– Спасибо вам, – одновременно проговорили Чэнь с Юем.
– Теперь, когда Вэнь пообещала вам свою помощь, мы можем поговорить с ней наедине? – спросил Лю, бросив взгляд в соседнюю комнатку.
– Разумеется, – поспешила ответить Кэтрин. – Мы подождем вас здесь.
37
Как только Вэнь и Лю удалились, Кэтрин Рон обратилась к Чэню, который только виновато пожал плечами, глядя на всех.
– Кажется, старший инспектор Чэнь, наступил момент все нам объяснить, – сухо сказала она.
Последние события были для нее неожиданными, хотя и не настолько, насколько для китайских коллег Чэня. За последние несколько дней ей не раз казалось, что с загадочным старшим инспектором что-то происходит.
– Дело оказалось совершенно необычным, товарищ секретарь Ли, – начал Чэнь. – Мне приходилось принимать решения, не имея возможности посоветоваться с вами и с моими коллегами, действовать на свою ответственность. Больше того, я не все вам говорил, не будучи уверенным, что мои догадки имеют отношение к данному делу. Поэтому, если вы услышите что-либо новое для себя, прошу вас проявить терпение и позволить мне все объяснить.
– При таких обстоятельствах у вас не было иного выхода, мы все понимаем, – прямо заявил Ли.
– Разумеется, – поддержала его Кэтрин, но решила сама вести разговор, пока он не превратился в лекцию на политические темы. – Когда у вас зародились подозрения о намерениях Вэнь, старший инспектор Чэнь?
– Сначала я даже не задумывался о причинах ее решения уехать из Китая. Мне казалось очевидным, что она поступила так потому, что так хотел Фэн. Но меня насторожил один ваш вопрос: почему она так поздно стала хлопотать о выдаче паспорта? Поэтому я решил проверить, как проходит эта процедура. Да, там не торопились, но в глаза мне бросилось несоответствие дат: хотя Фэн потребовал, чтобы она уже в январе подала заявление на паспорт, Вэнь обратилась за ним только в середине февраля!
– Да, мы как-то об этом говорили, – подтвердила Кэтрин.
– Благодаря подробному отчету следователя Юя передо мной развернулась полная картина ее тяжелой жизни с мужем. Из магнитофонных записей допросов я узнал, что в начале января Фэн звонил ей несколько раз, но однажды Вэнь даже отказалась с ним разговаривать. Напрашивался вывод, что в тот момент у Вэнь не было намерения уехать.
– Но Фэн говорил, что она стремится поскорее приехать к нему.
– Фэн утаивал от вас правду. Для мужа было бы унизительным признать нежелание жены жить с ним. Но что заставило ее изменить свое первоначальное намерение? Я побеседовал с сотрудниками управления полиции Фуцзяни, там меня заверили, что никак не подталкивали ее к отъезду. Принимая во внимание их полное безразличие к расследованию, я им поверил. А затем обратил внимание на один момент в отчете следователя Юя.
– Что же там такое, шеф? – спросил Юй, огорченный, что сам этого не заметил.
– Оказалось, кое-кто в деревне знал о проблемах Фэна в Соединенных Штатах. Поскольку само слово «проблемы», которое они использовали, могло означать что угодно, сначала я подумал, что до них дошли слухи о драке Фэна в Нью-Йорке, за что он и был арестован. Но вот директор фабрики Пань употребил другое слово: он сказал, что еще до исчезновения Вэнь до него доходили слухи о «делишках» Фэна с американцами. «Делишки» – это уж нечто иное. Если о «делишках» знали односельчане Фэна, я не понимал, почему гангстеры так терпеливо выжидали, пока сюда не приехала инспектор Рон. Они могли похитить Вэнь и раньше.
– Да, это было бы гораздо проще. Увы, данное соображение я упустил из виду, – огорченно сказал Юй.
– У мафии были достаточно веские причины опередить нас в поисках Вэнь. Но когда в Фуцзяни и в Шанхае стали происходить «несчастные случаи», я задумался. Почему вдруг они стали действовать так смело? Значит, все наши разговоры записывались на пленку, и в деле были замешаны какие-то полицейские. После того случая в прошлое воскресенье на рынке Хуатин мои подозрения окрепли.
