Только хорошо узнав сестру Хокхерста, Лили могла поверить, что можно так обманывать себя; ей не приходилось раньше встречать человека, столь решительно настроенного видеть и слышать лишь то, что ему хочется.
– А почему Кассандра обвиняет тебя в том, что ты украл у нее наследство, раз отец сам отказал ей в завещании?
Уронив руки, Деймон вздохнул:
– Кассандра убеждена, что именно я убедил его так поступить, но это неправда. Кроме того, отец многие годы жил не по средствам, так что он в любом случае смог бы оставить ей очень немного.
– Тогда почему же он все-таки лишил ее наследства?
Он пожал плечами:
– Полагаю, отчасти потому, что Кассандра слишком напоминала ему свою мать, а отчасти желая искупить свою вину передо мной.
– Без приданого девушке весьма сомнительной привлекательности, как Кассандра, будет нелегко найти мужа, – заметила Лили.
– Если достойный человек сделает моей сестре предложение, я позабочусь о приданом, но пока желающих не находилось.
Лили ласково погладила его по щеке.
– Представляю, сколько она тебе доставляет мучений.
– Ты права, – подтвердил Деймон. – Если бы только она не напоминала так свою мать! Иногда я готов поклясться, что слышу, как устами Кассандры говорит Оливия.
Его глаза вспыхнули ненавистью, и Лили спросила:
– Расскажи, какой была Оливия.
Деймон мрачно сдвинул густые брови:
– Это был дьявол в женском обличье. Хитрая, расчетливая, коварная. Моя мать всегда упрекала отца за промахи, Оливия же старательно поддерживала иллюзию, что он превосходит ее во всех отношениях. Она убедила его жениться на ней меньше чем через неделю после смерти моей матери.
– Я слышала, она заставила твоего отца отправить тебя к деду.
– Да. – При воспоминании об этом Деймон стиснул зубы. – Это был для меня страшный удар: я понял, что не нужен собственному отцу!
Сердце Лили наполнилось болью за маленького Деймона, одинокого ребенка, не знавшего любви, а затем ставшего жертвой жестокой коварной женщины. Желая утешить его, она прижала к своей щеке его руку.
Деймон грустно улыбнулся:
– На самом деле Оливия оказала мне огромную услугу. В то время как мой отец никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса, дед во мне души не чаял, и я тоже обожал его. Годы, проведенные с ним, были самыми счастливыми в моей жизни.
– Ты говорил, некоторое время отец тебя ненавидел. Ты имел в виду именно это?
Лили почувствовала, как он напрягся, услышав ее вопрос, и высвободил свою руку.
– Нет, – с тяжелым вздохом произнес он, – это произошло позже, когда мне исполнился двадцать один год, хотя и к этому тоже приложила руку Оливия.
– Что она сделала? – спросила Лили.
В прошлый раз Деймон не захотел говорить об этом, и сначала ей показалось, что так будет и сейчас.
Однако он процедил сквозь стиснутые зубы:
– Она сказала отцу, что я пытался ее изнасиловать.
– Боже мой! – воскликнула пораженная Лили. – Какое коварство!
– Самое ужасное то, что отец ей поверил.
– Как он мог?
– Ты даже не хочешь спросить, правда ли это?
– Зачем? – воскликнула Лили, обернувшись и обнимая его за шею. – Я тебя знаю.
Ее словам удалось несколько рассеять грозовые тучи, затянувшие его лицо.
– Спасибо.
– Но что случилось на самом деле?
– После смерти моего деда Оливия сама попыталась соблазнить меня. Ее внезапно пробудившийся ко мне интерес странным образом совпал с тем, что я унаследовал от дедушки огромное состояние. – В его горьких словах было столько цинизма, что Лили вздрогнула. – Я выгнал ее из своего дома.
– А она в отместку сказала твоему отцу, что ты покушался на ее честь.
Обняв Лили, Деймон прижался щекой к ее волосам.
– Возможно, отчасти Оливия думала об отмщении, но подозреваю, что она просто боялась, как бы я не рассказал обо всем отцу. Я ни за что бы не сделал это. Я не видел причин причинять ему напрасную боль.
