Скоро она станет совсем взрослой женщиной, вот только все эти годы, пока она взрослела и менялась, прошли без него.
И все же Джек всегда знал, что она жива, и это знание согревало его душу.
— Она жива, — упрямо повторил он.
Индия кивнула, то ли поверив, то ли просто пожалев его.
Нетвердым шагом Джек двинулся к двери, но тут же остановился, тяжело дыша: ребра саднили, каждое движение причиняло боль. К счастью, Индия успела обхватить его за талию и не дала упасть.
Джек покачнулся, комната бешено завертелась перед глазами.
— Как же сильно вас избили!
Он не хотел показаться слабым, но все же ему пришлось опереться на ее плечо, чтобы не завалиться на спину.
— Почему вы мне помогаете? — наконец произнес он.
Индия была почти одного с ним роста. Как хорошо, что она такая высокая, невольно подумал Джек, будь на ее месте миниатюрная женщина, он просто раздавил бы ее своим весом.
— Потому что это единственный выход, — просто сказала она и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я не могу. — Джек покачал головой. — Я не могу так. Я убегу, а вы с Эймоком останетесь объясняться с французскими и британскими властями? Нет, это не годится…
— Не беспокойся, дружище. — Эймок устроился поудобнее на своей бочке. — Я все возьму на себя. Мы скажем, что на меня напали ночью, когда я спал. Твои сообщники угрожали мне расправой, и я отдал им ключ. Потом эти мерзавцы притащили меня сюда и заперли, вместо тебя. — Старик сокрушенно покачал головой. — Неслыханно дерзкое преступление, а?
Джек не выдержал и улыбнулся.
— Ну а как ты объяснишь свое молчание — ведь тебе следовало бы поднять шум, когда «мои сообщники» скрылись?
Сверкнув стеклами очков, китаец вынул из рукава фарфоровую бутылочку.
— Что ж, — сказал он, — предоставили выбор: удар по голове или сладкий, наркотический сон под действием опиума. Как думаешь, что я предпочту? — С этими словами Эймок, запрокинув голову, осушил бутыль, затем посмотрел на них и улыбнулся.
— Уходя, не забудьте запереть дверь.
Джек с трудом обернулся к своей решительно настроенной спутнице.
— С ним этот фокус, может, и пройдет, а вот как станете оправдываться вы? Грэнджер легко догадается, что тут не обошлось без вашего участия.
Вместо ответа Индия торопливо тащила его к выходу. Заперев дверь, она обернулась к Джеку и сурово на него посмотрела:
— Вы по-прежнему считаете меня идиоткой? Это потому, что я женщина, да?
Ноги Джека подкосились — вот только головокружение и его сломанные ребра здесь были совсем ни при чем.
— Что за дурацкие вопросы вы мне тут задаете, черт возьми?
— Шш, — прошептала она и покрепче обхватила его талию, помогая продвигаться по темной тропинке к берегу, — говорите тише. Мы их надуем. Люди капитана Грэнджера доложат ему, что на «Морском ястребе» были только я да Пату и что мы уплыли одни. Никто меня ни в чем не заподозрит — они решат, что вы снова спрятались в джунглях.
— С чего вы взяли, что Саймон Грэнджер позволит «Морскому ястребу» улизнуть?
— У них нет претензий к Пату — он заявил, что яхта частично принадлежит ему, — так что никому и в голову не придет его задерживать.
Наконец они миновали папоротниковые заросли и кокосовые деревья и вышли к лагуне. Только теперь Джек разглядел смутные очертания каноэ на берегу — оно лежало на песке у самой кромки воды. Нахмурившись, он вглядывался в густую темноту ночи.
— И кто же помог мне сбежать, если вы и Эймок ни при чем?
— Ваши дружки, с которыми вы ведете дела, — решительно ответила Индия.
— Мои дружки? — удивленно переспросил он.
Они вышли из спасительной тени деревьев, и ноги Джека моментально увязли в песке, он бы упал, если бы Индия не поддерживала его. Резкая боль прожгла его внутренности, не давая двигаться.
Отдышавшись, Джек уточнил:
— Ну и какие это дружки?
Индия обернулась и насмешливо посмотрела ему в глаза. Лунный свет осветил ее черты. Она улыбнулась — так восхитительно, что у него все сжалось внутри, сердце замерло и голова снова закружилась…
— Да каннибалы, конечно! — почти весело ответила она. — Кто же еще?
* * *
Через некоторое время они подошли к каноэ, спрятанному в тени прибрежных деревьев.
— Боже мой, — выдохнул Пату, вытаращив глаза на Джека. — Здорово же тебя помяли!
— Ничего, пока терпимо, — проворчал Джек. Оттолкнув Индию, он ухватился за борт лодки, согнулся, и его тут же вырвало.