– В прошлое воскресенье… – попытался припомнить Ли. – Кажется, вы брали выходной, не так ли?
– Да, – ответила Кэтрин. – Мы со старшим инспектором Чэнем решили пройтись по магазинам. И на уличном рынке стали свидетелями полицейской облавы. Но с нами ничего не случилось, – уклончиво сказала она, видя удивленное лицо Ли. – Значит, вы уже тогда о чем-то знали, старший инспектор Чэнь?
– Не столько знал, сколько догадывался, но еще не до конца понимал ситуацию. Честно говоря, даже сегодня мне не все ясно.
– Старший инспектор Чэнь не хотел поднимать ложную тревогу, инспектор Рон, – поспешно вставил Юй.
– Понимаю. – Кэтрин не видела необходимости, чтобы Юй бросался защищать своего босса. – Тем не менее…
– В деле было полно всяческих неожиданных поворотов, инспектор Рон, так что будет лучше, если я буду следовать за хронологией событий. И у вас, и у меня на разных стадиях расследования возникали свои подозрения, которыми мы делились. И не раз именно ваши замечания помогли пролить свет на ситуацию.
– Вы мне льстите, старший инспектор Чэнь.
– Да нет, так на самом деле и было! Помните наш разговор в ресторане «Деревня Зеленая Ива»? Вы привлекли мое внимание к тому, что, хотя в последнем разговоре с женой Фэн попросил ее немедленно связаться с ним, как только она окажется в безопасности, она ему не позвонила.
– Да, ее поведение меня озадачивало, но тогда я еще не знала, что она уже находится в безопасном месте. Кажется, мы говорили об этом в ресторане на седьмой или восьмой день после ее исчезновения.
– А потом, в кафе «Дэда», вы убедили меня, что Гу не все нам говорит, и я решил покопаться в его прошлом.
– Ну нет, не совсем так. Когда мы были в клубе у Гу, вы уже сказали ему, что имеете связи в городской автоинспекции… – Она замолкла, поймав на себе взгляд Чэня. Поставил ли он в известность секретаря Ли о разговоре об автостоянке? А может, он вообще скрыл факт их посещения караоке-клуба?
– Вы правильно сообразили втянуть в дело Гу, старший инспектор Чэнь, – заметил Ли. – Золотую черепаху поймаешь только на заманчивую приманку.
– Благодарю вас, товарищ секретарь Ли, – с трудом скрыв свое удивление, сказал Чэнь. – Затем настал тот вечер, когда мы с вами были в пекинской опере, и вы предложили мне проводить инспектора Рон в гостиницу. По дороге мы зашли в парк Хуанпу выпить кофе. Там я упомянул, что в один и тот же день мне поручили заниматься сразу двумя делами: убитым в парке и розысками Вэнь. Инспектор Рон вскользь заметила о возможной связи между этими делами. До того вечера такое простое соображение мне и в голову не приходило. Но что еще более важно, она связала раны, нанесенные топором, с рассказами о мафии, в которых убийство намеренно совершается таким способом, который может указывать на банду соперника…
– Раны от топора указывали на причастность к убийству мафии, это было нечто вроде автографа триады, как с самого начала подчеркнул следователь Юй, – сказал Ли.
– Да, называется «смерть от восемнадцати топоров», – заметил Юй. – Самая жестокая расправа, принятая у «Летающих топоров».
– Правильно, именно это и навело меня на подозрения. Не слишком ли все очевидно? Так что замечание инспектора Рон заставило меня подумать о другой возможности. Человека в парке намеренно убили в манере «Летающих топоров», чтобы свалить ответственность на них. В результате «Летающие топоры» должны были разбираться с этим делом и отвлечься от розысков Вэнь. Кроме того, труп в парке направлял внимание полиции по ложному следу. Если следовать данной гипотезе, напрашивался вопрос: кому это выгодно? Выигрывал тот, у кого была более острая необходимость найти Вэнь, чем у «Летающих
