Охота на рэкетиров

– Да… Знаешь, пока боролись за выживание – было даже легче. А когда появилось свое гнездышко…

– А дети?..

Мила отрицательно покачала головой:

– Наверное, если бы у нас с Юрой был ребенок – мы бы удержались вместе… но…

Боник помалкивал, поглядывая на женщину слегка увлажнившимися глазами доброго старого друга.

– Юра потерял работу. Ты же знаешь, сейчас это просто. Раз – и ты на улице. Он работал ведущим инженером в крупном проектном институте. Был на хорошем счету, подавал надежды, и все такое. Мечтал, что года через три пробьется в ГИПы.

– Куда?

– Станет главным инженером проекта. Они проектировали крупные энергетические станции по всему Союзу. Когда Союз распался, надобность в толпах проектантов отпала. Юрка попал под сокращение, как тысячи других инженеров. Ну вот… Попробовал где-то пристроиться. По специальности не вышло. Пошел на базар. Торговал с лотка. Не сложилось. Знаешь, не все ведь могут торговать…

– Да, конечно, – согласился Бонифацкий. – Я знаю…

– Попытал счастья в охранной фирме. Два месяца отработал охранником-кассиром – выгнали. В общем он сам виноват, хотя… – Мила махнула рукой, – потом как-нибудь расскажу… Я бы могла выкрутиться колесом и пристроить его к себе в СП, водителем, скажем, так у него не было прав. Зачем советскому инженеру права?

– Да уж, – хмыкнул Вацлав, подливая ообоим, – автомобиль не роскошь, а средство передвижения, как же…

Мила вымученно улыбнулась.

– В СП машины новые, поцарапаешь – не расплатишься. Уж не знаю, что мне надо было своему шефу сделать, чтобы он ученика за руль джипа посадил.

Боник скептически скривился.

– Многим фирмам требуются водители с собственным автомобилем, только вот откуда свой автомобиль взять?..

– У… – протестующе замахал руками Бонифацкий, – не дай Бог. Сейчас все шибко грамотные. Наймешься с кровным «фордом-опелем» директора с бухгалтером катать, а потом заставят перевозить кирпичи с досками.

Боник поднял бокал. Посмотрел на Милу сквозь стекло. Они чекнулись. Мила подумала, что глаза у Вацлава прямо таки светятся в окружении исключительно дружелюбных морщинок.

«Ну, что же. Очень похоже, что я знаю, где проведу сегодняшнюю ночь».

– Пошел в заправщики, – продолжила она. – Потом в курьеры… Зарплата везде копеечная, а от тебя ждут, чтобы горы сдвигал. Не нравится – пошел вон. А куда идти – если и так, за бортом… Ну, – вздохнула Мила, – и пошло поехало.

– Депрессия, – подсказал Боник сочувственно.

– Еще какая. Понимаешь, он ершистым был. Не наглым, не бездельником, не белоручкой. Но… не знаю, как это объяснить?..

Боник молча смотрел на Милу. Очень внимательно.

– Понимаешь? Кто-то может подставлять одну щеку за другой, под оплеухи начальству, кому-то лучше в каменоломню… Я его не осуждала. Никто не виноват, что так вышло. Одна барышня станет вращать задницей в рекламе гигиенических прокладок, другой проще удавиться. Мы разные, вот и все. Разве не так?

– Так, – согласился Бонифацкий. – Именно так мир и устроен.

– Хотя я, конечно, злилась понемногу. Не обзывала его Альфонсом, но бесилась, правда. Он все потихоньку перевесил на меня. Кому понравится?..

– Никому, – эхом отозвался Бонифацкий.

– Закончил мой Юрочка в чернорабочих. Как ты сам понимаешь, диплом о высшем техническом образовании в вымешивании цементного раствора лопатой или разгрузке поддонов с кирпичом – подспорье сомнительное. Ну и пить начал, как же без этого?..

– Я неплохо зарабатывала, – продолжала Мила. – В принципе, прокормила бы и его, и ребенка, только вот здорово сомневалась, что мое пузо вызовет у шефа энтузиазм. Понимаешь?

– Конечно, – кивнул Бонифацкий, накрыв женскую ладошку собственной. – Конечно, лапочка, я все понимаю.

Мила улыбнулась ему сквозь слезы. Ей самой стало очень жаль. В принципе, выдуманная ею женская судьба от ее личной если и отличалась, то разве что в деталях. Общее направление казалось болезненно одинаковым. Мила даже всхлипнула.

– Я подумала крепко, и не решилась проверять директора СП на отношение к декретным… – Тем более, – слова как бы начали даваться Миле с трудом, – тем более, Юрий пил все больше и больше. А когда я замуж выходила, он и в рот не брал…

«Одно к одному, – размышлял Бонифацкий. – Такая женщина прямо в руки упала. Будто чудесное созревшее яблочко».

Как авантюрист по природе, Вацлав Бонифацкий верил в силу везения и абсолютно искренне полагал, что если уж ступил на белую полосу – то затем все идет как по маслу, причем приятные события следуют одно за другим и удивительно ладно складываются воедино. Все равно, что картинки из цветного пазла.