй.
Она отпустила Деймона, лишь когда экипаж вкатил во двор почтовой станции.
– Это безумие! – задыхаясь, вымолвила Лили.
– Нет, это счастье! – поправил ее Деймон.
Она собралась выходить, но он остановил ее:
– Подожди! Дилижанс обыкновенно опаздывает, а укрыться от дождя здесь можно только в трактире. Это неподобающее место для дамы. Тебе будет гораздо уютнее здесь. – Деймон усмехнулся. – И мне тоже.
Дождь лил как из ведра, быстро холодало.
– Когда приедет твоя сестра, я вас отвезу туда, где вы остановились, – пообещал Деймон. – Если вы пойдете пешком, то промокнете насквозь.
Похоже, последний довод решил спор в его пользу, и Лили, успокоившись, снова прижалась к Хокхерсту.
Тот окликнул Сьюэлла.
– Мы подождем карету здесь. А ты ступай в трактир, где сухо, и пропусти пинту.
– Слушаюсь, милорд, – ответил конюх, спускаясь с козел.
Не выпуская Лили из своих объятий, Хокхерст прижался щекой к ее волосам, вдыхая полной грудью аромат шиповника.
– Я мечтал обнять тебя вот так с тех самых пор, как ты скрылась из Бата, – признался он. – Я так боялся, что мне не суждено снова увидеть тебя! – Ты должен был верить мне, – тихо произнесла Лили дрогнувшим голосом, и он понял, что боль от обиды, нанесенной ей, была еще свежа.
Деймон ласково провел ладонью по ее щеке.
– Да, должен был, но ты не представляешь, как мне трудно верить женщине. За свою жизнь мне довелось встретить всего нескольких, заслуживающих доверия. А когда мне были представлены вроде бы бесспорные доказательства твоей измены, я просто обезумел.
– Я не могла поверить своим глазам, когда увидела Эдварда на пороге моего дома с этим проклятым перстнем! – сказала Лили.
Деймон рассмеялся.
– Бедняга несколько дней дрожал от ужаса, опасаясь, что ты напишешь его мамочке.
Во двор с грохотом вкатила почтовая карета, и конюхи побежали менять лошадей.
Появившийся из трактира Сьюэлл помог Лили сойти на землю. Дождь на минуту утих, и молодая женщина в сопровождении Хокхерста поспешила к дилижансу.
Из него появилась бледная хрупкая девушка, одетая в легкое муслиновое платье, зябко кутающаяся в пеструю шаль.
– Сара! – окликнула ее Лили.
Хокхерст заметил, что девушка, ступив на землю, пошатнулась. Чемодан выпал из ее рук. Опередив Лили, Деймон бросился к ее сестре и едва успел подхватить девушку, прежде чем та упала.
– Сара! – испуганно вскрикнула Лили.
Деймон поднял легкую как пушинка девочку на руки и понес к своему экипажу. Оглянувшись, он убедился, что Сьюэлл подобрал упавший чемодан.
Уложив Сару на сиденье, Хокхерст снял с нее промокшую шаль. Достав толстый дорожный плед, он укутал в него девушку.
В экипаж заглянула Лили.
– У тебя есть нюхательные соли? – спросил ее Деймон.
– Нет, зачем они мне? – ответила она, с тревогой глядя на лишившуюся чувств сестру.
Хокхерст, обратив внимание на горящие щеки Сары, пощупал ей лоб.
– У нее жар. Объясни Сьюэллу, как добраться до того места, где ты остановилась, и прикажи поторопиться.
Конюх пустил лошадей галопом, и экипаж стремительно выкатил со двора почтовой станции. Лили склонилась над неподвижно лежащей сестрой. Выражение ее лица, наполненное любовью и страхом, говорило Деймону лучше всяких слов, что отношения между сестрами больше напоминают отношения между матерью и дочерью.
