кататься, обняв друг друга.
Она думала, это что-то вроде того, как они боролись с братом Джорджем, когда были детьми. Она никогда не понимала, почему люди так явно этим наслаждались, но так неохотно говорили об этом.
Глаза Джерома, ставшие совсем темными, загадочно мерцали.
– А что будет потом?
– А разве еще что-нибудь будет? Он застонал и сказал ей:
– Пожалуйста, иди в постель. И оставь для меня место.
Она послушно взобралась на постель и отодвинулась подальше к стене. Завернувшись в одеяло, она подсматривала, как он расстегнул пуговицы на панталонах и стянул их с себя.
– Мы погасим свечи? – спросила она.
– Нет, я хочу видеть тебя, когда мы будем... кататься по постели.
Рейчел не стала возражать.
Но вместо того, чтобы грубо схватить ее, как она ожидала, он придвинулся к ней совсем близко и нежно ее обнял.
Она улыбнулась и застенчиво призналась:
– Мне нравится так лежать.
– Тогда, может быть, тебе понравится и другое, – сказал он, соблазнительно понизив голос.
И он вновь атаковал ее, лаская губами, руками, языком, а она задыхалась, извивалась и постанывала.
Неожиданно он попытался просунуть руку между ее ногами, и она, испугавшись, сдвинула ноги и закричала в тревоге и смущении:
– Нет!
– Успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого, Рейчел. Я чувствую, что тебе понравится.
– Нет, вы не понимаете, – отчаянно сопротивлялась она. Лицо ее полыхало от стыда. – Со мной случилась странная вещь. Я вся... вся...
Она не договорила.
– Влажная, – закончил он за нее. – Так это прекрасно! Так и должно быть.
Она посмотрела на него с недоверием.
– Да?
– Это значит, что ты хочешь меня. Это так же нормально, как и моя... э... опухоль, которая так тебя испугала. Значит, я тоже хочу тебя. Теперь, моя сладкая искусительница, дай мне убедиться в силе твоего желания.
Рейчел задрожала при его словах. О сказал: «Хочу тебя». Может быть, он в конце концов понял, что они созданы друг для друга.
Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он воспользовался ее замешательством и его рука пробралась в самое сердце этого странного источника между ее ногами. Он ласкал там какую-то волшебную точку, от чего все мысли у нее смешались и она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме наслаждения, которое разливалось по всему ее телу.
Он прошептал:
– Теперь ты готова.
«Готова? Что значит, готова?» – подумала она, переживая сладостное и странное ощущение, которое поглотило ее целиком. Она дышала быстро и часто, как будто в горячке. Странный жар волнами накатывал на нее.
Словно прочитав ее мысли, он нежно сказал:
– Сейчас ты все поймешь.
Он приподнялся и лег на нее сверху. Она почувствовала, как что-то твердое пытается проникнуть в узкий проход между ее ногами. Повинуясь какому-то древнему инстинкту, она подалась ему навстречу.
– Кажется, мы достигли такого момента, когда мне придется причинить тебе боль, если только ты хочешь быть по-настоящему скомпрометированной. Ты уверена, что хочешь этого?
– Да, – выдохнула она, плохо понимая, что он говорит, и думая только об одном – Лишь бы это не прекращалось.
Он вздохнул и глубоко вошел в нее. От боли и протеста она громко вскрикнула и вопросительно посмотрела ему в лицо.
– Прости меня, ради Бога, прости, моя дорогая, но иначе никак нельзя, – тихо успокаивал он, замерев внутри ее и покрывая ее лицо легкими, нежными поцелуями.
Потом он медленно начал двигаться, постепенно убыстряя темп. Через какое-то время она забыла про боль, которая оставалась еще где-то на краю сознания, почувствовав, как нарастает в ней возбуждение.
Ей казалось, будто она стоит на краю какой-то бездонной пропасти.
Вдруг все тело содрогнулось от неописуемого наслаждения. Она не смогла сдержать крик удивления и восторга. В этот же момент Джером замер и с криком обрушился на нее всей своей тяжестью, коротко и
