...решением представителей кагала продано было Иссаку с.р. Зева Вольфа право на владение каменными лавками, принадлежащими ксендзам Бонифатского ордена'.
Это потрясающее, узаконенное бандитское право хапать чужое, пожалуй, наиболее полно и неизменно законсервировано в еврейском бытии до настоящего времени: практически ничем не отличается т.н. 'приватизация' от мирового 'хазака', отдавшего ЗА БЕСЦЕНОК в собственность Ходорковскому, Авену, Абрамовичу, Гусинскому, Березовскому недра и мега-промышленные объекты российских гоев, стоимостью в триллионы долларов.
К вышесказанному остается приложить список тех, (некоторых Вы уже назвали сами) кто верстал и вершил 'хазак-приватизацию' в правительстве и Кремле: Абрамов, Левин, Кириенко, Клебанов, Рейнман, Чубайс, Меламед, Раппопорт, Уринсон, Браверман, Леваев, Коган, Абрамович, Мамут, Фридман, и прочие каганята столь же пахучего хазаковского замеса.
Все они и их дела с точностью до микрона вписываются в постулат талмудического знатока, раввина Иосифа Клуни, полагающего, что 'любая гойская территория подобна ничейному озеру, в котором только еврей может закидывать сети, приобретая это право от кагала'.
Но в это же 'ничейное озеро' без спроса у Клуни давным давно забрасывают сети и иные паразитарные ' рыбаки' — из числа коренных народов и цыган, сидящих на наркобизнесе. Это тоже отражено в первой и второй книгах.
Так что не кровяная градация и не словесный набор 'Малого народа' или 'Безымянного Зверя' страшен, г-н Левин, а ДЕЙСТВИЯ, их породившие.
Впрочем, охотно верю в Вашу непричастность к хапковому ' хазаку', Вам от этого пирога едва ли достались даже крохи — Вам и сотням тысяч Ваших единокровных сородичей, делающих ныне в России, как и мы, гои, свой маленький гешехт непосильным надрывом.
4.
Именно потому не следует опасаться того, что '...теперь мыслящий абориген, проткнутый 'Безымянным Зверем', станет через микроскоп отыскивать в соседе и сослуживце черты кровососущего паразита-еврея.'
Не станет. Сорок лет назад мне, студенту Грозненского педагогического института незачем было отыскивать в сокурснике Алике Портере черты кровососущего, когда мы спина к спине дрались с тремя чеченцами, ни с того ни с сего харкнувшими на нашу сокурсницу Наташу.
Потом мы смывали сопли и кровь с физиономий в умывальне общежития и прикидывали, где стрельнуть трояк на подарок в день рождения Эдика Эйдлера — студента нефтяного института, бархатного баритона, только что спевшего в народном оперном театре партию Евгения Онегина.
Мне незачем отыскивать эти черты в нынешнем Александре Борисовиче Портере — заслуженном враче, живущем в Питере. Так же, как и в педагогах Божьей милостью Алле Левиной, и, мир ее праху, Полине Липкиной; в ее сыне Юре — 'челноке', не столь давно надрывавшему спину на баулах, мотавшемуся за рубеж — как и моя дочь, как сотни тысяч педагогов, инженеров и врачей, оттесненных государством к мусорным бакам; в медсестре с золотыми руками и добрейшим сердцем Светлане Кушнер.
Абсолютно уверен, что национально и социально точное, проросшее в душе отношение коренных россиян к ТАКИМ евреям выразил в своем стихотворении прекрасный русский поэт Геннадий Сюньков:
Я знал: придется туго мне
Иль будет пуст карман,
То нет вернее друга мне,
Чем Изя Финкельман.
И я, не в жертву Бахусу,
Нисколько не хвалюсь,
Последнею рубахою