— Господи, — простонал он, прислоняясь разгоряченным лбом к деревянному борту лодки. Все его внутренности как будто разом пустились в пляс, в голове стоял туман. Он ничего не видел и не слышал, лишь мерный шум волн доносился до его сознания.
Потом откуда-то издалека послышался голос Индии:
— Ну вот, я же говорила! — Ее шотландский выговор, резкий и как будто обвиняющий, болью отдавался у него в голове. — Мне еще днем показалось, что у него сотрясение, а теперь, наверное, и ребра сломаны…
Затем до слуха Джека донесся тяжелый вздох Пату.
— Чертов ветер! — в сердцах произнес он. — Из-за него выйти из бухты Футапу почти невозможно — там ужасное течение. Один неверный поворот руля, и…
Голос Пату оборвался, но то, что он не решился произнести вслух, ни у кого из присутствующих не вызвало никаких сомнений.
— Тогда я сама поплыву с ним, — решительно заявила Индия.
Джек сглотнул, пытаясь усмирить разбушевавшийся желудок, и прорычал:
— Вы что, совсем спятили?
В этот момент все вокруг опять закружилось в бешеном танце, и Джека снова скрутило. Когда же он вновь пришел в себя, то принялся вместе с Пату отговаривать Индию от столь опрометчивого шага. Однако вскоре все они пришли к заключению, что она права — иного выхода у них просто нет.
Глава 24
Они очень быстро миновали мелководье, сплошь покрытое рифами; при этом Индия неуклюже пристроилась на коленях в передней части лодки и ухватилась руками за обвязанные ремнями доски, а Джек Райдер, стоя на одном колене на манер аборигенов, выставил за борт правую ногу.
Перед самым рассветом, когда ветер стих, неподвижная поверхность воды в лагуне стала напоминать черное зеркало, в котором отражались мириады ночных звезд. Эту тихую красоту нарушал лишь шум прибоя у рифов да плеск весла. Каноэ скользило по воде, разрезая ее на две волны, и лишь легкая рябь разрушала впечатление ровной и твердой поверхности.
Обернувшись, Индия смотрела на исчезающий вдали берег, на сияющий в лунном свете песок, на перистые силуэты кокосовых пальм и папоротников, едва различимых в темноте. Ей на ум пришла мысль, что все это как-то странно, неправдоподобно и прекрасно; одновременно она вдруг совершенно отчетливо осознала всю важность принятого ею решения. Мосты сожжены: сев в лодку вместе с Джеком, она поставила себя вне закона. Саймон Грэнджер и его люди осмотрели «Морского ястреба» и знают, что Пату был там один, утром, обнаружив, что Джек сбежал, они сразу поймут, что без ее участия не обошлось.
— Уже жалеете?
Индия подняла взгляд на Джека: несмотря на полученные травмы, он с легкостью туземца ловко управлялся с веслом.
— Пока нет, — спокойно ответила она.
— Погодите, вот окажемся в узком проливе, еще как пожалеете.
Индия пожала плечами.
— Я не боюсь смерти.
Он улыбнулся, и на его щеке обозначилась ямочка.
— Почему?
— Все мы когда-нибудь умрем.
— Рано или поздно — конечно. И все же…
Индия подняла голову и посмотрела на небесный свод у себя над головой.
— Что такое тридцать или пятьдесят лет в сравнении с вечностью?
— Но применительно к человеческой жизни разница довольно значительная. Неужели вам все равно, сколько вы проживете?
— Ах да, смерть… Но это в любом случае произойдет лишь однажды, и тогда мне действительно будет все равно.
Едва наметившаяся ямочка на его щеке обозначилась резче, но через мгновение Джек снова стал серьезным.
— А родные, друзья? Вы действительно уверены, что никто не станет вас оплакивать?
— Ну, возможно, мой издатель пустит слезинку-другую по моим ненаписанным книгам и по своим недополученным прибылям.
Джек коротко рассмеялся. На одно мгновение он перестал грести, но тут же возобновил свои мерные взмахи веслом, однако Индия успела заметить, как сжались от боли его зубы и прервалось на миг дыхание.
— Ваши ребра все еще болят, — сказала она и потянулась за веслом. — Позвольте, я помогу вам — ведь для этого я и отправилась с вами.
Ее ладонь накрыла его руку, но он еще крепче сжал ровную деревянную поверхность. Весло замерло в воздухе, затем опустилось, и каноэ лениво заскользило по темной воде. Глаза их встретились; казалось, самый воздух заискрился между ними. Индия вдруг ощутила все разом: его мужскую силу, его руку под ее пальцами, нежное прикосновение лунного света, теплую
